вам стоит получше подумать над ответом. Ваше положение может стать очень серьёзным. У нас есть веские основания полагать, что ваши связи с ними простым соседством не ограничиваются.
— Моё положение никогда не было смешным. Но это не тот случай, когда стоит отпираться. Да, я действительно интересуюсь деятельностью Искателей Вселенского Разума и им подобных. Я не буду скрывать причину такого интереса. Об этом почти никто не знает, и я был бы признателен, если вы... и закон... проявите возможную деликатность.
— Мигель, зайди в «Скворечник», это срочно, — сказал он в коммуникатор. И уже своим собеседникам:
— Он должен быть поблизости, так что вас не задержу.
Ждать действительно пришлось не больше пяти минут, за которые никто из сидящих за столом не проронил ни слова.
Вошедший мужчина был настолько похож на главу «Галактической безопасности», что последовавшее представление показалось излишним:
— Мигель, мой сын.
— Мигель, у господина полицейского возникло небезосновательное подозрение относительно моего интереса к деятельности Искателей Вселенского Разума. Я думаю, будет лучше, если мы не будем скрывать его причину.
Мигель помолчал, потом посмотрел прямо в глаза полицейскому.
— Да, пожалуй, лучше всё рассказать, хотя этой страницей своей жизни мне гордиться не приходится. Всё началось примерно 20 лет назад, я тогда учился в медицинском университете и бредил мыслью вылечить отца. Традиционные методы, преподаваемые нам, мало что могли обещать, разве что сменить полную неподвижность на инвалидное кресло. И я стал интересоваться альтернативными лечебными практиками. Так я с ними и познакомился. Поначалу всё выглядело вполне невинно и даже почти научно. Мы собирались один-два раза в неделю, разговаривали о медицине, истории, культуре, духовных практиках. Мы слушали приглашённых лекторов, именовавших себя наставниками, пили какие-то настои, рецепты которых находили в старых источниках, жгли благовония... Это уже потом я понял, что настои и благовония были не так просты и безобидны, как мне тогда казалось, и как минимум здорово притупляли критичность восприятия. Как следует в этом увязнув и найдя, как я думал, путь к решению всех наших проблем, я решил поделиться открытой истиной с отцом. К моему разочарованию и даже негодованию, он моей радости не разделил и потребовал немедленно порвать с моими друзьями и наставниками. В ответ я вспылил, наговорил много всего и ушёл из дома в общину. Следующие три года я помню очень смутно и фрагментарно. Обряды, не всегда приглядные, причастия, проповеди, наказания для нарушающих порядки общины и наказания показательные... Сейчас вспоминаю, и мороз по коже, а тогда всё казалось таким правильным... Всю свою собственность я, естественно, почти сразу тоже пожертвовал Искателям. Последнее, что я помню, это люди в масках, ворвавшиеся в мою келью в одну из ночей. Очнулся я уже в комнате с мягкими стенами. Следующие два года ушли на восстановление личности и разума. И мне ещё повезло, ещё немного, и процессы деградации стали бы необратимыми. Вот такая история.
— Похищение организовали вы? — обратился к старшему Мозели полицейский.
— Если это можно назвать похищением, то да. Оказалось, что в одном Искатели были правы: нетрадиционные методы с их участием действительно способны поставить на ноги даже тех, на ком поставили крест врачи. Чтобы найти Мигеля и вытащить его оттуда, мне пришлось снова начать ходить, а заодно и основать «Галактическую безопасность» и почти без стартового капитала вырастить её до современного не самоего последнего положения. Инкассация, охрана и кибербезопасность — это так, побочный продукт.
— Но в самой операции вы не участвовали?
— Да, до прежнего уровня мне было далеко, и ребятам я был бы только помехой.
— Кто они?
— А вот этого я вам не скажу. Я и так им обязан больше, чем жизнью, и расплачиваться тем, что втяну их в полицейское расследование, не собираюсь.
— Это было на Александрии? — подала голос Лед.
— Нет, девочка, на Фрегате. Александрия, к сожалению, была не единственной их базой, — он грустно улыбнулся. — И до того, что случилось у вас, тем, кто такие Искатели, мало кто интересовался. Да и после я бы не сказал, что их сильно прижали. Объявили произошедшее выходкой сумасшедших и наркоманов, осудили, покаялись, немного поменяли символику и название, и продолжили вербовку и обработку новобранцев.
— Но вы не забыли, — Ян не спрашивал, а утверждал.
— Да. Я продолжал следить за ними и собирать досье. Но больше практических действий я не проводил.
— Вы поделитесь с нами своим досье?
— А вы уверены, что сможете пустить его в ход?
— Не уверен. Но вреда для вас и вашего дела в том, что я получу копию, не будет.
— Не будет. Мигель, скопируй, пожалуйста, господину полицейскому наше полное досье на Искателей.
— Хорошо, — Мигель коснулся коммуникатора, дождался ответного кивка Яна и, поднявшись, спросил, — у вас ещё будут ко мне вопросы?
Ян покачал головой. Верить или нет истории, рассказанной обоими Мозели, он решит чуть позже.
Гектор Мозели тоже поднялся и, словно прочитав мысли полицейского, сказал:
— Доказательств тому, что было сказано, я не предоставлю. Свидетельства связи Мигеля с Искателями, до каких смог добраться, я уничтожил своими руками. Если раздобудете ордер на арест, я буду в своём офисе.
Он встал, кивком попрощался с собеседниками и вышел.
— Вот это человек, — сказал Ян с нескрываемым восхищением. — Будет жаль, если всё-таки придётся идти к нему с ордером.
— Ага, — грустно кивнула Лед.
— Да не расстраивайтесь вы раньше времени, может, он и правда тут не при чём. Давайте лучше допьём, устроимся где-нибудь в укромном уголке и почитаем досье, вы с конца, а я с начала.
— Если это и правда досье, а не замаскированный под него вирус, — ещё грустнее сказала девушка.
— А они могут?.. — притворно ужаснулся Ян.
— Они — могут, — твёрдо ответила девушка. — Пошли?
День для разнообразия выдался солнечным и не по сезону тёплым, и они устроились в маленьком парке на берегу реки. Искать гостиницу не хотелось, настроение у обоих идеально соответствовало традиционному для конца отпуска: хотелось то ли обмениваться контактами и обещаниями писать, то ли скупать килограммами сувениры. Над головами тихо качались ветви хвойных деревьев, по реке изредка проносились катра, ещё реже мимо пробегали стайки детей, выпасаемые солидными воспитательницами: похоже, где-то поблизости находилось учреждение, дающее родителям иллюзию гармоничного развития их чад.
— А
