Витерна была заинтересована в разработках на Галерне и не раз подумывала расширить их. Однако жизнь на рудниках была не слишком удобной, и чоя нехотя соглашались на такую работу. Разумеется, пейзаж здесь был угнетающим, краски омрачали взгляд, но все затмевало чудесное отсутствие притяжения.
Витерна улыбнулась, когда грузовой корабль появился на экранах и неуклюже спустился на посадочную площадку. Астен взял ее за локоть, показывая дорогу к выходу.
Небольшой суммы хватило, чтобы инспектор ушел, оставив выход из порта свободным. Даже если у него возникли подозрения о нелегальном ввозе чего-либо или кого-либо, то сейчас Витерна заставила чиновника забыть о них. Она нечасто пользовалась подобным способом, но нынешний случай того стоил.
Она слышала шум систем повторного очищения шлюзов, лязганье металла, вой прекращающих работу двигателей и скрип посадочного дока. Пол под ее ногами дрожал, пока механизмы принимали массивный грузовой корабль. Наконец все затихло, и люк корабля стал неторопливо открываться.
Витерна ступила вперед с величественным и дружелюбным выражением на лице и увидела стоящего на пороге Недара, обнимающего человека – в значении этого жеста было невозможно обмануться, и он потряс чоя до глубин души. Она не могла поверить тому, что видела, но бахдар показывал ей смешанные ауры этих двоих, и сомнения постепенно исчезали.
Она отвела глаза от женщины, которая, возможно, считалась весьма привлекательной среди своего народа, и взглянула на Недара, переполняясь пренебрежением и отвращением.
– Что ты наделал? – спросила она, еле разжимая губы.
Недар широко улыбнулся и перешагнул порог.
– Мы привезли тебе престол, чоя.
Он проспал рассвет. Вероятно, виной всему было убаюкивающее воздействие горного воздуха, поскольку сны преследовали Палатона всю ночь, и когда он проснулся, солнце уже сияло во всю. Он быстро вымылся и оделся. Ночью шел снег, но солнце мало-помалу растапливало его, и спускаясь по лестнице, Палатон слышал, как вода капает с карнизов дома.
Гонри сидел в большой комнате, прочесывая шерсть быстрыми и ловкими движениями. Он поднял голову.
– Брен еще горячий. Ты опоздал на завтрак.
– Ничего, – ответил Палаток, хотя в животе у него урчало от голода. – Как погода?
– Тепло. Но дорога опасная, так что смотри под ноги, – Гонри нахмурился. – Удачный день для осмотра развалин, – добавил он, – пока снег не завалил туда дорогу.
– Звучит заманчиво. Есть ли здесь школа, где я мог бы встретиться с наставниками?
– В такое время – нет. Большинство из нас возвращается к работе, как только уезжают ученики, – с этими словами Гонри продолжил свое занятие, перестав обращать внимание Палатона.
Палатон набросил куртку и вышел из дома во двор, где резкий ветер и мороз вряд ли можно было назвать теплой погодой. Склоны гор побелели, но в городе снег растаял, и теперь улицы покрывала грязная кашица. Палатон осторожно брел, огибая лужи и лед.
В угловом кафе он заказал горячий брен, свежие булочки и поджаренное мясо – острое сладкое. Палатон сел в угол, за один из трех столиков, и взглянул за окно, на улицу, которой спешили чоя с пакетами припасов на день. Владелец кафе, коренастый, полноватый чоя из Земного дома, наблюдал за ним краем глаза.
Улицы полностью опустели, когда он вышел и разыскал дом, который постоянно видел во сне. Палатон стоял на дорожке, не решаясь войти, хотя и не видел для этого препятствий, кроме собственных представлений о приличиях, но в конце концов прошел под изогнутыми воротами и направился к дверям.
Дом выглядел заброшенным. Крыша требовала ремонта, стены потрескались. Окна прикрывали ставни. Ступени веранды протестующе заскрипели под его ногами. Дверь оказалась незапертой. Палатон взялся за ручку и вошел.
В доме стоял запах пыли и еще чего-то, обычно присутствующий в помещениях, где никто не живет уже много лет. В рабочей комнате стояли корзины с шерстяными и шелковыми нитями, яркие цвета которых поблекли под толстым слоем пыли. Здесь же вытянулись два длинных рабочих стола и большие стоячие рамы для гобеленов. Казалось, хозяин ненадолго вышел из комнаты, однако Палатон знал, что тот уехал, поступив обдуманно.
Он медленно прошел по дому. Дом был пуст, только насекомые разбегались в удивлении, скрываясь в щелях и дырах, прогрызенных за годы бесцеремонного вторжения. Хозяин дома, по-видимому, был и художником, хотя холст на раме остался чистым и был прислонен к стене, дожидаясь, когда его поднимут и заполнят. Кисти, палитры и ножи были вымыты и сложены в большом шкафу. Здесь же свисало гнездо грызунов, свитое из объеденных кистей.
Палатон с тихим раздражением закрыл дверцы шкафа. Комнаты наверху оказались совершенно пустыми, без малейших признаков мебели или рабочих принадлежностей, кроме одной корзины, заполненной обрывками тонких, серебристых нитей. Палатон спустился вниз в глубоком раздумье. Даже если здесь остались какие-либо следы его матери, он не смог их найти, и вряд ли бахдар смог бы почувствовать ауру сорок лет спустя.
– Если ты вор, то здесь тебе нечего взять, – заметил с порога похожий на паука глава общины.
Палатон быстро поднял голову, пряча удивление и не желая доставлять радость старому чоя.
– Я думал, – сказал он, – что если она училась у этого наставника, она могла бы быть его любовницей.
– Ты правильно думал, но если ты ищешь его, то он давно уехал, а если хочешь увидеть его работы – мы сожгли их. Хотя… – старик вывел Палатона из дома во двор, – может, что-нибудь осталось в пещере, где он рисовал чаще всего. Она находится в скалах, как раз над развалинами, чуть выше границы вечных снегов. Должно быть, туда еще можно пройти.
– Значит, вы отсылаете меня туда.
– Я бы отослал тебя в Чаролон, – резко возразил старик, – будь это в моих силах.
– Вы узнали меня.
– Вероятно, я знаю тебя лучше, чем ты – самого себя, – глава общины оборвал фразу и издал хриплый вздох.
– Тогда почему бы просто не сказать мне о том, что я хочу узнать?
Мутные старческие глаза устремились на него, как будто пытаясь разглядеть его получше.
– Желания не всегда совпадают с возможностями, – ответил старик. Он потянулся и взял Палатона за рукав, будто стараясь не упасть. Его слабые голоса задрожали сильнее. – Подчинение своей воле и обладание – таланты Огненного дома. Он правит умами чоя и подавляет их волю. Он похож на паутину, в которую попался мотылек, и чем больше трепыхается этот мотылек, тем труднее ему освободиться!
Палатон придержал старика за плечи, и когда его дыхание выровнялось, он выпрямился.
– О чем вы говорите?
