— Не за что! — невинно улыбнулась девушка. — Кстати, вы можете называть меня просто Лина.
— Гы-гы, — мясницкую физиономию Крюгера перекосило некое подобие галантной улыбки. — А я тут шел мимо… Ну и того… Решил заглянуть, не надо ли вам чего?
— Как это мило с вашей стороны, — улыбкой ответила девушка и, вынув из кармана платок, принялась бинтовать им прокушенную лапу громилы.
Сидя рядом с дочерью своего начальника и сладострастно замирая от ее волнующей близости, Хью, несмотря на боль, пребывал на седьмом небе от блаженства.
Разумеется, он соврал. Лупино строго настрого запретил ему отлучаться от шлюзовых дверей грузового отсека. Но разве можно было там торчать, когда совсем рядом и при этом совершенно одна томится в каюте такая…
Потеряв голову, Крюгер оставил пост — благо, полковник удалился в навигаторский отсек, — мигом разыскал вожделенную каюту, дрожащими пальцами набрал компьютерный код ее замка и, не помня себя, сладострастно запустил волосатые лапы в райский рельеф скованного сном женского тела…
— А вы парень что надо, Хью; — закончив бинтовать, сказала Лина. — Вы позволите называть вас по имени?
— Гы… — проглотив комок, кивнул громила.
— До чего же ловко вы нас сцапали! — восхищалась девушка, будто бы случившееся совершенно ее не касалось. — Одного не пойму, когда вы успели прилететь?
Мучительно заставляя шевелиться свой костеневший от близости женщины язык, Крюгер с грехом пополам поведал, как какая-то неведомая сила высосала у их корабля всю энергию, а потом затянула сторожевой корвет лунной охраны на эту чертову планету. А на мусоровоз они проникли в тот момент, когда беглецы батрачили для пиратов. Все вышло как по заказу, на мусоровозе полно горючего, хватит долететь до Луны…
— Эх, знать бы раньше, что все так обернется, ни за что бы не связалась с такими ничтожествами! — презрительно надув губы, бросила Лина. — Затащили меня черт знает куда, идиоты! Хорошо, что вы с папой вовремя подоспели… Ну, как, больше не болит? — спросила девушка и участливо положила ладонь на волосатую лапу Крюгера, чем тот не замедлил воспользоваться.
— Гы-гы… — с блаженной улыбкой облапив девушку, он принялся сладострастно елозить потными ладонями по ее телу, потом расстегнул молнию и жадно запустил руку в разрез ее комбинезона.
— О, Хью… Ты классный парень… И дерешься ты здорово… — «задыхаясь», стонала Лина.
Наконец-то он до нее добрался! До этой восхитительной загорелой кожи, до этих упругих сладостно тяжелых полушарий, до…
Чувствуя нестерпимую тяжесть в паху, Крюгер нетерпеливо вскочил и, совершенно обезумев, слепо рванул молнию арестантского комбинезона. В тот же миг Лина коснулась рукой его паха.
Последствия были потрясающими. Содрогнувшись всем телом, будто бы его на миг подключили к силовой линии, громила вскрикнул и бесформенной грудой замертво рухнул на пол.
Лина раскрыла судорожно сжатую ладонь, в которой оказался небольшой предмет, вроде карманного коммуникатора. Сколько раз он выручал ее в подобных обстоятельствах! Многоразрядный парализатор Палмера. Гроза насильников и бандитов. Лучший друг одинокой беззащитной девушки, особенно журналистки…
— Нам надо вернуться в тот момент, когда мы наполняли баки, еще до того, как нас повязали космокопы, — горячечно шептал Поль. — И сразу взлетать.
— Точно! А эти два ублюдка исчезнут! А старик Сол окажется живым! — громыхнул Сайрус.
Над сомкнутой пастью шлюзового блока пронзительно вспыхнул красный сигнал. Крюгер, а был это вне всякого сомнения он, не оставил без внимания последний возглас Сайруса, и теперь размечтавшихся пленников ожидала неминуемая расплата…
Дрожа как в лихорадке, Марьяж инстинктивно пополз в глубь грузового отсека. Перекошенные отвращением лица Фишки и Луддита на миг окаменели.
Потом шлюзовые двери бесшумно разомкнулись, и в освещенном проеме выросла стройная женская фигура.
— Вы живы! — со вздохом облегчения улыбнулась Лина. — О, мама миа… Так заберите же у меня скорей эту груду металлолома!
И волоча за собой тяжелое фотонное ружье, девушка с грохотом швырнула его на пол.
Через несколько минут в командном отсеке контейнеровоза лихорадочно орудовала целая шайка заговорщиков. Первым делом освободив от наручников Сайруса, который немедленно встал на страже с фотонным ружьем наперевес, Лина вскоре избавила от полицейских браслетов и остальных арестантов, ловко орудуя карманным компьютерным шифратором, который выпал из кармана отца во время семейной сцены и был незаметно ею припрятан. Мэт без промедления принялся налаживать «машину времени». Лина, изнывая от нетерпения обнять парня, стояла у него за спиной. Единственный оставшийся без дела месье Поль тщетно пытался припомнить хотя бы одну молитву, по-французски умоляя Бога избавить его от чудовищных лап Крюгера.
— Клянусь, я никогда больше не буду играть в карты! — Поль обнял колпак, под которым был мозг. — Прости меня, старик.
Внезапно, когда Пространственно-временной модулятор был уже приведен в действие, отсчитывая последние минуты перед прорывом, из коммуникатора внутренней связи прогремел властный голос:
— Внимание! Говорит полковник Лупино! Всем находящимся на борту немедленно руки за голову и лечь на пол! При попытке побега взрываю корабль!
— Как он его взорвет? — растерялся Фишка.
— Мамма миа! — закричала Лина, озаренная страшной догадкой. — Он же заложил в «Гарбич» трайзеттные заряды! Еще тогда, когда отпустил вас! Ну те самые, помните?
— Но их не осталось ни одного… — сказал Мэт и смолк.
Один как раз и остался, который они сами не поделили взорвать.
— Влипли… — глухо прорычал Сайрус.
— Но он тоже взорвется! — воскликнул Поль.
— Ему терять нечего, — подытожила Лина. Француз обреченно закрыл лицо руками. Один Мэт не потерял самообладания.
— Осталось две… Одна секунда!..
Перенос был настолько стремительным, что Поль даже не успел отпустить колпак.
Словно где-то позади них раздался мощный взрыв трайзетта. Лупино кончил свою жизнь вместе с Крюгером..
Но это было единственным облегчением.
Проклятая планета медленно удалялась за толстым стеклом иллюминатора, пока не превратилась в маленькую, ядовито-желтую точку, размером с горошину.
— А я-то думал, что мы никогда уже оттуда не выберемся, — говорил Мэтью, пока Лина перевязывала ему небольшую рану на руке. — Если бы не соловская машина времени…
