— Нашим кораблям экипаж не нужен.
— Да-да, верь во что хочешь, — подначила Каденция, а потом добавила: — Мое предложение до сих пор в силе. Ну, помнишь, я говорила, пока нас не прервали? Обратись к своим друзьям. Если прекратят погоню, мы тебя отпустим.
— А Геспера?
— Хочешь — забери его с собой. Что бы Геспер тебе ни наговорил, восстановлению он не подлежит.
— Ну, ты сама не в лучшей форме. Небось расстроена, что Каскад на помощь не спешит?
— Каскаду известно, что я не представляю опасности для нашей миссии. Принуждение и уговоры, пытки и ложь против меня бессильны. При малейшем риске выдачи тактических секретов я самоуничтожусь. Если такую опасность почувствует Каскад, он доберется до меня и убьет.
— Куда мы направляемся?
— Узнаешь, когда долетим.
— Геспер заглядывал к вам в разум, когда вы пытались выяснить, что ему известно. Тебя это не тревожит?
— Он почти ничего не увидел. Сейчас Геспер слабее прежнего, а мы с Каскадом изменили свои протоколы, чтобы заблокировать единственный канал, в который он проник. Мы допустили непростительную оплошность, но большой беды не случилось. Главное — корабль до сих пор у нас.
— Это мой корабль.
— Он очень быстрый. Ты молодец, хорошо о нем заботилась.
— Каденция, неужели дело только в корабле?
Она вскинула голову:
— В чем же еще? Скорость превыше всего, а твой корабль, несомненно, быстр.
— И это все?
— Да, конечно.
— По-моему, вы избрали очень сложный способ раздобыть быстрый корабль. Мы с Геспером считаем, что на Невме вы узнали не слишком много нового. — Я уселась поудобнее, смирившись с тем, что ждать придется долго. С тех пор как погасли огоньки над ушами Геспера, его состояние не изменилось — ничто не указывало, что он возвращается к жизни. — Минуарцию убили вы с Каскадом? — спросила я. — Говори, наших отношений это не изменит.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Из старого доброго любопытства.
— Коли так, то да, Минуарцию убили мы.
— Вы сбросили ее с балкона? Прости, Каденция, это совершенно не в вашем стиле. Я видела, как быстро вы передвигаетесь, как при необходимости меняете цвет и форму. Почти уверена: вы не стали бы убивать Минуарцию таким варварским способом.
— Убивать ее способом, указывающим на нас прямо, было бы ошибкой.
— Нет, Минуарцию убил кто-то другой. Вам ее гибель оказалась на руку: она отвлекла Горечавок от расследования тайны засады, однако убийцы не вы. Вам не хотелось бы, чтобы я об этом знала?
В глазах Каденции мелькнул не то интерес, не то тревога.
— Меня не касается, что ты знаешь, а что нет.
— Мне известно, зачем устроили бойню: чтобы никуда не просочилась информация, дискредитирующая Союз Линий. Если бы пара шаттерлингов не опоздала на сбор, Линии Горечавки пришел бы конец, а секрет, который мы хотели разнести по галактике, остался бы секретом. Но вашего появления не ждал никто.
— Тогда получается, засаду устроили в интересах людей, — насмешливо отозвалась Каденция. — Тебя послушать, нападавшие поступили правильно. Какая ненависть, какое возмездие — Горечавкам впору им аплодировать. Если тебе небезразлична судьба человеческой цивилизации, нужно сделать все, чтобы исполнить миссию нападавших. Убеди друзей вернуться на Невму и обратить пушки против уцелевших Горечавок, потом на себя, и так пока не останется ни единого шаттерлинга. Завершающим аккордом станет твое самоубийство — ты унесешь тайну засады в могилу. Разве это не разумный план действий? Разве не так должно поступить?
— Возможно, если бы вы заранее не знали об атаке и ее причинах.
— Ладно хоть так.
Я закапала себе синхросок — по холодной прозрачной капле в каждый глаз.
— Не ради сохранения тайны вы прилетели на Невму и не ради моего корабля. По-моему, причина в другом.
— В чем же?
— Именно это я хочу выяснить и выясню — так или иначе.
— А потом?
— Я вас остановлю. Наверняка есть миллион разных способов.
— Почти каждый подразумевает твою гибель.
— Сама же говоришь, именно так должно поступить. Широкими жестами я не брезгую, особенно если они ради высшего блага. Хотя, возможно, и не во благо тебе.
Я подняла рукав и настроила хронометр, задав параметры замедления.
