– Значит, к вечеру здесь опять будет океан? - спросил Топорков. - Что мы тогда будем делать?
– Темнеет! - раздался предупреждающий возглас Князева.
Приближалась гроза.
Все поспешно отступили вглубь камеры, и Белопольский закрыл двери. Едва он успел это сделать, как сильный удар и дробный стук, сразу перешедший в ровный гул, показали, что на звездолет обрушились очередные потоки ливня. Сравнительно тонкие стенки выходной камеры позволяли отчетливо слышать раскаты грома, треск молний и шум берегового водопада, льющегося совсем рядом.
– Грозы не оставят нас в покое, - сказал Белопольский.
– Плохо нам будет, если гроза застанет на открытом месте.
Никто не отозвался на это совершенно справедливое замечание Второва.
– Где вы находитесь? - раздался голос Мельникова.
– В выходной камере. Просвета не видно?
– Ничего не видно. Экраны черные.
Приходилось терпеливо ждать окончания грозы. Проделывать снова длительную процедуру входа на корабль не имело смысла. Гроза могла промчаться в любую минуту.
И действительно через двадцать минут гроза прошла. Снова открыли двери.
– Что меня больше всего удивляет, - сказал Коржевский, - это отсутствие луж. После такого потопа нет никаких следов.
– Они могут быть под этим красным ковром, - предположил Топорков. - Возможно, что там сплошное болото.
Вид местности не изменился, но сразу бросилось в глаза, что бывшее раньше чуть заметным движение на берегу усилилось. Чаще дышали "лианы", быстрее шевелились волоски "актиний", заметнее изгибались красные "ленты"
– Лишнее доказательство, что родной средой этих организмов является вода, - торжествовал биолог. - Вы не ошиблись, Константин Евгеньевич!
– Сойдем на берег!
– Одну минуту, - сказал Второв, видя, что Белопольский собирается ступить на мостик. - Разрешите на всякий случай обвязать вас веревкой.
– Да, пожалуй, это не лишняя предосторожность, - согласился академик.
– Геннадий Андреевич, как альпинист, всегда помнит о таких вещах, - улыбнувшись сказал Топорков.
Обвязавшись концом крепкой веревки, которую Второв держал в своих сильных руках, Белопольский перешел мост. Он на секунду остановился, выбирая место, куда поставить ногу, и осторожно ступил в узкий промежуток между двумя красными "лентами". Потом сделал шаг вперед.
– Воды здесь нет, - сказал он. И в то же мгновение провалился.
Веревка резко натянулась, но Второв даже не пошатнулся. Одним движением он вытащил Белопольского обратно на мостик.
– Вот вам и "такие вещи", - насмешливо сказал он Топоркову.
Коржевский помог Константину Евгеньевичу подняться на ноги. Брюки комбинезона были слегка запачканы, но совершенно сухие. Значит, Белопольский провалился не в воду.
– Подошва скользнула по твердой покатой поверхности, - сказал он. - Мне кажется, что здесь пористый грунт, и это объясняет отсутствие воды. Она уходит через поры в залив.
– Разрешите попробовать мне.
– Нет, я сам.
Он снова подошел к краю мостика и концом электровибратора прощупал почву.
– Держите крепче, - озабоченно сказал Топорков.
Второв посмотрел на него и усмехнулся.
Белопольский уверенно, хотя и очень медленно, пошел вперед, тщательно прощупывая перед собой дорогу. По тому, как часто его вибратор уходил вглубь, было видно, что он идет по невидимой тропинке между ямами, глубина которых была совершенно неизвестна. Может быть, они доходили до поверхности залива.
Отойдя шагов на шесть, Белопольский остановился и повернулся к товарищам.
– Идите за мной, привязавшись веревкой друг к другу. Как следует прощупывайте дорогу. Борис Николаевич! - позвал он.
– Я вас слушаю, - ответил Мельников.
– Поднимите перископ! Внимательно наблюдайте за горизонтом и в случае приближения грозового фронта предупредите нас.
– Сию минуту!
Над кораблем взвился двухметровый шар. В несколько секунд он поднялся до уровня верхушек розовых стволов и закачался на толстом тросе. Было видно, как ветер тотчас же отнес его в сторону выхода из залива.
– Как видимость? - спросил Белопольский.
– Вполне достаточная.
– Не торопитесь! Предупреждайте нас только в случае явной опасности.
Мельников ничего не ответил.
– Вы меня слышите?
– Конечно Константин Евгеньевич.
– Так что же вы молчите?
Белопольский улыбнулся про себя. Он хорошо знал характер своего ученика. - Мельников не любил, когда ему делали указания подобного рода.
– Берегитесь! - внезапно крикнул Второв. - Шип!
Но академик и сам заметил опасность.
Острый конец метрового шипа с ближайшей "ленты" наклонялся в его сторону. В медленном движении "растения" была явная угроза.
Почти инстинктивно Белопольский ударил вибратором. Странный шип не сломался на середине, как можно было ожидать, а отлетел целиком. На месте, откуда он рос, из красной "ленты" выступило несколько капель черной жидкости, как кровь раненого животного.
Белопольский подошел к сбитому шипу, поднял его и перебросил товарищам. Одновременно он зорко наблюдал за другими шипами. Каждый раз, когда он приближался к ним ближе чем на метр, тонкие шпаги наклонялись в его сторону, словно намереваясь впиться в тело острым жалом, но стоило немного отодвинуться - и они принимали прежнее положение. "Актинии" угрожающе вытягивали свои волоски навстречу протянутой к ним руке. Казалось, что тело человека притягивает к себе обитателей Венеры, что они видят чуждое им существо и готовы схватить его.
– Надо быть очень осторожными, - сказал Белопольский. - Может быть, они ядовиты.
Трое звездоплавателей, один за другим, сошли на берег. Второв шел последним. Его самого держали Зайцев и Князев, оставшиеся, по приказанию Белопольского, на пороге камеры. Топорков поскользнулся, но его легко удержали товарищи.
Коржевский подошел к Белопольскому. Глаза биолога блестели радостью.
– Это животные, животные! - повторял он в крайнем возбуждении. - Они охотятся на нас. Понимаете? Они привыкли ловить добычу, когда она приближается к ним. Это значит, что в воде океана есть живые существа, которые движутся… плавают. Вы понимаете, что это значит?
– Да, я хорошо понимаю, - ответил Белопольский.
– Вот смотрите!
Коржевский схватил руками бахрому "актинии!. В ту же секунду гибкие волоски обвились вокруг его кистей и потянули к обнажившемуся круглому отверстию.
– Видите, это ротовое отверстие, совсем такое же как у земных актиний! - в восторге вскричал биолог.
Он и не думал противиться, позволяя растению (или, быть может, животному) все глубже затягивать свои руки. Белопольский схватил увлекшегося ученого за плечи и с силой рванул к себе.
