— Да, жуткий тип, — оставалось признать.
— И товарищ его не лучше.
— С раной в пол-лица?
— Ага. Это Поллак-Кулак. Убивает голыми руками. Но помногу...
Ничего себе попутчики! Что, и этих тоже надо на Эр-Мангали?
— Как думаешь, их повезут с нами? — слабая надежда, что Лаки придумает какую-то другую версию.
— Ясное дело. Эр-Мангали сейчас принимает всех, — рассудительно молвил парень.
— И убийц?
— Зато не расползутся, — пожал плечами Лаки. — Там карантин.
— Но зачем, зачем они там?
— Так предприятие же стратегическое! — торговец поразился неосведомлённости Кая. — Оборонного значения... Ты разве не знаешь: Галактический Альянс ведёт давнюю войну против цивилизации Сид! Потому на шахтах очень нужны рабочие руки.
— И что, вот эти будут работать?
— Ну, сами не будут, так других заставят, — пояснил парадизец, — а производство только выиграет. Уголовники — знаешь, какие организаторы! А там ведь таких много.
Кай содрогнулся: почему-то до сих пор его не оставляли надежды, что там, на горнодобывающей планете ему встретятся шахтёры, управляющие, политические ссыльные, две ксеноисторические экспедиции — и всё! Никакие бандиты в такую картину... ну никаким образом не вписывались. Оказывается — много. Век живи, век учись.
8
После густонаселённых спутников Парадиза промежутки между посадками удлинились. На Камарге подобрали лишь одного мужика, запомнившегося подозрительным взглядом из-под кустистых бровей. За что его ссылают на Эр-Мангали, ни Кай, ни Лаки выяснять не стали — выражение лица не располагало. Да и сидел камаргец на противоположном краю отсека: не кричать же через головы!
В особенности — не через две особые головы с видимыми увечьями, добавившиеся аккурат перед тем. Поллак да Буллит. На шумливого Лаки они как-то раз уже зыркнули. При том слова не произнесли — но он что-то понял, стал тушеваться в их присутствии и всё больше переходил на опасливый шёпот, каким далеко и не докричишься (даже Кай разбирал не каждое слово, а ведь кресла их установлены почти впритык).
Впрочем, в отсутствии внешней информации фантазия всегда придёт на помощь, так что и Камарга без особой истории не осталась.
— Его за выражение лица сослали! — убеждённо прошипел торговец. — По нему сразу видно, что этот тип что-то сильно не одобряет. А раз не одобряет, и при этом молчит, то значит, не одобряет именно Толстозадых. Улавливаешь?
— Резонно, — кивнул Кай.
9
На индустриальной луне под названием Плюмбум-11 катер наконец-то утрамбовал арестантский отсек достаточным количеством ссыльных, чтобы всю эту кучу передать на материнский тюремный звездолёт.
— Там и пожрём, — со знанием дела сказал крепкий детина с Плюмбума, один из тех пятерых, которым не досталось антиперегрузочного кресла.
(Ух и летали они по отсеку после старта!).
Орда, подобранная на Плюмбуме, имела военный опыт. Точно не сказать, по каким признакам Кай это определил, но ни секунды не сомневался. Эти — поднимались в атаку, захватывали планеты, неоднократно убивали, выжигали бластерами всё, что шевелится, и более того — перед тем, как выжечь, ещё сообща насиловали. Не сказать, чем именно, но на лицах отчётливо написано! Сохранилась печать истории.
В чём Кай едва не промахнулся, так это в принадлежности загруженной в отсек ватаги к той или иной стороне. Сперва подумал: раз уж этих крутых парней толстозадая власть приговорила к ссылке, то они — её противники. Солдаты Сопротивления, или, скажем, ополченцы с какой-то из мятежных планет. Ну ведь логично же?
Но с выражением низколобых лиц со свиными глазками возникала неувязка. Чтобы наши глядели так? Чтобы настолько карикатурно задирали носы? Чтобы изъяснялись на таком чудовищном сленге со жлобскими интонациями? Ой, не хотелось бы...
И лишь потом дошло: настоящих военнопленных с той стороны на Эр-Мангали не направят. Если бы! Инакомыслящих — да хоть звёздными эшелонами. Но тех, кто имеет опыт обращения с боевым оружием — нет, местные рудные боссы не самоубийцы.
