– Но нам не следовало просить их об этом! – прошептал Дилуотер, припечатывая каждое слово ударом кулака по столу.
– Я не расслышал, что вы сказали?
– Ничего особенного. Пожалуйста, держите меня постоянно в курсе всех событий.
* * *
На высоте восьмидесяти пяти миль «Прометей» мчался по своему неизменному курсу. Под ним медленно вращался огромный голубой шар Земли. Они находились сейчас над Панамским заливом, но плотные грозовые облака не позволяли рассмотреть его. Вокруг сверкала бездна звезд, светился ясный диск Луны, во всем своем величии ослепительно пылало Солнце. Григорий старался не смотреть на него, предпочитая любоваться волшебной картиной космоса, будучи сам зрителем как бы вне времени и пространства. Божьим оком, взором существа, оторванного от мира, в котором был рожден. Там, за космической пустотой, было тепло, вода, живительный воздух планеты, частица которого сейчас спасала его от смертоносного вакуума космоса. Глядя отсюда на Землю, он видел, как она далеко, но все же чувствовал себя таким земным, как никогда прежде, пока находился над ней.
– Ну как, отдохнул, Григорий? – Голос Патрика вернул его к действительности.
– Да, мне уже немного лучше, просто устал немного, да и жарко стало.
– Ты очень много уже сделал.
– Не все. – Григорий повернулся и посмотрел на искореженные сопла. – Так, крепеж перерезан. Мне удалось с помощью домкрата отогнуть его и попасть в камеру сгорания. Теперь остается разбить лампу.
– Как ты намерен сделать это?
– У меня есть стальной прут – от крепежа. Его и использую.
– Удачи тебе.
Коретта и Надя тоже сказали ему несколько слов, он согласно покивал, слушая вполуха, но ничего не сказал. Это было последнее испытание. Металлический прут он держал в левой руке – привязать его надежно он был не в состоянии, и прут несколько мешал ему двигаться. Страховочный трос тоже сковывал движения, так что он решил открепиться, а потом с помощью одной руки прикрепиться снова. Страховочный трос свободно повис в вакууме. Здесь, у основания «Прометея», Коретта не могла его видеть, да она и не узнает ни о чем. Тем более что она держит другой конец страховочного троса и, если что, сможет подтянуть его к кораблю. Он думал, что этого не произойдет. Среди множества распорок есть за что ухватиться.
Цепляясь руками, он медленно продвигался к камере сгорания, конечной своей цели. Его со всех сторон окружали двухметровые концы труб других камер. Когда его голова показалась над открытым концом камеры, он притормозил и чуть отодвинулся назад. Отверстие зияло перед ним, как черная пасть. Слева от себя в астроскафе он нащупал фонарь, взял стальной прут в правую руку и включил свет. Светлое пятно проползло по темному брюху корабля, Григорий направил луч в отверстие камеры и буквально разинул рот от удивления.
Такого он не ожидал. То было не обгорелое, закопченное сопло, а трехметровое помещение, похожее на пещеру Аладдина. По стенкам ее тянулись гладкие блестящие волосы, вся камера сверкала отраженным светом, играющим в хрупкой кристаллической структуре кварца. И это диво все так пренебрежительно называли лампой. Камера скорее походила на ларец с самоцветами – вся искрилась, мерцала и переливалась, когда яркий свет фонаря пробегал по ее поверхности.
– Ты сумеешь разбить камеру? – спросил Патрик, голос его донесся откуда-то издалека.
Григорий вздохнул и заставил себя вернуться к реальности. Здесь был не алтарь в храме богов науки, а взрывная площадка.
– Да, смогу, – сказал он.
Держа фонарик в левой руке, он медленно просунул прут на максимальную глубину, пока не уперся в кварцевую стенку. От этого все цвета и световые брызги как бы заплясали вокруг него.
Мгновение он любовался этим зрелищем – затем ударил.
В вакууме это было похоже на странный медленный танец разрушения. Когда сталь ударила по кварцу, тот раскололся, во все стороны полетели обломки и осколки. Отверстие было с полметра шириной. Григорий засунул руку насколько мог глубоко и снова стал бить. Когда наконец заглянул в камеру еще раз, разгром был полный – он видел одни только сверкающие осколки. Григорий вытянул оттуда металлический прут, отбросил его от себя, и тот поплыл в космос, делаясь все меньше, потом совсем исчез, оставаясь, впрочем, на орбите «Прометея» и следуя у него в хвосте, хотя и невидимый в темноте.
– Готово, – сказал Григорий скорее самому себе, но это слышали и остальные.
– Тогда возвращайся, – сказал Патрик. – И немедленно.
В голосе Патрика звучало напряжение, и Григорий это заметил. Он пожал плечами. Ну и что? У всех достаточно напряжены нервы. А вдруг что-то случилось? Он уже плохо контролировал свои действия, когда отстегнул короткую страховку, оттолкнулся от борта и потянулся к скобе.
И промахнулся.
В ужасе он смотрел, как корабль проплывает мимо него, становясь недосягаемым, потом в его поле зрения вдруг возник люк, откуда высовывался блестящий шар шлема Коретты.
– Тебе не следовало так удаляться от корабля, – заметила она.
– Я не нарочно. Просто не успел ухватиться за скобу.
– Я втяну тебя…
– Стоп! – закричал Патрик. – Ничего пока не предпринимайте. Опасности нет, пока страховочный трос держит тебя. Он держит, Коретта?
– Оба конца закреплены.
– Хорошо. Опиши-ка мне точно, где именно сейчас Григорий.
– Ладно. Сейчас я вижу его хорошо. Похоже, его относит от корабля.
– С какой скоростью?
– Не знаю. Пока он весь стал виден мне, прошла одна, может быть, две секунды.
– Хорошо, очень хорошо. – Патрик мысленно произвел нужные подсчеты. – Потяни трос медленно на себя, пока он полностью не распрямился, натяжение должно быть самое малое. Когда трос натянется, тогда выбери еще ярд – очень медленно, это должно занять секунды три. Запомни: дело не в том, чтобы затащить его внутрь, а в том, чтобы придать ему нужное направление. Он не может улететь, пока трос присоединен. Худшее, что ты можешь сделать, – это подтянуть его слишком быстро, отчего он может удариться о корабль.
– Хорошо, я поняла, – сказала Коретта.
– Прекрасно. Теперь больше не тяни, просто вбирай трос, по мере того как Григорий будет приближаться к тебе.
Это страшно, но совершенно безопасно, уговаривал себя Григорий. Он все еще двигался в сторону от корабля, но в то же время – и вдоль его корпуса. Вполне логично с точки зрения физики. Первоначально он начал движение в сторону от корабля. Коретта тянула вдоль его оси. Теперь он двигался как бы по вектору этих двух сил, прочь от люка, но вдоль корабля, все время приближаясь к нему. Интересная проблема, если брать ее абстрактно. Однако когда сам висишь в открытом космосе на конце веревки…
