— Я ранен, — вполне четко проговорил он.
— Вот, возьми. — Я протянула ему энергетический пистолет. — Прикончи ее.
— Не стоит. Она нам поможет. — Спокойный голос решительно не подходил хромому, раненному в грудь роботу, — казалось, со мной говорит труп.
— Ты восстановишься?
— Да, со временем. Проводи меня на мостик, там безопаснее.
Геспер прижимал останки Каденции к груди, а сам облокачивался на меня — так мы побрели в белую утробу ковчега, к центру управления. Там не изменилось ровным счетом ничего.
— Мне нужно связаться с Лихнисом.
— Это подождет. Сперва найди мне механогель.
— Какой именно?
— Не важно, любой.
Геспер разжал объятия, и лишенная конечностей Каденция рухнула к его ногам. Она следила за каждым его движением, словно караулящая жертву гадюка.
— Геспер врет, — проговорила женщина-машина совершенно не изменившимся голосом. — Он неремонтоспособен и готовится к полному системному отключению.
— Давай убьем ее прямо сейчас, — предложила я, махнув энергетическим пистолетом.
— Пожалуйста, принеси механогель. — Дрожащей рукой Геспер забрал у меня пистолет. — Я присмотрю за Каденцией. А для себя найди синхросок.
— Зачем синхросок?
— Просто найди, и все.
Раздражение в голосе Геспера я услышала впервые. Наверное, так проявлялась человеческая часть его сущности.
В соседней камере нашлось несколько тюбиков универсального механогеля, а флакон синхросока у меня был с собой. Когда я вернулась в центр управления, Геспер сторожил дергающийся торс.
— А что с обрубками, оставшимися в отсеке?
— Для нас они не опасны. Обрубки попробуют срастись, но, поскольку голова и грудь здесь, ничего не получится. — Геспер вернул мне энергетический пистолет и забрал тюбики механогеля. — Я уже говорил, что ранен, но вживление нужных материалов позволит мне восстановиться. — Он выдавил на ладонь дрожащий шарик черного механогеля, который тотчас распался на геометрические фигуры, показывая, что готов к применению.
— Они… тебе помогут? — Я села на корточки спиной к стене, стараясь держать Каденцию на прицеле. — Это же человеческие устройства. Разве они соответствуют… твоим внутренностям?
— Нет, не соответствуют. — Геспер устало улыбнулся. — Но я их заставлю. Ничего сложного тут нет. — Он нанес гель на рану, замазывая серебристое отверстие, которое пробила Каденция, и невольно вскрикнул. Получилось очень похоже на приемник, одновременно ловящий несколько сигналов. — Мне не больно, — проговорил он, взяв себя в руки. — Тут просто… небольшая нестыковка. Механогель поможет мне восстановиться, но это займет время. — Геспер выдавил еще немного геля и вторым слоем нанес на рану. На сей раз он вздрогнул словно от удара током.
— Геспер!
— Остерегайся Каскада. — Геспер выжал на рану еще геля. — Восстанавливаться я должен в полусознательном состоянии. Пару часов, а то и дольше буду недоступен для общения.
— Мне страшно. Геспер, Каденция — робот, я видела, с какой скоростью вы двигаетесь.
— На высокие скорости Каденция пока не способна. Можно без опаски принимать небольшие дозы синхросока.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже. Только, сломанный, я не помощник, а обуза. — Геспер нанес последний слой геля — из сквозного туннеля дыра превратилась в глубокий черный кратер — и обессиленно прислонился к стене. Огоньки за стеклянными панелями у него над ушами вспыхнули и погасли. Оставалось надеяться, что золотое тело живо и занимается самовосстановлением.
— Ну, закапай себе синхросок, — елейным голоском предложила Каденция. — Клянусь, я ничего не сделаю.
Тут ковчег задрожал так, что я едва не потеряла равновесие.
Корабль Горчицы первым попал в зону обстрела «Серебряных крыльев зари». Сигналы тройки лидеров «Лентяй» получал с задержкой в несколько световых минут, поэтому нам оставалось лишь смотреть на голографическую карту галактики и следить за развитием уже происшедших событий. Не в силах ничего изменить, мы едва сдерживались, чтобы не переместить иконки на голубой координатной сетке, словно они были материальными. Порой мне казалось, мы приняли единственно верное решение, а порой — что сейчас на глазах у меня погибнет моя любимая, а я останусь в числе тех, кто обрек ее на смерть.
— Лихнис, зачем тебе следить за атакой? — спросил Чистец. — Подожди в другом месте. Мы позовем тебя, когда все закончится.
