Коннектор находился в маленькой комнате, его цилиндр был открыт. Эмульсионная ванна и система жизнеобеспечения отсутствовали. Здесь не было и людей, ожидавших возвращения душ.
Адам проверил работу системы.
– Все в порядке, – сказал он и послал пилоту корабля сообщение о том, что коннектор функционирует нормально и он свободен.
– Прощай, я улетаю, – донеслось в ответ.
Помощник поместил Эвиру-Эвелин в цилиндр, а сервомеханизмы стали сразу же связывать ее с коннектором. Убедившись в стабильности квантового канала, Адам тоже присоединился. Он снова посмотрел на многоногого помощника и спросил себя, насколько тот умен. Может быть, достаточно, чтобы оказаться одиноким вне корабля и своего пилота?
– Подготовка завершена, – сказал один из двух сервомеханизмов.
«Какова ситуация на Земле?» – задавался вопросом Адам. Осталось ли у него достаточно времени, чтобы превратить Эвиру в Эвелин и вернуть ей все воспоминания? Стабильность квантовых каналов означала, что их органические тела все еще существовали, но это не было гарантией, что враг и война не добрались до них. А что, если их поджидает лжец Бартоломеус?
«Я иду с пустыми руками, – подумал Адам. – Без оружия, на которое надеялся Бартоломеус. Я иду умирать. И прежде чем умру, я хочу вернуть Эвелин ту жизнь, которую она потеряла по моей вине. Бессмертную жизнь».
Адам ожидал, что окажется на станции Грюндландии, но он ошибся. Его ожидала Красная планета.
78
Адам моргнул, стряхивая с себя оцепенение транспортировочного сна. Ему снова пришлось смотреть на мир не через визуальные датчики, а собственными глазами. Было видно только маленькую комнату управления с несколькими светящимися индикаторами и экран определения статуса. Он захотел подойти к нему и лишь только подумал об этом, как у него появились ноги, которые перенесли его на два метра вперед мимо других мобилизаторов, системы которых стали активными. Их коммуникаторы отправляли и получали идентификационные сигналы.
– Эвелин?
– Джаспер?
Двое бывших бессмертных носили легкие мобилизаторы лишь для того, чтобы преодолеть слабость после транспортировки. Их тела не были старыми, хотя у них и украли вечную жизнь.
– И Адам, – сказал он.
Последние остатки оцепенения прошли. Его мысли, разгоняемые нейронными стимуляторами до максимальной скорости, снова были ясными. Он почувствовал стреляющую боль в области лопаток и странное онемение шеи – предвестники ухода в небытие.
– Где мы? – спросил мужчина с темными волосами, уже не такими гладкими щеками, как раньше, и большими глазами. По описанию Эвелин Адам узнал Джаспера, человека, жившего в Бурикалифе и исчезнувшего до того, как успел передать важную новость. Джаспер теперь не выглядел как тридцатилетний, внешне ему было около сорока пяти лет.
– Я вспомнила, – сервомоторы мобилизатора Эвелин зажужжали, и она сделала шаг вперед. – Меня назвали Эвирой, но теперь воспоминания вернулись.
Адам смотрел на значки экрана статуса, послушал спутников и сделал очевидные выводы:
– Мы находимся на борту грузового шаттла, который, судя по всему, наспех оборудовали для нас коннектором, – сказал он, слушая звук своего настоящего голоса. – Мы находимся в свободном падении, на корабле с минимальным запасом энергии и минимальной энергетической сигнатурой. Это сделано, чтобы враг нас не обнаружил.
– Враг, – пробормотала Эвелин. А затем чуть громче спросила: – Где мы?
Адам прикоснулся к ближайшим элементам управления, и в поле зрения показалась красная пустыня Марса на расстоянии пятидесяти тысяч километров от корабля.
Он продолжал говорить, предугадывая дальнейшие вопросы:
– Это работа Бартоломеуса. Он оборудовал шаттл коннектором, посадил нас на борт и вернул память. Он возвратил тебе воспоминания, Эвелин, и, я думаю, это неспроста. Все другие обстоятельства тоже должны иметь объяснение.
Адам повернулся и взглянул на товарищей. Эвелин глядела снизу вверх, казалось, она постарела на несколько лет. На ее лице читалось потрясение. Джаспер пристально смотрел на него. Его мысли тоже ускоряли нейронные стимуляторы, сжигая мозг. А что до самого Адама, он ясно чувствовал, как слабеет тело. Без сервомоторов он был полностью беспомощен.