Стало быть, эти типы с Плюмбума воевали за Толстозадых, а вовсе не против. Ну да, оттого-то Каю и кажется знакомым сально-блудливое выражение их морд и фигуры, пыжащиеся от собственной значимости.
Это их оголтелая толпа в год переворота наводнила Юрбург, долгими месяцами почём зря выстаивала на площадях и смачно испражнялась на древние камни. А потом, после победы Толстозадых, это самое зверьё нанималось в космодесантные батальоны и терроризировало местное население на ближних планетах. И в собственных заплывших жиром глазках выглядело непобедимым, и задирало носы, и рассуждало в ущербной логике 'высшей расы'.
Это при том, что на Плюмбуме вообще не сложилось признаков какой-либо особой расы людей. Одно на всех туповатое выражение лица таким признаком служить не может: оно достигается воспитанием. Впрочем, воспитание в том-то и состоит, чтобы кичиться своей биологией. Раса есть, ума не надо, не правда ли?
И вот теперь эту 'высшую расу', как скот, гонят с индустриально-продвинутого Плюмбума на более примитивный Эр-Мангали — приехали, ребята? Гонят по двум причинам, также понятным Каю. Во-первых, зарвались, а во-вторых, стали не нужны. Дело сделано, толстозадый парламент Юрбурга дал вассальную клятву Галактическому Альянсу. Теперь Альянс готов сам навести порядок в Юрбургском секторе, без опоры на местных выскочек. Ибо известно, какой от них, мародёров, толк и порядок.
— Уж долетим до звездолёта, там и пожрём, — повторило самоуверенное чмо с Плюмбума, оглаживая объёмистое брюхо, — а коли не дадут — так мы этих зажарим! Свиней в костюмчиках! — оно подморгнуло дружкам, указывая на молчаливо-подавленных стариков с двенадцатой луны Парадиза.
— Уж зажарим! — согласилась ещё одна хамоватая тварь, и другие загоготали.
— Только две шкелетины на всех нас — маловато будет! — надрывалась опять первая.
— Так мы и других зажарим! — прыснул третий урод, — И лучше начнём вон с тех двоих пацанов! Они со-о-очные! — и ткнул пальцем в направлении Кая и Лаки.
— И спящего мальца в придачу! — требовательно облизнулся самый первый жлоб и шумно втянул слюну, чтобы малец услышал.
— Прикинь, такой просыпается, а он уже жареный! — грубо заржал четвёртый, и общий гогот плюмбумского сообщества зазвучал в опасном истерическом регистре. Ух, и началось бы сейчас, если бы не силовая решётка вокруг каждого кресла.
Когда они прут всей толпой, то заводятся с полуоборота таким вот привычным способом. Единственной грубой шутки бывает довольно, чтобы преодолеть порог и начать бесчинствовать, как это бывало и в Юрбурге. Результатом становится куча смертей прохожих, в которых типа никто не виноват. Они же — стихийное бедствие...
— Вот мрази! — сказал Кай. Вполголоса, но мог бы и громче. Всё равно в надсадном клёкоте парней с Плюмбума его речь гарантированно терялась.
— Ш-шшш! — обратил к нему перекошенное лицо торговец Лаки.
Сейчас в переполненном арестанском отсеке потерялись решительно все, кто не с Плюмбума. Не только скромный Кай и болтливый Лаки, не только тревожно набравшие в рот воды костюмированные джентльмены, не только мнимый спящий 'малец'. Потерялись два матёрых парадизских бандита — это о чём-нибудь, да говорит. И даже семейство вонючих бродяг на несколько секунд позабыло отвратно пахнуть. Чего не сделаешь в порыве слепого животного ужаса!
— А что говорит история, — срывающимся шёпотом спрашивал белокурый торговец добрых трое суток спустя, — на Плюмбуме и правда так распространён каннибализм?
Ишь, как запомнилось-то!
— О каннибализме история умалчивает, — дал справку Кай, — скорее всего, такого и не было, но это ещё ничего не значит. Раз возникли соответствующие идеи, явление может появиться в любой момент.
10
