Однако страх не сдавался. Более того, он постепенно нарастал. А потом стал превращаться в ужас, от которого теряют голову.
На мостике кто-то заверещал.
Кто - совершенно непонятно. И вообще человек ли? Может, удар, нанесенный целью номер один, все-таки достиг борта? И нас долбануло так, что мы перестали чувствовать боль?
Вопило уже несколько голосов…
Наверное, боль переродилась в ужас. А ужас перерастет в неизбежную смерть. И не будет дальше ничего. Ни страха, ни боли, ни надежды!
Но надежда все же не покинула сердце. Наверное, именно она заставила кавторанга крикнуть:
- Огонь!
- Есть огонь, - вымученно отозвался кто-то. Через мгновение ужас исчез.
Перестали вопить перепуганные люди, принялись оглядываться - с безумными глазами, с вспотевшими лицами, с дрожащими руками…
Кое- кто лежал на полу -не держали ноги.
Откуда- то донеслись матерные слова. И последовала констатация факта:
- Обоссался, так твою! А потом вопрос:
- Что это было?
Дежурный системы разведки и целеуказания пришел в себя первым:
- Цель номер два не наблюдается, господин капитан!
- Принято! - отозвался Яаскеляйнен.
И обнаружил, что трусы у него тоже отнюдь не сухие.
Не поверил - пощупал. Нет, не показалось…
Люди были ошарашены.
- Я ни черта не понимаю, - сказал старпом. - Что это такое было, господа?… Кстати, надо бы сменить одежду…
Кавторанг уже тоже вновь овладел собой.
- Отставить! - просипел он. - Не в театре с дамой! И не растаете! Проверить все системы!
Как ни удивительно, офицеры без малейшего ропота бросились выполнять приказ.
Наверное, потому что привычные действия, команды и доклады отвлекали от мучившего всех вопроса «Что это такое было?»
Но в глаза друг другу, стыдясь пережитого страха, старались не смотреть.
А капитан приказал старпому проверить состояние не только техники, но и экипажа.
Наконец, находящиеся на мостике завершили привычные операции. И вновь обратили взоры на командира.
- Что же это было, господин капитан? - спросил главный артиллерист.
- Не знаю, парни, - сказал Яаскеляйнен. - Уверен только в одном: это были не пираты.
А еще через час старпом доложил ему, что двадцать три члена экипажа сошли с ума и госпитализированы. В процессе госпитализации три человека погибло. Все они отправлены в немедленную реанимацию. Одного из них, с поврежденным головным мозгом - сумасшедший, отбиваясь, воткнул ему в глаз стило, - по всей видимости, спасти не удастся.
Успевший сменить штаны Яаскеляйнен горестно покачал головой. Однако никакого горя он не испытывал.
Ему было совершенно ясно: благодаря эмоциональной стойкости наводчика БЧ-два, экипаж «Осмотрительного» избежал гораздо больших потерь.
Но чуть позже, когда, казалось, все уже осталось позади, случилось неожиданное: в приступе внезапного безумия старший помощник перевел главный бортовой компьютер в режим самоуничтожения.
Конечно, когда компьютер начал обратный отсчет, режим успели отменить, а старпома немедленно скрутили, но все хранящиеся в памяти ИскИна курсовые расчеты оказались стертыми.
И вот это уже была беда.
Ольга удивилась, когда капитан «Ярослава Мудрого» попросил ее и старшего лейтенанта Макарова остаться на мостике.
Повторную экскурсию, что ли, решил провести?…
Впрочем, причина моментально стала ясной.
- Ваше высочество, мне бы хотелось посоветоваться с вами… - Земской замялся в нерешительности.
Похоже, он засомневался - стоит ли вообще говорить дальше…
- Продолжайте, пожалуйста, Альберт Константинович, - поощрила его Ольга. - Что случилось?
- Да уж случилось… Короче говоря, эсминец, которому приказано сопровождать наш корабль, незадолго до нашего появления в точке встречи подвергся внезапному нападению. «Осмотрительному» удалось уничтожить врага без особых потерь, но ситуация сама по себе тревожная. У нас имеются три варианта поведения. Во-первых, отправиться домой уже испытанным маршрутом в сопровождении «Осмотрительного». Во-вторых, задержаться в этой планетной системе, дожидаясь, пока сюда не прибудут дополнительные силы росского флота. В-третьих, не мешкая сменить ранее рассчитанный курс и уйти к Новому Санкт-Петербургу другим маршрутом.
- Но, как я понимаю, с уже испытанным маршрутом возникли проблемы, - сказал Макаров.
- Вы абсолютно правы, старший лейтенант. - Земской кивнул. - В результате схватки «Осмотрительный» остался без курсовых данных. Восстановление информационной базы потребует некоторого времени и непременного участия в этом процессе ИскИна нашего корабля. Задержаться в планетной системе, ожидая подмоги, - тоже потерять время. Ну и расчет нового курса также мгновенно не произведешь.
- Ну, раз требуется, то подождем, - сказала Ольга.
- Вы не поняли, ваше высочество… Дело в том, что оставаться здесь тоже крайне опасно. Кто знает, может, «Осмотрительный» подвергся нападению со стороны вражеского авангарда, и в любую секунду здесь могут появиться основные силы противника. Что поставит под угрозу жизнь вашего высочества. Я не вправе пойти на это. Его величество с меня три шкуры снимет.
- Я не понял, - жестко сказал Макаров. - Откуда тут взялся противник? Разве, пока мы находились в первом прыжке, началась война?
- Капитан «Осмотрительного» не получал из Адмиралтейства никаких сообщений о начале войны.
Ольга поневоле смотрела на своего телохранителя во все глаза.
Сейчас, в минуту опасности - пусть и гипотетической - он снова стал похож на того себя, каким был в плену.
«Росомаха»!
У Ольги мгновенно заколотилось сердце - и вовсе не от страха перед возможной опасностью.
И чтобы не выглядеть дурой, пялящейся на мужика, она сказала:
- Я правильно понимаю, капитан, что вы не можете взять на себя ответственность за решение?
Земской виновато развел руками:
- Ваше высочество! Кабы на борту у меня находились обычные пассажиры, я бы не стал советоваться с ними. Но, даже не зная сути нашего вояжа на Вайсбург, я уверен: он имел значимый политический характер. Я не знаю, какую информацию вы везете его императорскому величеству. Возможно, она намного более важна, чем судьба экипажа «Осмотрительного». Бывают ситуации, когда жизнь двух человек дороже жизней сотен. У меня просто не хватает информации для принятия правильного решения. Но и получить ее от вас я не вправе.
Теперь Ольга его поняла.
У капитана и в самом деле связаны руки.
Макаров тоже смотрел на нее.
