«И войну на Гилвере вели бы всего лишь две стороны, третьей просто не представилась бы такая возможность», — подумала Дженнифер.
— Раса, которая надеется на благодарность других, вынуждая их действовать в своих интересах, вступает на путь вымирания, — заметил Солут Мек Кем. — Тем не менее вы можете прибыть на своем корабле, но только чтобы на нем не было никого из водранов, с которыми мы имели несчастье познакомиться. Учтите, что я делаю это лишь из соображения собственной выгоды, а не из сентиментальности.
Экран погас. Гринберг вызвал исследовательскую базу.
— Я полагаю, вы прослушивали наш разговор с кораблем Великих. Если вы начнете по нам стрелять, это может им не понравиться. Чего вы не желаете, ведь так? — А Дженнифер он едва слышно пробормотал: — Черт меня побери, я-то точно этого не желаю.
Фойтанцам для ответа потребовалась пара минут. Наконец до «Смиренного Гарольда» донесся голос переводчика.
— Мы даем вам разрешение, но вы ни при каких обстоятельствах не должны вступать в соглашения, по крайней мере связанные с Одерном.
— Мы и не собираемся, Зэган Зэган Наг, — пообещал Гринберг.
Последовала пауза.
— Когда-нибудь я обязательно выясню, как вы так легко узнаете, что говорю именно я.
— Это благодаря твоему личному обаянию, Зэган Зэган Наг. — Гринберг подмигнул при этом Дженнифер. — А как еще по-твоему?
— Бесспорно, вы правы, — нисколько не сомневаясь, согласился Зэган Зэган Наг. — Пока.
Дженнифер с Гринбергом попытались удержаться, но оба одновременно расхохотались. Гринберг проверил компьютер «Смиренного Гарольда», желая убедиться, что корабль готов к полету. Дженнифер ждала разгневанного вызова от Воскоп В Варда.
Однако тот уполномочил сделать это своего помощника Йулвот Л Риита, обвинившего их с Гринбергом в том, что они продались вероломным квопиллам и угрожавшего расстрелять их корабль в случае, если они двинутся с места.
— Если вы так поступите, то рискуете опять ввязаться в войну с Великими, — возразила Дженнифер. — И не только. Вы можете заработать себе врага и в лице фойтанцев с Одерна. Кроме того, мы всего лишь люди, помните об этом? Неужели вы полагаете, что кто-нибудь из фойтанцев, обладающих чувством собственного достоинства, примет наши слова всерьез.
— Наверное, нет, — признал Йулвот Л Риит, — вы не заслуживаете серьезного отношения.
— Большое спасибо, Йулвот Л Риит, — сказала Дженнифер. — Конец связи.
— Ты довольно хорошо наловчилась управляться с ними, — отметил Гринберг.
— Бернард, я не думаю, что в данном случае обязательны комплименты, мне всего лишь хочется снова взлететь в космос.
— Мне тоже. Торча на поверхности Гилвера, я чувствовал себя клопом, над которым занесен башмак. Теперь, когда я вновь смогу лететь сам по себе, у меня по крайней мере появилась иллюзия свободы, даже если сейчас на меня нацелены все пушки «Мести».
«Смиренный Гарольд» стартовал несколько минут спустя. Дженнифер наблюдала за удаляющейся базой фойтанцев. На обзорных экранах появилось Великое Неизвестное. Без центральной башни оно выглядело странным и незавершенным. Как если бы все дороги вели не в Рим, а в никуда. Небо быстро темнело. На нем появились звезды. Дженнифер взглянула на экран радара. По пути на Гилвер он показывал ужасный беспорядок роящихся кораблей и ракет, их траектории и сигналы глушились, чтобы обеспечить максимально возможную защиту. Сейчас же только один искусственный объект висел в космическом пространстве над Гилвером: это была «Месть». На экране радара корабль представлял собой лишь блекло мерцающую тень.
— Я страшно рад этому, — сказал Гринберг, когда Дженнифер поделилась с ним своими наблюдениями. — Если бы мы не смогли видеть его на своем локаторе, то это было бы плохой новостью для космического пространства людей.
Великие послали безапелляционный сигнал.
— Приближайтесь медленно и прямо, или вы будете уничтожены без предупреждения.
Дженнифер подтвердила прием, затем отключила переговорное устройство и заметила:
— Очаровательнейшая раса. Я не знаю, что будут делать эти кроманьонцы, когда мы их вернем, но мы сделаем это. Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что я буду винить себя всю оставшуюся жизнь, если оставлю их в фойтанской базе данных.
— Я тебя понимаю, — ответил Гринберг. — Сначала я не очень беспокоился об их судьбе, мне казалось, что раз уж они находятся в хранилище, их должно мало волновать происходящее. Но если фойтанцы могут вызывать их вновь и вновь и делать с ними каждый раз, что им заблагорассудится, например, исследовать их на разрушение, если это вдруг взбредет им в голову, что они, возможно, и делают, я думаю, мы должны восстановить живую копию и заставить Великих стереть файлы.
— Да, это хорошая мысль, — согласилась Дженнифер.
Она пока не знала, какого сорта сделку они должны предложить фойтанцам, чтобы достигнуть этой цели. Какой бы ни была цена, ее необходимо заплатить. Не всегда все определяется прибылью.
«Месть» могла, наверное, применить защитные средства, чтобы скрыться с экрана радара, но вскоре она появилась на переднем обзорном экране. В пустынном космическом пространстве, корабль выглядел даже более внушительно, чем на поверхности планеты… и неудивительно. Такой размер был непривычен для космического корабля. Он был характерен скорее для небольшого астероида. Корабль ощетинился жерлами орудийных установок, которых не было видно, пока он тысячелетиями спал на Гилвере.
Больше всего Дженнифер беспокоило то, что создатели «Мести» потерпели поражение в Самоубийственных войнах. В таком случае, что за корабли были у победителей? Каким бы ни был ответ, этих кораблей в настоящее время уже не существовало. Разрушили их во время войны или они сами уничтожили друг друга. Главное, что оставалась «Месть» — огромный, смертоносный и не имеющий себе равных корабль. Подобный последнему тираннозавру, каким-то образом извлеченному из недр планеты и выпущенному в джунгли на современной Земле.
Из динамика вновь донесся резкий голос:
— Нефойтанцы, причаливайте к люку, около которого мигает желтый свет.
Дженнифер взглянула на экран. Мигающий желтый, до которого оставалось каких-то два километра, казался настолько ярким, что, должно быть, виден даже на Гилвере. Дженнифер заметила:
— Похоже, они считают, что у нас совсем нет мозгов.
— Мы не фойтанцы. Откуда у нас возьмутся мозги? — ответил Гринберг. — С другой стороны, они говорят, что оказывают нам большее доверие, чем мы того заслуживаем, только ради того, чтобы поговорить с нами. Сейчас выяснится, так ли мы ловки и умелы в ведении дел, как нам это представляется. Вот они мы, собравшиеся торговаться ради представителей нашей собственной расы и ради того, чтобы предотвратить начало новых Самоубийственных войн, и что мы можем предложить? Что у нас есть такое, чем можно соблазнить Великих?