— Я понаблюдаю, если ты не против.
— Конечно не против. Но если бы ты ушел, никто из нас не упрекнул бы тебя. Ты ведь это понимаешь?
Имаго Лебеды протянуло ко мне нематериальную руку:
— Нам всем тяжело. Портулак — наша сестра. Но каково тебе — даже представить не могу.
— Портулак в состоянии о себе позаботиться, — сказал я, но прозвучало это неуверенно, словно меня самого следовало убеждать.
— Защитная оболочка «Серебряных крыльев» стробирует, — доложил Горчица. — Псевдотяга падает, как мы и ожидали.
Стробирование защищало «Серебряные крылья», однако в этой броне зияли бреши — паузы между выбросами оболочки, — в которые могла вонзиться хорошо нацеленная рапира.
«Стальной бриз», корабль Горчицы, на карте изображался желтой стрелой с тупым наконечником, которая нагоняла «Серебряные крылья», — отставание измерялось уже не десятками тысяч, а лишь тысячами километров.
— «Бриз» настраивает свои средства поражения, — сообщил Горчица, глядя на флажок со значками и цифрами возле своего корабля. — Синхронизирует гамма-пушки, чтобы пробить оболочку «Крыльев». Здорово получается! — с гордостью продолжал он. — Я сделал бы то же самое, если бы сидел за пультом управления.
— Попадание в борт, — объявил Лопух, когда резко изменились цифры на флажке у «Серебряных крыльев». — Значительный унос массы корпуса и ионизация… Горчица, по-моему, твой попал.
— Гамма-пушки уже готовятся к следующему выстрелу, — осклабился Горчица. — Синхронизируются с защитной оболочкой. Огонь!
— Второй участок ионизации, в трех километрах за первым. Два хороших попадания. — Воодушевленный Лопух глянул на нас и поднял сжатый кулак. — Мы почти у цели! Роботы не защищаются. Похоже, не полностью контролируют управление кораблем.
— Не обольщайся, — пробормотал я.
«Стальной бриз» пробил пару дыр в корпусе «Крыльев», но, судя по цифрам на флажке, это особо не отразилось ни на скорости, ни на эффективности защитной оболочки.
— Пушки перезаряжаются. Синхронизируются с защитной оболочкой, — комментировал Горчица. — Наводятся на эпицентр двигателя. Огонь!
— Никакого уноса массы корпуса, — сообщил Лопух через несколько секунд. — Никаких новых повреждений.
— Наверное, «Бриз» не в той фазе поля, — предположил Чистец. — Нужна компенсация и корректировка.
— Дайте время, — попросил Горчица. — Он уже попадал в такие ситуации. Через пару секунд восстановится модель прогнозирования смены частот и фаз, и тогда «Бриз» снова начнет пробивать оболочку. Гамма-пушки перезаряжаются. Огонь!
— Новых повреждений нет. Похоже, «Бриз» не поспевает за сменой фаз.
— Погодите, сейчас он отрегулирует модель прогнозирования…
Но и следующий выстрел «Стального бриза» не пробил защитную оболочку «Серебряных крыльев». Оболочка легко поглотила гамма-лучи, использовала часть энергии для своих нужд, а остаток направила в космос, выпустив бурлящий залп рентгеновских лучей.
Я крепче стиснул подлокотники — «Лентяй» ускорялся.
— Другие корабли тоже должны приблизиться к кораблю Портулак, — сказал я. — Одному «Бризу» защиту «Крыльев» не пробить, а вот от трех кораблей с разными частотно-фазовыми настройками защититься куда труднее.
— Мы же избрали другую тактику, — напомнил Щавель.
— Наша тактика не работает. «Серебряные крылья» совершенно не замедляются. Пора переключиться на иной сценарий, пока не проиграли окончательно.
После недолгих колебаний Чистец кивнул:
— Лебеда, Лопух, прикажите кораблям войти в зону обстрела «Серебряных крыльев». Чтобы найти брешь в их обороне, согласуйте атаку со «Стальным бризом».
Беспилотники опережали нас на три минуты, значит через такое время они должны были получить новый боевой план, и еще через такое же мы увидим его результаты. Пока оставалось лишь наблюдать за кораблем Горчицы. «Стальной бриз» еще дважды выстрелил из гамма-пушки, потом развернулся, застробировал защитной оболочкой и включил псевдотягу.
— «Бриз» не отступает! — сказал Горчица, словно мы только об этом и думали. — Умница, понял, что оболочку не пробить. Сейчас он сделает именно то, что в такой ситуации сделал бы я, — выпустит миног.
— Сколько их у тебя? — спросил я.
