— Что значит случайность?
— Ну… землетрясение…
— Вы ничего не знаете о нас, — покачал головой ко-онец, — звероноиды тоже не знают.
— Вы правы… не хотите ли вы сказать, что сами устроили землетрясение? — удивилась Маша.
— Нет, не хочу.
— Кто же его устроил?
— Наша планета. Ко-он.
Маша возвела глаза к небесам. Хотелось ей сказать какую-нибудь грубость, но она сдержалась.
— Ну хорошо, — сказала она, — Прежде всего нам всем нужно собрать свои пожитки и перебраться в другое место.
— Куда?
— Ну… есть у вас какие-нибудь горы с пещерами? Шахты? Подземелья?
— Зачем?
— Прятаться!!!
Даже ангельскому терпению есть предел!
— Они, конечно, найдут нас и в пещерах, если захотят, но все-таки надо же делать хоть что-то! Нельзя же сидеть задравши лапки и ждать, пока нас перебьют! Не воевали они никогда! Ну и напрасно! Научились бы чему-нибудь…
Джеклайз смотрел задумчиво, потом кивнул.
— Если мы спрячемся под землю, нас никто не найдет.
Маша не стала выяснять каким образом можно так спрятаться, чтобы никто не нашел — времени не было. Она поднялась и направилась к выходу.
— Тогда давайте сделаем это побыстрее, — сказала она, — Пока звероноиды не пришли в себя после землетрясения.
На удивление прошло совсем немного времени, когда лагерь был полностью готов к эвакуации. Маша даже зауважала ко-онцев за расторопность. Они все были готовы и они ждали. Домики их пропали. Совсем. Будто их и не было никогда. При том при всем, пожиток у переселенцев практически не было тоже… Ладно, удивляться она будет потом.
Маша увидела Айхена… вернее, ей сказали. что это Айхен. Принц лежал на чем-то вроде носилок, с головой упакованный в одеяло из мха (точно такое же, какое было и у Маши), пребывая в бессознательном состоянии.
Девушка приготовилась к далекому и трудному переходу, все оказалось гораздо проще. Земля расступилась. Практически у нее на глазах разверзлась пропасть… Впрочем, не пропасть — полого уходящая вниз дорога. Далеко-далеко… Конца дороги видно не было.
Джеклайз вопросительно посмотрел на Машу словно испрашивал одобрения, потом первым ступил на подземную дорогу. Ко-онцы потянулись за ним. Пошла и Маша, хотя все еще никак не могла подобрать отвисшую челюсть.
— Мы там не задохнемся? — спросила она джеклайза, кое-как различив его в темноте среди других ему подобных.
— Земля будет дышать для нас, — успокоил джеклайз, — Как глубоко мы должны спуститься?
Маша задумалась.
— Наверное, чем глубже, тем лучше…
Джеклайз только кивнул — он доверял ей беспредельно. Хорошо это или плохо, вот в чем вопрос… Скорее бы Айхен пришел в себя, можно будет спихнуть на него все проблемы.
Ей выдали что-то, подобное белой длинной простыне, сказав, что это теперь — ее одежда. Когда она завернулась в ЭТО, то почувствовала непреодолимое желание поскорее от ЭТОГО избавиться.
«Дайте мне что-нибудь менее живое! — захотелось ей закричать, — Сколько же можно издеваться?!»
Но она знала — не дадут.
Простыня сама завернулась вокруг нее, облепила и как будто приклеилась. Лучше перестать о ней думать. Совсем. Иначе может случиться истерика.
Они спускались вниз до тех пор, пока Маша не сказала — хватит. Ей уже стало страшно, ей показалось, что они дошли почти до центра земли, еще немного и с ней случится клаустрофобия. Конечно, чем глубже зарыться, тем больше шанс, что звероноиды не найдут их… И снова оказаться в темноте, чувствовать, как воздуха становится все меньше, засыпать, как рыба, которую вытащили из воды…
Ее послушались безропотно, в том же месте, где остановились — разбили лагерь. Спокойно и деловито. Откуда-то опять появились эти маленькие домики…
— А теперь расскажите мне о вашей странной и удивительной планете. Теперь у нас есть время, не так ли?
Маша опустилась на пол (мягкий и теплый) в домике джеклайза, отлепила от коленей мерзкую простыню, которая никак не хотела растягиваться.
— Я видела, как земля расступилась по вашему желанию и потом сомкнулась, что это за просты… одежда, — она оттянула краешек простыни, прилипшей к промежности, — Оно как… не знаю, как что.
— Это не одежда, — сказал джеклайз, — не в вашем понимании слова одежда. Это колог. Это… как бы вам объяснить… мы сами никогда не закрывали тела, не чувствовали необходимости в этом, и не знали, что кто-то может в этом нуждаться до того, как встретились с инопланетянами. Они рассказали, что закрывают свои тела, потому что мерзнут. Тогда мы спросили их — почему они мерзнут. Что такое — мерзнут. Нам объяснили, мы поняли. Единственное, что мы могли подобрать как заменитель одежды — это колог. Он растет на деревьях, защищает нежный ствол.
— Вы сдираете это с деревьев… — пробормотала Маша, снова отлепляя простыню от того места, где она совсем не требовалась.
— Сдираем?! — джеклайз вытаращил свои и без того огромные глаза, — Это слово означает принесение вреда?
— Ну… да.
— Какие мысли приходят вам в голову. Разве это возможно?
— Ну хорошо, — Маша смирилась с настойчивостью простыни в ее желании всю ее заламинировать, джеклайза, видимо, не смутило бы, если бы она всю дорогу была вовсе без простыни, а Айхен все еще завернут в одеяло из мха, — Вы рассказывайте… Одежда — это что-то вроде коры, то есть растет на деревьях и слезает с них добровольно, когда ее об этом попросят. А ваши дома? Одеяла из мха?
— Наша земля щедро дарит нам все необходимое. Она заботится о нас, поддерживает комфортный климат, строит для нас дома, выращивает еду, защищает…
Джеклайз смотрел на Машу, ожидая ее реакции. Маша видела это, но сказать ей было практически нечего.
— Что вы имеете в виду? — наконец произнесла она.
— Не понимаете? — джеклайз посмотрел сочувственно и вздохнул, — Никто сразу не понимает…
— Но согласитесь, что это такое — наша земля строит для нас дома?! Это… — она развела руками, — в философском смысле, что ли? Производит все необходимое… защищает…
Она сжала голову ладонями.
— Землетрясение… пещера… нет, — она покачала головой, — я не понимаю. Не могу.
— Может быть, у тебя получится? — джеклайз смотрел куда-то ей за спину.
Маша обернулась и почувствовала как жар приливает к щекам. Черт, ну вот совсем ни к чему сейчас было бы краснеть!
Айхен не удосужился завернуться в колог, он явился каким был — каким вылез из-под мохового одеяла.
— Мое почтение, — сказал принц, — Не мешало бы перекусить…
Джеклайз растянул тонкие губы в улыбке.