— Кто-то был достаточно прозорлив, чтобы принять решение жить здесь, хорошо снабженными водой, едой и кислородом, — заметил Доктор. — А не просто полагаться на поставки провианта с базы «Гибискус», связываясь с ними.
— Я думаю это привычка, — признался Джексон. — Первый набор персонала на базу «Диана» состоялся в середине семидесятых. Тогда квантовое смещение было всего лишь теорией, так что им приходилось полагаться на торпеды, запускаемые на Луну, чтобы получать все необходимое, и они хранили воду на базе. Никто не знал, как долго они смогут продолжать работать, пока кто-нибудь об этом не узнает и не прикажет прекратить.
— Не узнает? — сказала Эми. — Но все об этом знали, не так ли? Я имею в виду, что я знаю про Аполлон 11 и Нила Армстронга. Маленький шажок для человека, но огромный шаг для человечества.
— Я думаю, что об этом люди не знали, — сказал Доктор.
— Черт, об этом и президент не знал! Официально, экспедиции на Луну были прекращены со времен Аполлона 17. Все говорили, что это слишком дорого. И это ясно давало понять, как они были осведомлены.
— Вы имеете в виду, что это не было дорого? — спросила Эми.
— О, конечно, было, — Джексон сделал паузу, чтобы открыть дверь, он набрал код на клавиатуре. — Но с каждого доллара, потраченного на Аполлон, США заработало сверху четырнадцать долларов, им капали проценты с техники, экспорта, патентов и экспертиз. Действительно хорошее вложение инвестиций. Но люди забыли об этом.
— Так все экспедиции были остановлены.
— Официально, да, — сказал Джексон, жестом призывая Эми и Доктора пройти через дверь.
Они оказались в большой, узкой, слегка изогнутой комнате. Одну стену, почти всю полностью занимало огромное окно, выглядящее изнутри выпуклым. Оно было разбито на несколько таких же выпуклых дверей. Около каждой находился кодовый замок. За окном виднелся низкий, узкий коридор, простирающийся от каждой двери к круглому строению в центре. Было странно видеть элегантные, изогнутые элементы внутреннего корпуса, после прямых линий, преобладающих во внешнем виде здания.
— А неофициально? — спросил Доктор.
— Неофициально, здесь были мы. База «Диана». Аполлон 18 доставил первый модуль здания. Герметично упакованный, крошечный, почти невесомый. Ветер унес бы его далеко, нам повезло, что здесь нет атмосферы.
— Сколько было неофициальных Аполлонов? — спросила Эми.
— Последним был Аполлон 22, в июне 1980-ого. Он доставил последние компоненты для системы квантового смещения. После этого мы могли спокойно гулять с базы «Диана» по лунной поверхности в пустыню, около базы «Гибискус». И переправлять провизию.
— Вы просто грузили её на машины? — удивленно спросила Эми.
— Что-то вроде этого.
Эми кивнула на огромное строение из стекла: — Это ваша лаборатория? Здесь вы все исследуете?
— Я исследую человеческий разум, — сказал Джексон. — То, что делает одного человека хорошим, а другого плохим. Что делает людей фанатичными чудовищами, которые калечат и убивают без зазрения совести.
Такого ответа Эми не ожидала. — И вы делаете это здесь?
— Нет, — спокойно сказал Доктор. — Это еще одно помещение для хранения, не так ли?
Выражение его лица потемнело, когда Джексон заговорил. Теперь он смотрел на него взглядом, твердым, как кремень.
— Верно, Доктор, — сказал Джексон, будто не замечая, как Доктор переменился в лице. — Здесь мы держим пленников.
— Ты знал, — упрекнула Доктора Эми, когда они последовали за Джексоном через узкую, длинную комнату.
— Я догадался, но только когда увидел эту комнату. В течение нескольких сотен лет здесь будут располагаться целые колонии, а не просто десяток клеток в изолированных блоках.
— Полагаю, ты знаешь об этом, потому что был заперт здесь?
Он усмехнулся: — Очень круто, правда?
Кабинет профессора Джексона отличался от других по-военному обустроенных помещений базы «Диана». Его монолитный, пластиковый стол был завален бумагами и журналами. На стуле лежал лоток для папок. А полки ломились под тяжестью их содержимого.
Прозрачный стеллаж был занят большим, стальным цилиндром, с краном в нижней части. Рядом стоял черный, пластиковый контейнер, закрытый крышкой, Доктор открыл его и заглянул внутрь. Знакомый аромат содержимого сразу же ударил в нос.
— Эрл Грей?
— Верно. Мой контейнер с чаем. Моя слабость, — улыбнулся Джексон. — Чай и страсть к чистоте, как вы успели заметить, — шутливо сказал он. — Позвольте угостить вас чашечкой.
— Спасибо, без молока.
— Здорово, потому что у меня нет молока, — Джексон повернулся к Эми. — А вам?
— Нет, спасибо, — сказала Эми неуверенно, она любила чай без молока, тем более «Эрл Грей».
— Присядьте куда-нибудь. Я на минутку. Просто уберите все со стульев. Когда я заварю чай, то покажу вам оборудование, контролирующее квантовое смещение и если вам повезет, вы сможете починить его и отправиться по своим делам.
Пока Джексон занимался чаем, Доктор и Эми освобождали два стула от нагромождения. Стол Джексона был шириной почти во всю комнату. Из большого окна за ним открывался вид на пустынную лунную поверхность.
— Красивый вид, — сказал Доктор. — Итак, расскажите нам о пленниках.
— На данный момент у нас их одиннадцать, вы видели их в клетках, —
Джексон сидел на своем столе, дуя на чай, чтобы остудить его. — Приемная, соединена с тюрьмой коридорами, на случай если нам нужно добраться до клетки или заключенному до нас, но они лишены кислорода, чтобы заключенный не смог сбежать. Они содержатся в одиночных камерах, но у них есть все, что нужно.
— Все, кроме свободы и компании, — заметила Эми.
— Они хорошо выглядят, получают из столовой такую же еду, как и мы. Если необходима эвакуация, то клетки автоматически открываются и коридоры наполняются кислородом. Если заключенный заболел, мы помещаем его в медицинский отсек.
— Прежде такого не видел, — сказал Доктор.
Джексон пожал плечами. — В этом нет ничего достойного внимания.
— Так, почему они здесь, заключенные? — спросила Эми. — Я имею в виду, что они здесь делают?
— Я не задаю много вопросов.
— Это очень удобно, особенно для ученого, — пробурчал Доктор. — Хороший чай, кстати.
— Они все рецидивисты, — продолжил Джексон. — Преступники, сопротивлявшиеся любым попыткам образумить их. Но большинство из них находятся здесь из-за своих навыков — взлома систем правительства или кражи секретной информации и документов, что делает заключенных слишком опасными, для того, чтобы освободить или держать в обычных тюрьмах в штатах. Многие из них никогда даже не осознавали, что их поведение неправильно. Никаких моральных устоев или этических норм, ничего.
