— Но тебя же зовут Сита, верно?
Клиен помолчал, облизывая губы. Как же он наслаждался этим мигом победы после стольких лет разочарований!
— Я хочу знать, кто были твои похитители.
Рана смотрела на него и, несмотря на страх, тоже торжествовала победу. Как же он заблуждается! Она решила Подыграть Клиену.
— Я не знаю, кто они, — сказала Рана, покачав головой. — Они увезли меня и заперли, а мне удалось бежать.
— Не городи ерунду, Сита! — погрозил ей пальцем Клиен. — С какой стати им было запирать тебя? Они должны были либо потребовать выкуп, либо убить тебя, однако они не сделали ни того, ни другого. Ты скажешь мне правду, Сита?
— Я не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Хочешь, я скажу тебе, как все это было на самом деле? — спросил Клиен. — Я думаю, они тебя заперли, как ты говоришь, и собирались потребовать выкуп. Но что-то им помешало…
— Что именно?
— Мне кажется, пока они держали тебя взаперти, вы привязались друг другу. Так бывает между похитителями и их заложниками. Ты сблизилась с ними… Может, ты даже работала на них, а? Воровство? Проституция? Как бы там ни было, ты не вернулась домой. А значит, или они годами держали тебя под замком, или же тебе нравилась такая жизнь. — Он покачал головой. — Впрочем, это не важно. Главное, что ты знаешь своих похитителей, и я хочу, чтобы ты мне оказала, кто они.
Клиен уже не улыбался, и внезапный переход от снисходительного дружелюбия к сдерживаемой, но очевидной ярости наврал Рану. Она смотрела на него, качая головой:
— Я… Я не знаю..
Он встал, молниеносно и угрожающе сунул руку в карман пиджака и вытащил лазерный пистолет, держа его небрежно у бедра, нацелив Ране в грудь.
— Кто они такие? Кто? Говори!
— Я не знаю! Честное слово, не знаю! Клиен кивнул, сдерживая ярость:
— Хорошо, я тебе объясню. Похитители взяли из сейфа твоего отца одну очень важную для меня вещь. Так называемый тканый экран. На нем информация, которая мне нужна. Теперь ты понимаешь, Сита? Я должен знать, кто тебя похитил, чтобы найти экран. Так скажешь ты мне или нет? Иначе мне придется прибегнуть к более жестким мерам убеждения.
«Тканый экран… Что там могло быть такого важного?» — подумала Рана.
— Говори, Сита! Кто они?
То, что Клиен так хотел это узнать, может спасти ее, поняла Рана. Вряд ли он убьет ее, пока будет надеяться, что она поможет ему найти экран. Рана решила сказать ему правду… Она выложит ему все без утайки, выиграет — время… Может, охранники появятся раньше, чем он выпытает у нее, где находится экран в данный момент?
— Кто они? — повторил Клиен, подняв пистолет. Рана представила себя очередной жертвой. Половина лица обуглена до неузнаваемости, на второй вырезан кровавый крест.
«Нет, — сказала бна себе. — Я нужна ему живой».
— Я многих убил, Сита, — небрежно бросил Клиен. — И без зазрения совести убью тебя.
Рана хотела сказать ему, что он блефует; что если он убьет ее, то никогда не узнает, кто ее похитил. Но что-то в его голосе насторожило ее. Она поняла, что логикой его сейчас не проймешь. Он потерял весь свой светский лоск и высокомерную снисходительность. Он был на грани срыва. В глазах его горел почти маниакальный огонь.
Рана покачала головой:
— Вы все неправильно поняли, мистер Клиен. Видите ли, никаких похитителей не было.
«Тяни время!» — велела она себе. Клиен рассмеялся:
— Не было? Кто же тогда ограбил сейф твоего отца? Кто взял тканый экран?
— Я его взяла, мистер Клиен. Я сбежала из дома, но сперва отперла сейф, взяла немного денег и экран. — Рана пожала плечами. — Все думали, что меня похитили, но на самом деле все было не так.
Клиен напряженно задумался, глядя на нее. Потом медленно кивнул и облизал губы:
— Хорошо.
Голос его потерял свою бархатистую глубину. Слова застревали у Клиена в горле. Он наконец так близко к тому, что искал!
— Хорошо, Сита, А теперь скажи мне, что ты сделала с тканым экраном.
— Сохранила, естественно, — улыбнулась Рана. — Я пять лет жила на улице, и мы с моими друзьями часто смотри историю, которая записана на экране. Это было наше развлечение. Мы…
— Где он сейчас, Сита? — прервал ее Клиен.
Рана замялась. Она представила, как охранники мчатся к ней… «Тяни время!»
— Скажите мне, зачем, он вам, — и я скажу вам, где он. Его реакция напутала ее. Он шагнул вперед, нацелив на нее пистолет:
:— Говори!
— Ладно, ладно…
Рана глянула воюю. Шива! На улице остановился грузовик без опознавательных знаков, и оттуда выпрыгнули люди в штатском. Она спасена! Значит, можно продолжать игру.
— Если ты не скажешь мне, Сита…
— Я… Я продала его. Я продала его…
Рана прикусила губу, делая вид, что пытается вспомнить. На лестнице раздался звук шагов.
— Кому? Кому ты его продала, Сита?
Клиен смотрел на нее, и в глазах его плескалось безумие. Он поднял пистолет, нацелив его прямо Ране в грудь.
В парадном послышался шум. Дверь распахнулась, резко ударившись о стену. Первый выстрел расплавил окно над головой Клиена. Рана увидела стрелка, сидящего на корточках в дверном проеме.
Клиен увернулся и тут же выстрелил. Стрелок вскрикнул и упал, сраженный в голову лазерным лучом.
Рана смотрела, отказываясь верить в происходящее. Клиен повернулся к ней. Не оставалось сомнений в его намерениях. Рана начала умолять его, но он почти печально покачал головой. За секунду до того, как он нажал на спусковой крючок, Ране показалась, что в глазах его мелькнула жалость.
Она вскрикнула, и Клиен выстрелил.
Лазерный луч ударил Рану в грудь. Ее отбросило к стене, и она тяжело опустилась на пол, глядя на Клиена неверящими глазами. Жгучая боль охватила все ее тело.
Клиен выстрелил снова, на сей раз в другого охранника, появившегося в дверном проеме, а потом бросился к двери, поливая лазерными выстрелами стену. Он выглянул в парадное, не переставая стрелять. Рана услышала еще один крик.
Клиен остановился и посмотрел на нее. Взгляд его упал на дыру, прожженную у девушки в груди. На секунду Ране показалось, что сейчас он выстрелит снова и добьет ее, но Клиен выбежал за дверь и исчез. Его уверенность в том, что она и так умрет, напугала Рану еще больше, чем ожидание последнего выстрела.
Рана заплакала и прикоснулась к ране пальцами. Кожа между грудей у нее была черной и обгоревшей. Боль накатывала тошнотворными волнами, но хуже боли была мысль о том, что она умирает.
При мысли о том, что она погибнет такой нелепой смертью в свои двадцать три года, Рана заплакала, как ребенок..
В глазах у нее потемнело. Последнее, что она почувствовала, это короткое, как вспышка, удовлетворение оттого, что Клиену так и не удалось найти тканый экран.
