— Чушь! — отрезал Дон. — Атара, я без тебя выживать не собираюсь.
— Да никто не собирается! — поддержал Цзин. — Атара, я никому в плен не сдамся, что бы ты ни говорил. Либо прорвемся, либо умрем вместе. Не то чтобы я кого-то удерживал, — задумчиво добавил он. — Если кто-то хочет, пусть рискнет сдаться. Ма, Су, Дон — вы с нами недавно, опознать вас никто не сможет, так что вполне сойдете за носильщиков.
— Заткнись, Цзи, — беззлобно посоветовал Маэн. — Без тебя разберемся. Атара, не выплывешь ты без лодки. Знаю я немного местность, тебя прибоем о скалы размажет. Здесь прибрежный фарватер такой, что только опытный моряк увернуться может, и желательно, с сонаром. Нас восемь, домишко…
Он постучал костяшками пальцев по бревнам, складывающим стену пакгауза.
— Домишко довольно прочный, автоматной очередью не прошибешь, от гранатных осколков укроет. "Туман" такие строит специально на случай перестрелок с недовольными клиентами и конкурентами. Если минометы или артиллерию не приволокут, выкуривать нас отсюда они затрахаются, особенно если до утра продержимся. А там, глядишь, "Туман" вмешается — мы же все-таки клиенты, если нас публично сжуют, слухи пойдут, удар по репутации выйдет. Так что мы еще не мертвецы, атара.
— А на случай, если нас все-таки прижмут…
Юмэй зажег фонарь и положил его на пол на бок.
— Кто-нибудь смотрел, что там в цистернах у стен? — поинтересовался он.
— В одном бензин, в другом солярка, — сообщил Авайя. — Там с торцов пометки. Запасы, видать, для заправки катеров на всякий случай. Закупорены плотно, но открыть можно.
— Солярка не пойдет, — Цзин задумчиво процедил сквозь зубы. — А вот бензин может сгодиться. Юм, ты думаешь о том же, что и я?
— Точно. Последний сюрприз можно устроить.
Юмэй на карачках подполз к ящику с выстрелами для подствольников, распахнул крышку и начал вытаскивать из него упаковки из пористого пластика, срывая с них крышки и обнажая поблескивающие колпачки детонаторов.
— Вы свихнулись, — с сомнением сказал Маэн. — Я, конечно, не сапер, но и то знаю, что бензин не взрывается, да и граната для подствольника не взведется, пока ей не выстрелишь.
— Сам бензин не взрывается, — согласился Цзин. — Зато пары взрываются более чем красиво, а бензин отлично горит. Если прижмут окончательно, попытаемся вплавь уйти, а домик пусть полыхает и нас прикрывает. И насчет зарядов не беспокойся.
Он дотянулся до одной из вскрытых упаковок, вытащил оттуда выстрел и показал Маэну.
— Видишь, выступ торчит? Предохранитель. Когда стреляешь, его перебрасывает, граната взводится. Там пружинка, но слабая, чтобы в стволе не застревало. Случайно не перекинешь, но если нажать как следует…
Он зацепил выступ ногтем и потянул. Тихо щелкнуло.
— Вот так, — Цзин передал взведенный выстрел Маэну. — Теперь достаточно снять колпачок предохранителя и тюкнуть по концу. Или просто на твердый пол бросить как попало, метровой высоты должно хватить. Атара, твои приказания?
Юно почувствовал прилив благодарности. Даже сейчас, когда его авторитет оябуна не значил уже ничего, Цзин пытался щадить его чувства. А, ладно. В конце концов, если умирать, так хотя бы по всем правилам. Хватит кукситься, родной, пора вспомнить, что ты здесь командир.
— Таких упертых идиотов, как вы, еще поискать нужно, — проворчал он, подбирая под себя ноги и усаживаясь на корточки. — Ладно, проехали. Покажем охотничкам, что за ошибки нужно расплачиваться. Юм, Цзин, взводите гранаты, да поаккуратней. Постарайтесь не подорваться раньше времени. Все взведенные засовывай обратно в упаковки. Остальные — ну-ка, давайте поворочаем вон ту цистерну…
Несколько минут спустя соединенными усилиями они провернули лежащую на козлах бензиновую цистерну так, что ее верхний люк смотрел вниз. Достаточно одного движения руки, чтобы отстегнуть крышку, и ее содержимое за несколько секунд широкой струей выльется на пол. Ящик со взведенными гранатами умостили на второй цистерне, привязав к нему длинный трос из валявшейся в углу бухты, сбросив другой конец на лестницу, ведущую вниз по обрыву. Достаточно дернуть за веревку посильнее, чтобы ненадежно качающийся на выпуклости ящик грохнулся на пол и сдетонировал. Для надежности Юмэй расставил вокруг взведенные гранаты взрывателями вверх так, чтобы падающий ящик обязательно накрыл хотя бы одну. Все, ловушка готова, оставалось только ждать.
