Убежище Форпатрилов отказалось в двух кварталах вниз по улице и один — вбок: захудалое строение, очень похожее на то, в каком провели сутки они сами. Ботари предостерегающе поднял руку, останавливая их бег. Они осторожно выглянули из-за угла и тут же попятились: вход в небольшую гостиницу перекрывали две припаркованные машины СБ. Не считая их самих и пыхтящего сзади Куделки, на улице не было ни души.
— Друшнякова, — скомандовал Ботари, — обойди дом. Займи позицию для перекрестного огня с той стороны от машин. Осторожней, наверняка они выставили человека у черного хода.
Тактика уличных боев была определенно призванием Ботари. Дру кивнула, проверила индикатор заряда на своем оружии и пошла через улицу словно по своим делам, даже не повернув головы в сторону машин. Только скрывшись со взгляда противника, она перешла с прогулочного шага на бесшумный бег.
— Нам самим нужна позиция получше, — пробормотал Ботари, рискнув еще раз высунуть голову из-за угла. — Черт, отсюда ничего не видно.
— Мужчина и женщина идут по улице, — отчаянно принялась фантазировать Корделия. — У двери останавливаются поговорить. С любопытством таращатся на военных… — прокатиьт такое?
— Ненадолго, — поморщился Ботари, — пока их сканеры не засекут батареи нашего оружия. Но мы продержимся дольше, чем двое мужчин. А когда дело начнется, нужно будет пошевеливаться. Лейтенант, прикроете нас отсюда. Держите плазамтрон наготове, ничем другим машину не остановить.
Ботари сунул свой нейробластер под куртку. Корделия заткнула парализатор за пояс юбки и легко взяла Ботари под рукую. Они проггулочным шагом вышли из-за угла.
Это было действительно дурацкой идеей, подумала Корделия, соразмеряя свою походку с широким шагом обутого в сапоги Ботари. Если они решили выкинуть такой номер, следовало подготовиться в нему заранее. За много часов заранее. А еще лучше — эти много часов назад забрать отсюда Падму с Элис. И еще — как давно схватили Падму? Не случится ли так, что они четверо попадут в ловушку и погибнут вместе с Форпатрилами? «Никаких «может-быть». Все внимание на «здесь и сейчас».
Поравнявшись с темнеющим дверным проемом, Ботари замедлил шаги. Они остановились на противоположной стороне улицы. Сержант развернул Корделию лицом к дому, а сам оперся рукой на стену подле нее. Они были настолько близко, что разбирали голоса арестной команды. Во влажном воздухе отчетливо доносилось потрескивание коммов.
Они подоспели вовремя. Несмотря на потрепанные штаны и рубаху, Корделия тут же узнала капитана Форпатрила в темноволосом мужчине, которого прижал к дверце машины один из охранников. Лицо арестованного было обезображено кровоточащей ссадиной, разбитые губы растянулись в типичной фастпентной ухмылке. Но улыбку на лице то и дело сменяло страдание, а смешки походили на стоны.
Одетые в черное солдаты из Безопасности выволакивали на улицу женщину. Внимание всех, не исключая Корделию и Ботари, оказалось приковано к ней.
На Элис Форпатрил были только ночная рубашка, халат и шлепанцы на босу ногу. Распущенные темные волосы в беспорядке струились вокруг бледного лица — прекрасная сумасшедшая Офелия. Она была явно и очевидно беременна, черный халат распахнулся на обтянутом белой рубашкой животе. Толкавший ее сзади охранник завернул ей руки за спину, и она широко расставляла ноги, стараясь удержать равновесие.
Командир отряда, полковник, сверился со своим органайзером. — Вот они оба. И лорд, и наследник. — Он застыл, не отводя взгляда от живота Элис, потом потряс головой, словно прочищая мозги, и сказал в комм: — Назад, парни, мы все сделали.
— Черт, но с этим-то что делать, полковник? — беспокойно спросил его лейтенант. Интерес и отвращение мешалось в его голосе. Он подошел к Элис и высоко задрал на ней рубашку. За два последних месяца Элис пополнела; ее подбородок и груди округлились, бедра отяжелели, живот вздулся горой. Офицер с любопыством ткнул пальцем в мягкую белую плоть. Элис стояла молча, дрожа, лицо ее пылало гневом на подобную вольность, а темные глаза блестели от непролитых слез страха. — У нас приказ ликвидировать лорда и его наследника. А про нее ничего не сказано. Что нам, сидеть и ждать, пока она не разродится? Прижать ее посильнее? Взрезать? Или, — в голосе его прибавилось убедительности, — может, просто отвезти ее в штаб?
Охранник, держащий Элис, ухмыльнулся глумливо и с недвусмысленным видом толкнулся бедрами в ее ягодицы. — Нам же не надо везти ее сразу, а? Форская штучка. Где мы еще такую получим?
Полковник смерил его взглядом и с омерзением сплюнул. — Ты извращенец, капрал.
Тут Корделия с ужасом поняла, что Ботари завороженно наблюдает за разворачивающейся сценой отнюдь не из тактических соображений. Он был сейчас предельно возбужден. Глаза его остекленело блестели, губы приоткрылись.
Полковник затолкал комм в карман и достал нейробластер. — Нет. — Он покачал головой. — Сделаем все быстро и чисто. Отойди, капрал.
Странное какое милосердие…
Охранник привычным жестом толкнул Элис под колени и пихнул вниз, а сам, выпустив ее, отступил назад. Она попыталась выставить руки, чтобы прикрыть раздувшийся живот от удара о мостовую, но не успела. Падма Форпатрил застонал сквозь фастпентный туман. Полковник поднял нейробластер и замер, точно раздумывая, стрелять ему в голову или в торс.
— Убей их, — прошипела Корделия на ухо Ботари, вырвала из-за пояса собственный парализатор и выстрелила.
Ботари мгновенно не просто очнулся, но обратился в настоящего берсерка; разряд его нейробластера ударил полковника одновременно с лучом парализатора Корделии, хотя она достала оружие первой. Потом он метнулся за припаркованную машину — мгновенно, так, что его фигула размазалась в темное пятно. Раздалась серия выстелов, голубые молнии прорезали воздух, и еще двое солдат упало, а остальные попрятались за машины.
Элис Форпатрил, лежа на мостовой, свернулась в комок, пытаясь прикрыть живот. Одурманенный фаст-пентой Падма растерянно заковылял к ней, расставив руки, явно движимый той же мыслью. Лейтенант охраны, перекатываясь по мостовой к укрытию, прицелился из нейробластера в ничего не соображающего Падму.
Пауза, которая потребовалась лейтенанту для прицеливания, оказалась для него роковой. Нейробластер Дру и парализатор Корделии накрыли его перекрестным огнем — но на долю секунды позже, чем следовало. Разряд нейробластера угодил Падме точно в затылок. Заплясали голубые искры, темные волосы вспыхнули оранжевым пламенем, и тело, выгнувшись в жесткой судороге, упало на мостовую. Элис Форпатрил взвыла — коротким, задохнувшимся криком. Стоя на четвереньках, она на мгновение застыла, не понимая, ползти ей к погибшему мужу или прочь от него.