Свой драгоценный корабль Горчица, может, и потерял, зато не утратил понимания ситуации и помнил о прогнозе курса «Крыльев», который составил до захлебнувшейся атаки. Когда его имаго обратилось к нам, голос почти не дрожал:
— Попытка штурма ничего не изменила. Во время первой волны «Крылья» чуть скорректировали курс, но вернулись на прежнюю траекторию, когда все закончилось и мы потеряли два корабля. Ориентировочный курс, который я вам показывал, по-прежнему верен. То есть через семь тысячелетий «Крылья» пройдут в пятнадцати световых годах от нынешних границ Мирного Согласия. Хотя мы ведь решили, что роботы вряд ли туда направляются.
— А дальше? — спросил Чистец. — Мы же хотели расширить зону поиска до пятидесяти тысяч световых лет.
— Я расширил. Вот системы-кандидаты в порядке близости к вектору курса. — Горчица протянул руку к дисплееру.
«Лентяй» показал мне тот же список, прокручивая его строка за строкой. Координаты, утвержденное Союзом название основного тела, а также планеты или спутника, с которыми, вероятнее всего, ассоциируется система; цепочка цифр, обозначающих состояние поверхности, металличность, заселенность.
Список получился обескураживающе длинным — целые сотни систем, а я-то надеялся, что просмотреть его удастся быстро. На всякий случай я сразу проверил, не направляются ли роботы в систему, исследуемую Вигильностью, но таких в списке не оказалось.
— «Крылья» летят через все эти системы? — куда спокойнее спросила Лебеда. Потерю корабля она проглотила, но не забыла.
— Может, и нет, но, поскольку точный курс нам неизвестен, нельзя исключать ни одну из них. — Лоб Горчицы блестел от пота, и бедняга старательно смахивал капли, вытирая затем пальцы о рукав. — Планет, на которые заносило Горечавок или шаттерлингов других Линий, целые сотни. Но то же самое можно сказать о любом уголке Вселенной, а в этом списке ничто в глаза не бросается.
— С Предтечами ни одна планета не связана? — спросил я.
— Нет, артефактов ни на одной не обнаружено, я проверял.
Лопух озадаченно скреб затылок:
— А как насчет цивилизаций, контактировавших с машинным народом? В списке наверняка такие есть.
— Да, несколько, — подтвердил Горчица. — Но по оценке Всеобщего актуария, они наверняка вымерли.
— Сколько всего вариантов? — спросил Чистец.
— Триста сорок восемь. Вообще-то, решение ограничить зону поиска пятьюдесятью тысячами световых лет довольно спорное. Если расширить ее или допустить большую погрешность, получим тысячи. И это без учета собственного движения звезд, вращения галактики и степени изменения траектории гравитационным полем, которую допускают роботы.
— Нас девятеро. Можно разбить список на менее пугающие куски — вдруг что-нибудь высмотрим? — предложил я. — Часть можно отослать на Невму.
— Уже отослано, — заверил Горчица. — Только мы набираем скорость и ответный сигнал получим далеко не сразу. Пока не разделили список, думаю, вы должны кое-что узнать.
— Ты что-то нашел? — спросил Чистец, скрестив руки на груди.
— Не в этом списке. Из чистого любопытства я чуть расширил зону поиска. Ну, вдруг мы упускаем очевидное…
Я почувствовал, что терпение Чистеца висит на волоске.
— И что?
— На другом конце галактики в шестидесяти двух тысячах световых лет отсюда кое-что есть. Если честно, я не знаю, что и думать, но цифры говорят: вероятность очень велика. «Крылья» летят прямо туда.
— Куда? — переспросил я.
— К нашей звездамбе.
Чуть позже появился Калган. Я сидел в саду «Лентяя», возле летнего домика, отчаянно стараясь прочистить мозги при помощи свежего воздуха и синего неба. Я запретил статуям перемещаться — их медленные, как в трансе, движения сильно отвлекали. Мне хотелось абсолютного покоя, пусть только внешнего — в душе и так бушевала буря.
— Я по-прежнему готов рискнуть, — заявило полупрозрачное имаго Калгана, появившись на лугу, отлого спускающемся к домику. Калгана обступили более четкие имаго других шаттерлингов.
— Только не после случившегося, — возразил Чистец. — Три корабля мы уже потеряли. Не хочу терять еще один и хорошего шаттерлинга. Ты очень смелый, раз предложил такое, но мы говорили об атаке, не представляя, чему противостоим. Отдав еще один корабль на растерзание «Серебряным крыльям», мы не добьемся ровным счетом ничего.
