— Скорость снизилась до семи махов и продолжает падать, — доложил пилот. — Пока ниче… обнаружение! Нас облучают радаром!
МакКвин кивнула сама себе, когда сработали аварийные ремни, а мир снаружи завертелся с безумной, беспорядочной яростью.
Что-то прожужжало мимо за долю секунды, темное и твердое. «Достаточно близко, чтобы увидеть », — подумала она. Это свидетельствовало о поистине гениальном пилотировании. Бот задрожал, когда боеголовка взорвалась позади них, а помехи заглушили электромагнитную связь.
— Маньяки, — прошептала она. Используют ядерные боеголовки в атмосфере. Однако не полные кретины. Положились не только на логические бомбы как средство не дать флоту вмешаться в их переворот.
Роб С. Пьер не отрывал взгляда от настенного дисплея, прижав руки к седым вискам. Все остальные теперь тоже смотрели, а бой шел уже достаточно близко, чтобы здание не переставая содрогалось от повреждений, наносимых его конструкции. Из колонок раздался голос, полный страдания:
— Нет, Джордж, не надо!
Камера показала раненого человека, прислонившегося к бронированной керамокритом двери. Он посмотрел вверх с искаженным лицом и продолжал упрямо работать над шланговым соединением у себя на коленях. Повозившись, он наконец открыл его и изнуренно откинул голову на метал. Его язык облизал пепельно-белые губы с той жаждой, которую вызывает потеря крови, но глаза открылись снова, когда в коридоре снаружи раздались осторожные шаги. Разбитая, спаленная мебель когда-то была роскошной, а на полу лежало ковровое покрытие цвета морской волны. Он впитывало довольно сильную струю жидкости, брызгавшую из бронированного шланга, создавая незаметное растущее пятно, а не скользкую массу как на голом покрытии или металле.
Фигуры в броне хлынули вниз по коридору, образуя атакующие группы и двигаясь перебежками вперед. Импульсные ружья загудели, когда они «проверили» обстрелом комнаты по обе стороны, а гранаты время от времени выбрасывали осколки и пыль в сам коридор. Обзор сузился, когда голова прислоненного к двери мужчины поникла; теперь они видели только круг промокшего ковра и мертвые тела, разбросанные вокруг, повстанцев и охранников Председателя.
— Дай нам код доступа, предатель, — раздался голос, полный ледяной ненависти.
Мужчина снова взглянул вверх, видя отражение своего окровавленного лица на лицевом щитке врага, нависшего над ним. Ботинки откинули оружие.
— Нет, Джордж! Не надо!
Видимо, это ясно услышали и атакующие: они посмотрела вверх и вокруг. Тот, что был, в шлеме с щитком, захохотал.
— Не будь храбрецом, Джордж, будь умницей. — Он надавил ногой на раздробленную ногу распростертого мужчины, вызывая конвульсивный стон боли. — Код доступа! Дай его нам, сейчас же !
— Я… дам… — прошелестел мужчина.
Лицо в шлеме кивнуло, наклонилось, чтобы выслушать. На таком расстоянии Пьер мог видеть лицо сквозь забрало, видеть проблеск ужаса, когда пальцы раненого уронили зажигалку на ковер и он осознал, что сейчас произойдет.
— Нет, Джордж, не надо, это бесполезно, не делай…
Камера показала взметнувшееся пламя, а затем дрожащий пузырь расплавленного пластика. Длинный трубный «бууум» пронесся по остову здания, откликаясь в вентиляторных и лифтовых шахтах. Две дюжины пар глаз развернулись к наружному виду, и увидели, как окна в середине башне вылетают с раздающимся ревом огня.
Сен-Жюст деловито работал над консолью.
— Это было частью автоматической защиты, — пояснил он бесцветным бюрократическим тоном. — Не работавшей. Джордж Хендерсон повел команду вниз по шахтам на захваченные врагом этажи, чтобы активировать ее автоматически. — Тусклые бесстрастные глаза на мгновение поднялись вверх. — У него получилось.
— Сколько еще до того, как заработают системы?
— Час сорок пять минут, — ответил глава Госбезопасности. — Капитан Хендерсон купил нам немного времени; они не только потеряли людей, но и вынуждены ждать, пока тот уровень остынет, либо достать противопожарное оборудование. С другой стороны, мы тоже понесли тяжелые потери. Все висит на волоске.
Не в первый и не в последний раз за этот день Роб С. Пьер пожалел, что не может молиться.
«Свобода» и «Равенство» обладали массой в четырнадцать миллионов тон каждая, более чем в два раза тяжелее супердредноута типа «Руссо», бронированы и вооружены до зубов. Обычно в ближнем бою корабль смяли бы как картонную коробку под бронированным ботинком. Их недостаток был в том, что они не могли подойти к поверхности планеты так близко, как подвижный корабль. Все, что они метнут в «Руссо», может попасть на поверхность планеты, где живут их семьи. От подобной перспективы дрогнули бы даже фанатики.
— Колеблются, но это не навсегда, — пробормотал про себя капитан Роберт Нортон, откидываясь в командном кресле. Вслух он сказал: — Сохранять позицию!
— Гражданин капитан, — сказал его офицер-тактик, и Нортон взглянул на соответствующий ретранслятор.
«Черт побери, — возмутился какой-то уголок его разума, — гражданин Такой-то звание такое-то не только звучит смехотворно, но и обременительно во время спешки». Раздражение успокаивало — может быть, потому, что было так привычно. Мало кто из офицеров, служивших до Революции, привык к новым обращениям.
— Они запускают ЛАКи, — объявил он, наблюдая на диаграмме дисплея, как небольшие суда появляются из трюмов крепостей. — Логично.
Легкие атакующие корабли были задуманы для ближней ПРО 3. У них не было ни брони, ни гравистенок, и всего одна легкая энергетическая пушка и подвешенные контейнеры с одноразовыми пусковыми ракетами. Направить их против супердредноута — все равно что послать муравьев против слона. Но и муравьи могут жалить… и он тоже был неподвижным объектом.
— Пуск, — сказал он. — Попробуем сравнять счет.
Громадный корабль содрогнулся от залпа бортовых батарей, и десятки тяжелых снарядов испещрили экран. Расстояния между противниками были безумно близки; форты разрубили бы его на куски, если бы посмели использовать лазерные и гразерные батареи, но «Руссо»-то стрелял вверх . Они все же могут ответить, если посчитают, что нет иного выхода. Он огляделся. ПРО была активна, рассматривая ЛАКи так, как будто они были ракетами. Безумие . Никому не хватит времени ни на что среагировать.
— Сближение, — сказал тактик. — Десять и две десятые секунды до запуска..
Точки ярчайшего света начали бесшумно вспыхивать на фоне тьмы и немигающих звезд космоса; дисплей показывал их как ядерные боеголовки, жалящее мелькание рентгеновских мечей с накачкой взрывом, более размытые взрывы от разрыва реакторов под тяжелыми кулаками энергетических батарей «Руссо». Машины сражались с машинами, а люди умирали.
