Ознакомительная версия.
— Не называй его так! — вспыхнул Елисей. Как и любой представитель расы садовников, Коэпра обладает хорошо развитым мозгом и руками, однако ноги у зеленых обезьянок совсем слабенькие — они совершенно неспособны к самостоятельному передвижению. Но одновременно на планете Вду, планете садовников, издревле обитают простейшие организмы, причем довольно крупных размеров. И высокоразвитые садовники давно приспособили этих гигантских микробов для личных двигательных нужд. — Это называется симбиоз, стыдно не знать! — кинулся мальчик в защиту своего нового друга.
— Ого! Быстро же ты оправился. Или это наш великий садовник вырастил на тебе шипы?
— Слушай, ну чего ты ко мне цепляешься? — попытался примириться подросток. — Я вовсе не хочу с тобой ссориться! Это ведь Роща Ясности, так?
— Ну и?..
— Ты маг, и я тоже стану магом. И нам вместе предстоит…
— Ну уж нет! — процедил Урбас, глаза стали — как у дикого кабана. Да, ничего хорошего этот человек сказать не мог. Он и не сказал.
— Рановато ты сюда нацелился. То, что ты обладаешь силой, ровным счетом ничего не значит — у всех людей есть способности. Те, или иные — личной заслуги тут нет. Помяни мое слово, целая вечность пройдет до того момента, когда тебе откроют способности, сопляк! И это лишь в том случае, если ты все-таки станешь кадетом, в чем лично я очень сомневаюсь. Хочешь знать, как будет? Тебе просто изменят память, и отправят обратно, на Землю. Выкинут, как и весь мусор до тебя, — с наслаждением выплевывал маг.
Не дослушав, Елисей отправился подальше от магической Рощи. Мало того, что в Рощу пока не попасть, так там еще и зловонный червь угнездился. И не просто зловонный, а даже опасный.
Ранее Коэпра растолковал подростку, отчего вырос на поле тот красивый лепесток, появление которого не сулит ничего хорошего. Объяснил, почему сторожевые цветы уже приготовились растворить мальчика в кислоте.
Как узнал Елисей — через страшные охранные поля нового человека могут провести только жители купола, и исключительно по своей доброй воле. Подземные сторожа чувствуют, кто идет, и всегда действуют соответственно. Так что, лепесток пополз на свет, почуяв подлинное отношение мага. Растения ощутили желание навредить, и решили на всякий случай растворить подростка.
Мальчик поежился: да, это несправедливо, но похоже, с самых первых шагов у него появился здесь могущественный враг. И к тому же, настроенный весьма решительно. От неприятных раздумий мальчика тут же отвлек холодный и мокрый нос.
Нос бесцеремонно ткнулся в коленку, обращая внимание на себя. Елисей посмотрел вниз, и увидел Клавдия.
Собака мягко, но настойчиво зазывала его все дальше в лес. Подростку категорически не хотелось заканчивать такой прекрасный день на тягостной ноте так и непонятой им вражды, потому он охотно последовал зову щенка.
Идти по лесу было легко и приятно. Вечерняя прохлада освежила лесное дыхание, и теперь здесь носились заманчивые, незнакомые запахи. Елисей даже не заметил, как удалился настолько далеко, что огни деревни давно затерялись позади.
Идти, впрочем, было совсем не темно — трава и кусты освещались мерцающим зеленоватым светом ночных насекомых. Здесь их были несметные полчища, — лес вокруг полыхал, словно северное сияние. Выше от земли огоньки редели, и в кронах почти не было мерцающих звездочек светляков.
Это зрелище настолько очаровало мальчика, что он полностью отошел от неприятностей с Урбасом. Елисей уже подумывал о том, чтобы возвращаться домой, когда очередные заросли расступились, и перед подростком открылось неожиданное.
Казалось, здесь была максимальная концентрация светлячков. Они ослепительно высвечивали замысловатой формы площадку, и стоящий в центре круга овальный предмет. Яркий столб света уходил в небо с поляны, украшая тьму ночного неба причудливым узором.
Подойдя ближе, Елисей рассмотрел: на площадке лежит нечто, более всего напоминающее ватрушку, на которой зимой катаются с гор. А в ватрушке сидит Клавдий, и выходить явно не собирается.
— Клавдий, иди сюда, — позвал мальчик. — Ко мне!
Но щенок наотрез отказался повиноваться. Ох, неспроста стоит здесь эта ватрушка! Да и пес явно намекает… Одним словом, любопытного подростка нет нужды долго искушать приключением.
Кроме того, в ушах Елисея звучали слова садовника после того, как тот дал выпить мальчику странный, но вполне приятный настой: «Вот и все, теперь и в тебе есть частичка местных растений. Это, само собой, не означает, что отныне ты способен пользоваться Вратами переноса; однако здесь, под куполом, ты можешь бывать без помех везде, где пожелаешь. А куда не должен, ты и так не попадешь — силовым полем запечатано то, что нельзя трогать, и места, где находится запрещено».
К ватрушке попасть удалось. Выходило — ее вполне можно трогать.
Полёт. Дверь в лесу. Как выглядит двенадцатая планета галактики Сомбреро. Странное поведение местного песка. Выход на Пекбене свободен. Клавдий убегает окончательно. Ну и пусть выгонят. Путь назад отрезан.
Как только Елисей залез вовнутрь, непонятная машина мягко поднялась над землей, и зависла в воздухе. На передней части окружности ватрушки загорелось два слова: «Дом» и «Пекбене». «Пекбене — так называется эта планета!» — вспомнил мальчик.
— Надеюсь, Коэпра не забыл напомнить о чем-нибудь еще, — понадеялся Елисей, и поднес палец к «Пекбене». И ватрушка тут же плавно тронулась вперед и выше.
Сразу по всему ее радиусу пролетела синяя искра, и послышалось потрескивание над головой. Теперь их с Клавдием целиком окружало силовое поле, по которому порой пробегали разряды. Таинственные лесные ароматы сменились запахом разогревшегося пластика.
Между тем, ватрушка поднялась куда выше верхушек деревьев, и теперь стремительно неслась над лесом. Но прошло некоторое время, и она пошла на снижение. Приземлившись на поляне, наподобие той с которой прибыл, летательный аппарат замер. Силовое поле свернулось, и свежий ветерок снова кинул в лицо дух леса.
От места посадки вела пружинящая темно-серая дорожка, и мальчик с собакой пошли прямо по ней. Уже скоро Елисей с удивлением увидел за деревьями дверь. Ярко белая, она возникла прямо посреди леса.
Щенок бросился к двери, и нетерпеливо запросился вовнутрь. Если верить собаке, то именно туда им и нужно было попасть теперь во что бы то ни стало.
И только вплотную подойдя к этой самой двери, Елисей рассмотрел — деревья, стоящие около, это всего лишь проекция. С двух шагов не отличить их от растущих тут же, рядом: трехмерные изображения неотличимо шевелят листвой, и на них точно так же мерцают светляки.
Ознакомительная версия.
