взор все мы.
– Они хотят пройти. Сколько раз пытались. С заложницей в первый раз, правда. Что-то новенькое.
– Кто это? – гадали мы.
А на вышках ждали сигнал к огню постовые. Мы передали им жёлтый сигнал на пульты, что означало быть готовыми стрелять. Монитор у них наверху тоже есть. Как только на их пультах загорится красная лампочка – огонь по целям. Противники сняли мешок с головы заложницы.
– Боже мой, это Клара – срочница. Она была застрелена четыре месяца назад, не вернулась с облавы.
– Хочешь сказать, это мертвец?
– Хочу сказать, она жива. Пока.
– Девчонки они хотят пустить её по "полю чудес".
– Лера, со мной, – скомандовала я и добавила, – ничего не предпринимайте, мы попробуем её спасти. Не стрелять, слышите?
– Так точно! – сказали девчонки.
Лера взяла кобуру с пистолетом и двумя гранатами. У меня тоже самое. Пойдём налегке.
Мы знали участки, где можно было безопасно пройти. Карту минных расположений мы знали наизусть. Путь был один, пробрались вдоль кустарников, не всех, каждые два были заминированы, поэтому каждые два куста обходили с другой стороны. Двигались максимально тихо. Сильной растительности не было, и их издалека было видно. Две фигуры прятались за широким тополем, один прикрывал из-за другого дерева неподалёку. Они вышли из укрытия, прямо перед полями и начали махать руками из стороны в сторону. Они смертники? Вышли, чтобы их грохнули? Так уверены, что заложница этому не помеха? Мы всматривались в темноту, нет ли ещё врагов. Как ни странно, больше никого не было. Я пустила Леру вперёд, сама осталась на месте, держала дальнего на мушке. Лера побежала с вытянутым пистолетом к мужчине с заложницей, а я выстрелила в другого. Задержали.
– Стой, где стоишь! – скомандовала я, готовая застрелить нарушителя.
– Я стою, – спокойно ответил он. – Обмен?
Он держал в руках автомат. Дуло смотрело вниз. Девчонки были сосредоточены и настроены решительно. Клара плакала, стоя на изможденных коленях.
– О чем ты, урод? Я пристрелю тебя сейчас, – не выдержала Лера.
– Я пристрелю кого-то из вас, – как будто дразнил этот упырь.
– Клара, идём, – решительно сказала я.
Хитрый молодой человек молчал, пристально смотрел на меня. От его взгляда мне стало не по себе. Что он задумал? Если дернется, ему не жить.
Клара медленно встала и пошла в нашу сторону, всхлипывая на ходу. Она была измучена, ободрана, грязна, очень худа. Ее тёмные длинные волосы висели сосульками. На ней было длинное драное платье не ее размера. Лера встретила её, обняла, не спуская глаз и с пистолета врага.
– Стреляйте.
Незнакомец медленно поднял руки вверх, улыбаясь. Он ненормальный? Среди мужчин такого поведения ещё не наблюдалось. Что за чудик?
– Не стрелять! – скомандовала я сосредоточенно. – Медленно положи автомат на землю.
Он смотрел то на меня, то на Леру и довольно ухмыляться. Не сразу, но он послушался. Очень осторожно снял его с плеча и нагнулся с ним вниз. Наши нервы были на пределе. Разогнулся, также вальяжно встал.
– Топай вперёд.
Я указала пистолетом парню дорогу, по которой мы с Лерой сюда пришли.
– Ты уверена? Какой-то он странный, – насторожилась подруга.
– То-то и оно. Если что, стреляй, – сказала я Лере.
Незнакомец послушно пошагал за мной. Я держала приличную дистанцию на всякий случай. Лера вела его тоже на дистанции. Мы знали, что у нас есть прикрытие от стен Дарникии, но все же было страшно, мы конвоировали непредсказуемый экземпляр. Со стен пусть глядят округу. Странно, что они пришли вдвоём.
Наконец, мы вошли внутрь. Клару и гостя приняли наши девчонки. Я сняла каску и вытерла пот со лба.
– Клару в лазарет, в отдельный бокс, под замок. Этого в камеру до утра. Глаз не спускать с обоих. Я домой.
Я дала ряд распоряжений и пошла к своей машине. На сегодня с меня хватит. В машине я впала в какой-то транс. Передо мной стояло смеющееся лицо этого наглого незнакомца. Моё сердце опять громко забило.
– Всё, я заработалась. Домой в тёплый душ, включу спокойную музыку, – тараторила я, выруливая со стоянки на своей "шкоде".
Дома меня ждал пёс по кличке Макс, золотистый лабрадор. Я нашла его на вражеской территории, рискнула и взяла с собой, не смогла оставить на произвол судьбы. Привезла, отмыла, зарегистрировала, привила. Теперь я его люблю. Ника выросла, сошлась с какой-то подругой-студенткой с юридического факультета. Они живут вместе, трепетно друг к другу относятся. Тринадцать лет назад я бы была против таких отношений, но сегодня это наша действительность, нынешние дети не знают другого, это их свобода.
Мой Даня живёт в отведенной для "сыновей революции" зоне вместе с другими нашими мальчиками. Покидать эту зону им нельзя. Я иногда вижу его. Ему шестнадцать. Он такой красавец: высокий, смуглый, худощавый, серьёзный. Он не помнит меня, это и к лучшему, меньше душевных терзаний.
– Макс, ты голоден, мой хороший, – воскликнула я, увидев радостного пса, бегущего мне на встречу по прихожей. – Хвались, что сегодня ты сгрыз? А?
По дому был разбросана обувь. Он открыл как-то обувную полку и порезвился с моей зимней коллекцией.
– Как я буду выходить из дома? Как? – ласково ругала я песика, зная, что сама виновата, взяла животное, чтобы оно жило в квартире, целыми днями ожидая меня.
В шесть утра раздался звонок. Я нащупала на прикроватном столике телефон. Ночь была ужасная. Меня мучили кошмары. Я ворочалась всю ночь.
– Да.
– Полковник Перова. Клара в лазарете умерла – истекла кровью, – сообщили на том конце связи. – Приезжайте, нужно её осмотреть.
– Не трогайте её, я скоро буду.
Я потянулась, протерла глаза и поднялась. Макс мой спал на коврике в прихожей. Он обрадовался, увидев меня, улыбнулся и поковылял за мной, виляя хвостом.
– Позавтракаем, мой лев.
Я потерла его рыжую спину, он был доволен. Животное мужского пола у нас не возбранялось. Мы брали питомцев, оснащенных подкожными чипами, у специальных заводчиков, регистрировали, оформляли на себя. Это было нужно для того, чтобы за судьбой наших любимцев следила организация по правам животных. Собаки и кошки гуляли на поводках со своими хозяевами. Самок обязательно стерилизовали, а самцов кастрировали. Разводить их в домашних условиях, а тем более выкидывать на улицу, было преступлением. Можно было отдать в питомник, но отчислять деньги на содержание отказника, типа алиментов. Если хотели завести, делали заказ. Можно было выбрать породу, цвет и ждать. В нашем мире, если брали питомца, брали и ответственность за жизнь такого "ребёночка".
Я приехала на работу. Моя работа заключалась в том, чтобы к
