- Я знаю, что тебе известно больше! - сказал он, выпустив из сферы широкий фиолетовый луч и направив его прямо в голову узнику. - Намного больше! Проклятый айсериец! Я не уйду отсюда, пока не получу содержимое твоего разума! И никакая букашка меня не напугает! Ха! С таким ожогом он далеко не уползёт!
Вот оно - вкусное, сочное, свежее мясо, пропитанное солёной человеческой кровью. Высунувшись полностью, Астерс собрал воедино всю силу, что у него осталась, и вложил её в молниеносный прыжок вниз. Вертикальные челюсти пронзили шею, и два тела, подобно мешкам с песком, глухо рухнули на пол. Фиолетовый луч исчез, заставив узника медленно поднять голову. Перед Астерсом, израненный и окровавленный, висел Дин. Кожа его лица имела какой-то сине-фиолетовый оттенок, а глаза налились кровью. Но как только его взгляд коснулся паука, на измученном лице появилась улыбка:
- Астерс! - из последних сил простонал гипнотизёр, - вот уж не думал, что ещё когда-нибудь увижу тебя. Да ещё и в истинном облике.
Паук оставил тело солдата и так быстро, насколько позволяли две целые лапы, подполз к Дину. Он уже намеревался освободить друга от оков, когда услышал:
- Не надо, Астерс, я всё равно скоро умру. Но прежде позволь поблагодарить тебя. Только что ты спас от врагов одну из самых важных тайн Айсерии. Мой организм ослаб после пыток и теперь он уже не в состоянии полностью поддерживать ту защиту моего мозга от сканирования, которую я создавал десятками лет. Этот солдатик вовремя сообразил. Но твоими усилиями теперь это ничего не значит.
В ответ паук издал протяжное шипение, совмещённое с быстрым стрекотанием.
- Что говоришь? А, ты хочешь узнать, что это за тайна. Прости, но я не имею права раскрывать её даже тебе. А что до Сейны, - Дин заговорил настолько тихо, что находись Астерс хоть на полшага дальше, то не разобрал бы ни слова, - граксы попадут в засаду. Я заметил, что раз в сутки они отключают свой излучатель где-то на десять минут. Видимо, чтобы не перегрелся. Именно в этот момент я связался с Сейной, и она мне сказала, какие координаты назвать. Им всем крышка, Астерс. Крышка! Феллс попадёт в ловушку. Сейна уже ждёт их там. А ты, - Дин указал Астерсу взглядом на труп солдата, - покушай. Тебе надо регенерировать, если хочешь вывести из строя излучатель. Я исполнил свой долг, теперь твоя очередь, - голос Дина окончательно потерял силу. Последние капли жизненной энергии он потратил на три самых любимых слова в своей жизни:
- Да здравствует Айсерия...
Глаза Дина закрылись, чтобы никогда больше не открыться. Голова опустилась, чтобы никогда больше не подняться. Сердце остановилось, чтобы никогда не забиться вновь. Огонь души погас. Но его последние искры ещё ярче зажгли огонь в душе Астерса. Молодому стрэйтеру вновь вспомнились слова командора Рестера: "Знай, айсериец, смерть друзей всегда показывает, кто ты есть. В слабом она пробудит ужас, в сильном - праведный гнев. Когда один айсериец погибает, это никак не должно сказаться на крепости духа его товарища. Не дай горю ослабить тебя".
"Не дам, товарищ командор, - подумал про себя Астерс, - не дам".
Он подполз к мёртвому солдату и вонзил в его плоть свои острые, как бритва, зубы. Вскоре Астерс уже жадно глотал пропитанные кровью куски мяса, и вместе с ними в его тело возвращалась сила.
Глава 23. Засада.
Слегка припорошенный снегом лес южной Японии дремал, словно седой старец, погружённый в свои мысли. Нелепо скомканные облака плотно заволокли небо, не оставив лучам солнца ни единого шанса прорваться и согреть холодную землю. Стена деревьев, в отличие от её летнего образа, не вызывала никаких положительных эмоций.
И вот это безмолвие разорвал хруст снега под ногами и треск ломающихся сучьев. По лесу стремительно бежало около полутора дюжины человек. Выстроившись фронтом, они занимали немало места. Но вся эта масса передвигалась на редкость тихо. Каждый старался ступать плавно и мяго и не задевать своим телом ветки. Все как будто больше всего не хотели, чтобы их кто-либо услышал, но вместе с тем желание быстрее куда-то добежать было не менее приоритетным. Белые одежды позволяли группе отчасти сливаться с пейзажем.
Впереди всех резвым пружинистым бегом летел Феллс. Давно не стриженые светлые волосы придавали ему лихой вид, а столь несвойственный для его натуры свирепый оскал и яростный взгляд делали этого блондина поистине неузнаваемым. Он становился таким отчаянным только тогда, когда был настроен крайне серьёзно. Пятнадцать лет игры закончатся сейчас. Ферзь айсерийцев будет безвозвратно сброшен с доски. После этого победа великой и могучей империи Гракс на Земле станет неизбежной. Эти мысли бодрили Феллса лучше самых пламенных речей, что он слышал от своих командиров ещё будучи самым простым солдатом чёрного балахона. Поднявшись ступень за ступенью до биртсвейстера красного балахона, он так ни разу и не услышал ничего, что вдохновило бы его сильнее, чем хотя бы самая что ни на есть призрачная возможность убить Сейну. И вот теперь Феллс полагал вероятность успеха как никогда высокой, поэтому в его оскале чувствовалась не что иное, как противная злорадная улыбка. Верные спутники - Велт и Хэлсер - неустанно следовали за ним.
- Феллс, - внезапно обратился первый, - думаю, пора бы сбавить шаг, уже подходим.
- Верно, - согласился с ним блондин и поднял руку верх. Бойцы тут же устремили на неё свой взгляд. Взмах вниз, и всё подразделение тут же упало на холодный снег.
Медленно крадучись, Феллс проскочил ещё на десять метров вперёд, пока не увидел перед собой раскинувшееся до горизонта поле и небольшую речушку вдали. Улыбка исчезла с его губ, глаза потускнели, а ладонь быстро залезла в нагрудный карман куртки и достала аккуратно сложенную карту. Развернув перед собой лист, Феллс начал метать острые взгляды то на поле, то вновь на неё. С каждым повторением подобного действа его движения становились всё более и более резкими. Увиденная картина явно не нравилась ему.
Убрав карту, Феллс взял в руки бинокль, что висел у него на ремне, и стал пристально вглядываться сквозь него во всё, что только можно. Прощупывая взглядом каждый куст, он сохранял всё то же недовольное выражение лица.
- Как-то странно, не правда ли? - заговорил Хелсер.
- Да, действительно, - Феллс убрал бинокль от глаз и перевёл взгляд на двух своих друзей, которые, в отличие от остальных всего лишь присели.
- Может быть, Дин вновь солгал? - предположил Велт.
- Шутишь что ли?! - усмехнулся Хелсер, - Висентия из него всю душу выбила! Там бы кто угодно раскололся и рассказал правду! - С этими словами он поднял указательный палец вверх, намекая на особую важность именно последней фразы.
