пора нас покинуть, — его взгляд остановился на Александре, и та вздрогнула.
Растерянно замерла, хотя дверь с ее стороны уже распахнули, а на улице ждал воин из личной гвардии эмира, судя по отличительным знакам. Саша невольно обернулась к ней. Платок, закрывающий лицо, позволял увидеть лишь глаза. Застывший в них страх и робкую надежду, которую ей не суждено было оправдать.
— Тебе пора, — голос прозвучал холодно, хотя Филис пожалела, что не может снова коснуться руки девушки и успокоить. Она надеялась, что та все поймет верно.
Саша перевела взгляд на этросса, осторожно кивнула и медленно вышла. Не успела она отойти хотя бы на шаг, как флайер уже направился дальше. Дверь закрылась буквально на ходу.
— Эмир не любит ждать, — прокомментировал Данияр, и одно это уже можно счесть хорошим знаком, ведь он вообще не обязан что-либо объяснять, но все же счел это возможным…
…К покоям эмира они подошли в сопровождении гвардии, через несколько арок, оснащенных металлоискателями и, кажется, сканерами, что позволило получить еще большее представление о местных порядках.
За массивными дверями, украшенными искусной резьбой, драгоценными камнями и золотом, оказался довольно просторный зал. Шейх шагнул вперед, позволяя ей идти следом. И первое, что услышала Филис — ровный гул, раздавшийся со всех сторон. Стоило сделать пару шагов, как стало ясно, что звук доносится сверху. Она медленно подняла взгляд и едва справилась с собой.
Весь куполообразный потолок закрывали сотни, тысячи полосатых черно-желтых тел с прозрачными крыльями. Они шевелились, двигались в некоем едином ритме, иногда некоторые из них вспархивали и перелетали на другое место, тесня других особей. Но самое главное — их размер. Учитывая высоту потолка, можно было предположить, что размер одной особи мало уступает размеру щенка ликоса.
Этот вид киорийка знала. Этросская пчела. Та, что заняла почетное место на гербе планеты. Стала ее символом. Выносливая. Способная выжить в самых сложных природных условиях. Смертельная для человека. Переваривающая песок и создающая из него алмазы. А еще — драгоценный прополис, крема из которого позволяли сохранять красоту и молодость…
— Приветствую тебя, о великий Отец песков, — голос Данияра заставил киорийку отвлечься от осмотра.
Эмир восседал на троне, к которому вела небольшая лестница из десятка степеней, укрытых алым ковром. Он был стар. Очень стар. Борода его и волосы стали совсем белыми. Лицо избороздили морщины, а плечи согнуло время. Если он и правил, то лишь потому, что никто еще не попытался вырвать власть из его рук.
Филис поспешила опустить взгляд и застыла в паре шагов за спиной шейха, приклонившего колени. Она не служанка, не жена, не сестра и не дочь этросса, что дает некоторые привилегии, а также возможность не знать некоторые обычаи.
— И ты будь здоров, друг мой… — дребезжащий голос наполнил зал, с трудом преодолевая гул, который и не думал смолкать. — Кого ты привел ко мне?
Морщинистая ладонь шевельнулась, позволяя гостю подняться.
— Мой трофей, взятый в этой войне — старшая жрица с Киориса, которая ускользнула от меня на грязной К`Шиитре. Судьба снова вернула ее мне уже на Земле.
— Жрица… Красива… А что ты скажешь мне о потерянном флоте? Или о договоре с нашими союзниками раххами? Где мои войска, Данияр?
Голос зазвучал чуть ровнее, но гул сразу же усилился, будто рой чувствовал настроение старика и разделял его.
— Я глубоко сожалею о поражении, что нам пришлось потерпеть на Земле, — шейх склонил голову, но отнюдь не от раскаяния, а лишь играя роль. — Но информация, полученная мной от пленницы…
— Информация? Ты привез мне слова в обмен на войско?! — голос сорвался на фальцет, на миг перекрыв общий шум. А старик, наклонившийся вперед, бессильно откинулся обратно. — Еще один мой сын умер, Данияр. И я скоро последую за ним. Из моих наследников остался лишь Джамиль, а ты знаешь, какой он… И ты привез мне лишь слова? Нам нужен дом!
— И я знаю, как отыскать его, Великий Отец!
Глава 39
…Саша прошла внутрь двухэтажного строения, где ее встретила пожилая, дородная женщина невысокого роста в расшитом не то халате, не то платье.
— Здравствуйте… — тихо пробормотала девушка, пытаясь натянуть на лицо улыбку.
Но старуха лишь окинула ее цепким и крайне неприятным взглядом, а затем взмахом руки поманила за собой и направилась куда-то по коридору. Оставалось только последовать за ней.
Этросска повернула в один из проемов и начала подниматься по лестнице, шла она быстро и, не оборачиваясь. На втором этаже, где оказалось заметно жарче, прошла до самого конца коридора и толкнула дверь справа. Обернулась и указала Саше внутрь.
— Будешь жить здесь.
Комната оказалась угловой, с парой небольших окон, низкой кроватью по обеим сторонам которой располагались узкие двери, тонким ковром и парой подушек. А еще жаром… Комната казалась печкой, которую раскалили, чтобы сунуть внутрь горшок, роль которого, видимо, полагалось сыграть землянке.
— Благодарю за заботу.
Александра вежливо склонила голову и приложила руки к груди, как учила Филис. Во взгляде женщины что-то дрогнуло, но выражение лица осталось непреклонно-высокомерным.
— Я покажу тебе ванны. Потом вернешься сюда. Надеюсь, дорогу ты запомнила. И… на ночь запирай дверь.
Только теперь девушка заметила простенький засов и железные петли на двери изнутри. Прежде, чем она успела задать вопрос, старуха развернулась и направилась прочь по коридору. Пришлось догонять.
— На первом этаже живут жены и дочери эмира, — соизволила пояснить та на лестнице. — На втором размещают жен и дочерей гостей.
— А наложниц?
Этросска остановилась и соизволила обернуться, окинув ее таким свирепым взглядом, что слова застряли в горле.
— Этот дом для высокородных. Рабыни живут в другом месте. Если только не сопровождают младенцев, доверенных их заботе. И если хочешь здесь задержаться, веди себя соответственно.
Оставалось только сглотнуть и вновь вежливо склонить голову. Если уж высокородных гостий держат в столь скромных условиях, страшно представить, что творится в доме для наложниц.
Тем временем старуха стала спускаться ниже. На лестнице заметно повеяло прохладой и влагой. Дышать стало легче.