Они успели вовремя. Юно еще не успел отдышаться, как в пакгаузе и на автомобильной площадке вдруг вспыхнул свет, и снаружи слаженно загрохотали автоматные очереди. По бревнам снаружи забарабанил плотный тяжелый град. Три оконца в продольной стене пакгауза и оба в торцевых стенах синхронно разлетелись осколками стекла. Пролетающие сквозь них пули врезались в противоположную стену, застревая в мягкой древесине. Несколько штук пробили пластиковый электрощит, и донесшийся было снаружи грохот электромотора, поднимающего остановившуюся на полдороге платформу, снова стих. В щите заискрило, пару раз громко хлопнуло, и из расколотой черной пластмассы повалил дым. Свет, однако, не погас: предохранители, сожженные коротким замыканием, все-таки успели отключить начинку щита от сети.
— "Туман" будет недоволен… — индифферентно пробурчал Циммей, вместе с остальными припавший к полу возле стены. — Тут одни стекла на пару сотен канов потянут.
— Пусть предъявляю претензии тем, кто снаружи палит, — фыркнул Юно.
— Не скажи, атара, — возразил первый помощник. — Их потом еще найти надо, а оно "Туману" надо? Пирс формально кто арендовал? Мы. Вот с нас и стрясут.
— Значит, придется предъявить регрессный иск, — Юно ухмыльнулся, и окружающие тихо заржали. Что такое "регрессный иск", знал разве что более-менее образованный Юмэй, но напряжение требовало разрядки.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Несколько секунд спустя из чащи донесся голос, в котором явственно слышался твердый акцент жителя срединных провинций Могерата, слегка облагороженный столичным произношением:
— Эй, в сарае! Слушайте меня! Я капитан второго класса Управы благочиния Тасиэ Сайра Моямару! Предлагаю переговоры и гарантирую безопасность парламентеру! Минута на размышление, потом начинаем штурм!
— Врет как заяц… — пробормотал Цзин. — Не в стиле Палаты такие дурные вещи. Они нас перещелкали бы в темноте, пока мы ничего сообразить не успели.
— Там еще кто-то, — напомнил Юно. — У них не менее двадцати стволов. Скорее, больше. В основном я слышал "гадюк", таких же, как у нас, — он поднял свой автомат, — а Управа предпочитает вооружать спецназ "ливнями" — такие здоровые штурмовые винтовки. Никогда не слышал, каков от них звук, но что-то незнакомое тоже тарахтело.
— Думаешь, правду говорит? — с сомнением осведомился Авайя. — Или просто хотят одного из нас шлепнуть, чтобы штурмовать проще?
— Эй, в сарае! — крикнули снаружи снова. — Полминуты прошло! Повторяю: гарантирую переговорщику безопасность.
— Я иду, — решительно сказал Юно, поднимаясь на четвереньки и приближаясь к окну.
— Ты поверишь какому-то неизвестному вандабаню? — Цзин ухватил его за куртку. — Не дури, атара. Тебя просто завалят, как только нос наружу высунешь.
— Пятнадцать секунд! — крикнули снаружи.
— Меня завалят так или иначе, — Юно с силой оторвал и отбросил его руку. — Прекрати немедленно! Эй, в лесу! — крикнул он в разбитое окно. — Я выхожу! Где встречаемся?
— На краю автомобильной площадки! — донеслось в ответ. — Я иду!
Юно положил на пол автомат, поднялся на ноги между окном и дверью, щелкнул выключателем, погасив в пакгаузе свет, и потянул тяжелый засов.
— Цзин, за старшего. Если меня пристрелят, поступайте по обстановке, — сухо сказал он, не оборачиваясь. — Пока я там болтаю, кстати, посмотрите вокруг: вдруг где-нибудь найдется материал, чтобы поплавки смастерить. Постарайтесь заднюю дверь с петель снять, поможет на воде держаться. Ну, и еще что-нибудь от стен отодрать попробуйте. Эх, раньше не сообразили…
И он пихнул дверь, ныряя в освещенную фонарем ночь, словно в неизвестный омут. Его правая рука нырнула под камуфляжную куртку, обхватила висящую у солнечного сплетения гранату, плотно прижимая предохранитель к корпусу, и большой палец выдернул кольцо чеки с заранее разогнутыми усами. В случае предательства он заберет с собой лже-переговорщика.
Если только его не пристрелят немедленно, ага.
Шаги тяжело отдавались в сжавшихся внутренностях. Настороженно вглядываясь в темноту, Юно прошел между двумя пикапами, изрешеченными спереди пулями (от одного доносился отчетливый запах вытекающего бензина) и остановился на краю пятачка, грубо вымощенного булыжниками. Заметив, что отбрасывает длинную тень, он мельком пожалел, что не выключил свет еще и на стоянке: сейчас он как на ладони, пристрелить его сможет даже ребенок. Нет, все верно: если засевшие в лесу, кем бы они ни оказались, готовились к ночной операции, помехой им темнота все равно не станет. Зато выходить на штурм им придется на освещенное пространство, что поможет кобунам "Мести" отстреливаться из темного пакгауза. Впрочем, не поможет: разбить лампу пулей — дело двух секунд. Или опять ток обрежут. Зачем они вообще свет обратно включили?
