ни единой секунды. А уж когда выяснилось, что за нее еще и хорошо платят…
Да провались пропадом все вокруг! Этот мир оказался ко мне не слишком-то добр, так почему я должна заботиться о его благополучии?
Жаклин вдруг обнаружила, что изо всех сил сжимает ладонями подлокотники кресла. Так, что побелели костяшки пальцев. Тогда она медленно выдохнула, разжала руки и расслабленно откинулась на спинку, прикрыв глаза.
Голос настырного «коллеги» вернул ее к действительности.
— Ну так что, Жак? Так и будешь в молчанку играть? Давай, объясняй, мать твою, куда же ты нас привезла? Если вот этот ледяной шар, по-твоему, похож на Лорелею, тогда я беременный кролик.
— Действительно? — Жаклин смерила «коллегу» взглядом, полным презрения. — Да, пожалуй, похож… Заметь, не я это сказала. И потом, заруби себе на носу: никогда не называй меня «Жак»…
— А как тогда? Может быть, мисс Уильямс? Или миссис Уильямс? Развей мои сомнения: ты у нас девушка или уже зрелая замужняя женщина?.. К сожалению, совершенно не в курсе интимных подробностей твоей биографии… И не стоит есть меня глазами, не страшно. Так чем же тебе не нравится «Жак», а? Скажи, Жак, поделись с друзьями, Жак. Чтобы мы были в курсе, Жак…
Жаклин в ярости поджала губы. Прозвище «Жак» стало для нее ненавистным именно потому, что так называл ее тот самый урод, по вине которого она в конце концов докатилась до преступления.
— Кэп, — сквозь зубы процедила она, уставившись в экран оцепеневшим взглядом. — Разрешите, я его пристрелю. Одной мразью на белом свете станет меньше.
— Разрешаю.
— Но-но, полегче! — подобной реакции капитана разговорчивый «коллега» все-таки не ожидал. — А то, знаете… Только от меня зависит, получите вы свои денежки или нет.
Капитан Эдвард Каттнер оторвал взгляд от экрана, на котором высвечивались параметры орбиты «Ириды» и, нахмурившись, произнес:
— Заткнись, наконец, Гюнтер. А не то я сам тебя пристрелю. Или позволю сделать это Жаклин.
— Но послушай, Эд…
— Я тебе не Эд. Обращайся, как положено.
Гюнтер удивленно задрал брови и сказал, переводя взгляд с Каттнера на Жаклин и обратно:
— Что вы… сговорились что ли. Подумаешь, не так сказал… Лучше сами посмотрите… э-э… капитан, куда эта красотка нас завела. Разве вот этот бледный гладкий шар похож на Лорелею?
— Похож, — ответил Каттнер. — Тем более, что это она и есть.
Гюнтер, шумно сопя, уставился в экран.
— Не-ет, вы, наверное, шутите, — сказал он. — Где вы видите Лорелею? Думаете, я не представляю себе, что такое Лорелея? О-о-о, — он мечтательно закатил глаза к потолку. — Если вы не в курсе, тогда послушайте знающего человека… Лорелея — это грезы наяву, сбывшиеся надежды и целое море разнообразных удовольствий… мягкий тропический климат, бесконечные песчаные пляжи, ласковый теплый прибой… стильные казино и ночные клубы… молоденькие девушки топлесс разносят ледяное шампанское в высоких запотевших бокалах… м-м-м… одним словом, беззаботная красивая жизнь, райский сад, в конце-то концов… А здесь у нас что? Ледяной ад какой-то, а не рай.
Жаклин смотрела на него, очень обидно усмехаясь самым неприкрытым образом.
Вот спасибо, просветил нас, грешных. И откуда ты такой только взялся со своим девственно чистым мозгом, явно нетронутым искрой интеллекта? Неужели ты в самом деле полагаешь, что без твоего высокоученого мнения двое бывших сотрудников космофлота так никогда и не догадались бы, как именно должна выглядеть цель их путешествия? Тогда ты еще глупее, чем я думала.
— Ты вообще слышал что-нибудь о Лорелее? — спросила Жаклин. — Читал хоть что-то помимо рекламных проспектов для туристов?
Гюнтер молчал, с угрюмым видом разглядывая покрытую льдом и снегом планету.
— Та-ак… понятно.
Жаклин не скрывала своего презрения.
И на кой черт, спрашивается, нам в команде вообще сдался этот Гюнтер? Прекрасно обошлись бы и без его участия. Хм… Мне в самом деле кажется или так оно и есть, что мнение капитана на его счет полностью совпадает с моим собственным? А может, я все-таки ошибаюсь?
Да нет… Насколько я знаю капитана Каттнера, такого кретина, как этот Гюнтер, он ни за что в свою команду не взял бы. Никогда и ни под каким видом. Конечно, с небольшой оговоркой — добровольно. Дилетант, невежа… Такое впечатление, что никогда в своей жизни не улетал дальше орбиты Цереры, да и то на приснопамятной «Айове»… Из всех достоинств — огромные кулаки и бычья шея. А вот содержимое черепной коробки — совершенно точно не повод для гордости.
Но тогда напрашивается очень простой вывод: эту скотину навязали Каттнеру наши глубокоуважаемые заказчики. В качестве контролера, соглядатая, стукача… Чего эта сволочь, в общем-то, почти не скрывает… Н-да. Пристрелить бы его, в самом деле… или устроить несчастный случай… Жаль, нельзя. Судя по всему, без его доклада мы действительно рискуем никогда не увидеть наших денег. А значит, придется терпеть его общество еще пару дней, как минимум… А потом все-таки пристрелить… Ведь вполне может статься, что эта мразь в конце концов может стать нашим собственным палачом… Будем надеяться, Каттнер учитывает подобную возможность… Э-эх, что за жизнь… Ну, так никто и не обещал, что будет просто. За обычную работу столько не платят…
— Внимание! — произнес капитан Каттнер. — Прекратить разговоры! Начинаем то, зачем сюда прибыли. Итак… Жаклин, примерно через полчаса начинаешь торможение. Гасишь параболическую скорость и выводишь корабль на круговую орбиту, параметры я тебе переслал… После чего начинаем внимательно изучать поверхность. Надеюсь, никому объяснять не нужно, почему старые карты для нас практически бесполезны?
— Мне не нужно, — отозвалась Жаклин.
Гюнтер угрюмо промолчал.
— Лорелея теперь засыпана снегом и льдом, — тем не менее, пустился в объяснения капитан. Видимо, специально для непонятливых. — Отчего ландшафт изменился самым непредсказуемым образом. К сожалению, невероятно трудно разобрать, где у нас холмы, а где равнины… где именно находится материк, а где море, поскольку все укрыто сплошным снежным покровом. Поэтому… прошу предельного внимания, от этого зависит успех всего предприятия. Гюнтер! К тебе это относится в первую очередь. Ищем город…
Гюнтер резко повернулся с явным намерением ответить чем-нибудь неприятным по поводу сомнений капитана в способностях его, Гюнтера, выполнять ответственную работу, однако, встретив тяжелый взгляд Каттнера, сразу сник и не стал развивать эту тему.
— К маневру готова, — сказала Жаклин, чуть помолчала и добавила: — Могу начать торможение прямо сейчас.
— Отставить, —