– Конец, – произнес Джаспер. – Нам нужно обратно на Землю. Кластер… он отнял у нас бессмертие, и он должен вернуть его.
– Корабль врага достиг Земли и начал расправляться с Кластером. – Мысли Адама закружились в танце и в голове пронесся вопрос: «Почему я здесь не один? Бартоломеус посадил на борт этого межпланетного шаттла не только меня, но и Эвелин с Джаспером».
Он говорил, продолжая размышлять:
– Бартоломеус отвел вам роль моих сопровождающих. С минимальной скоростью, энергозатратами и энергетической сигнатурой мы летим на Марс. Почему именно сюда, на Красную планету? Пытаясь сказать мне правду, Эвелин хотела подать официальный иск в Патогонии, представительстве марсианского…
– Супервайзера, – подсказала Эвелин.
– Да, Супервайзера, – Адам поднес руку к элементам управления, готовясь разбудить шаттл. В поле зрения рядом показалась обширная система рифов долины Маринер, а к западу от нее находился регион Тарсис, где были видны огромные вулканы, среди которых Олимп – самая высокая гора во всей Солнечной системе. А на западе растянулось нагорье Элизий, земля благословенных. Там, в катакомбах древних марсиан, несли свой караул семьдесят девять мудрецов, присоединившихся к Супервайзеру и следивших за выполнением Конвенции, которая теперь потеряла свою силу.
«Сколько еще осталось времени? – думал Адам. – Долетел ли враг уже до Марса? Или же он, сконцентрировав свои силы на захвате Земли, обошел своим вниманием Красную планету?»
Он произнес это вслух.
– Спекуляции, – сказал Джаспер. – Мы не знаем, действительно ли Бартоломеус посадил нас на борт этого шаттла. Он не мог быть уверен, что мы станем такими, как прежде. Я имею в виду наши души. – Он сморщил лицо и обхватил голову руками. – Все это может быть несчастным случаем.
Адам вспомнил о камне и ноге. Том самом камне, который находился в узком пространстве между двумя валунами на морском дне и который удивлялся тому, какой тщательно проработанный план стоит за всеми теми событиями, приведшими его именно на это место, а не куда-нибудь еще. Он не допускал даже мысли о том, что все это могло стать результатом цепи случайностей из-за бездумного удара ноги.
«Но может быть, камень ошибался, – подумал Адам, веря, что он нашел всему причину, определил задачу новой миссии, которая не ограничивалась тем, чтобы вернуть Эвелин ее воспоминания. – Возможно, удар ноги не был таким уж бездумным, как считал человек».
– Бартоломеус – лжец, – подумал Адам, не осознавая, что это были не просто мысли, а слова, сорвавшиеся со старческих губ. – Он стратег Кластера, разработавший план и предсказавший развитие событий. В этом задании есть смысл. А вся его ложь… Возможно, она была частью плана.
– Что ты говоришь? – спросил Джаспер, который ничего не понял.
– Наша цель – Супервайзер, – ответил Адам, смотря на пейзажи Красной планеты. «Возможно, предки людей пришли с Марса, – вспомнил он. – А сейчас он, Адам, являлся единственной надеждой для их потомков. Для тех немногих, которые еще остались живы».
– Бартоломеус хотел, чтобы мы прибыли именно сюда. Но почему нас трое? Должна быть какая-то связь. Эвелин подавала официальный иск на Кластер из-за нарушения Конвенции. Джаспер…
В этот момент на лице Эвелин, посмотревшей на своего бывшего партнера, что-то изменилось. Казалось, в ней осталась частичка старых чувств, а во взгляде, которым она обменялась с Джаспером, чувствовался какой-то смысл, послание.
– Я была в Бурикалифе, – сказала Эвелин. – Ты меня пригласил туда и хотел что-то передать.
Все еще бледный Джаспер едва заметно кивнул:
– Да, это касается его, Говорящего с Разумом.
– Адама?
– Да, Адама. Прослушивая поток данных Кластера на нашей станции, я услышал то, что меня обеспокоило. Я хотел обратить внимание на манипуляцию с его сознанием при подготовке к миссии в удаленной звездной системе Лебедь-29. Я не смог полностью расшифровать сообщение, но там было слово «вторжение».
