— Гляди-ка, — сказал он, передавая листок Диме, — видел такое?
На бумаге был его портрет. Он ехал на велосипеде, широко улыбаясь. Из-за плеча выглядывал Барс. Встречный ветер трепал волосы и заставлял щуриться. Под портретом жирными красными буквами было написано:
«ПРИ ОБНАРУЖЕНИИ ИЗВЕСТИТЬ ОККУПАЦИОННЫЕ ВЛАСТИ, НАГРАДА — БЕССМЕТРИЕ И ПОЖИЗНЕННОЕ СОДЕРЖАНИЕ».
— Их разбрасывали всюду в первые дни вторжения. Наверняка в терминале где-то завалялись.
Дима отрицательно помотал головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Вот прям так и бессмертие? — Он скептически скривил губы.
— И пожизненное содержание, — кивнул Санёк.
— И кто-то в это верит?
— Видишь ли, они продемонстрировали свои возможности. Довольно наглядно. Так что нет причин, чтобы сомневаться, что им это под силу.
— Эти… которые за нами гнались — они из них, да? Почему вы меня им не отдали? Или это не считалось бы выдачей? Поэтому вы нас с Барсом спрятали — чтобы официально известить, чтобы чин-чином вышло?
От возмущения Санёк глубоко вдохнул, открыл рот, но потом взял себя в руки, и просто промолчал, ограничившись укоризненным взглядом.
— Хорошего же ты о нас мнения! — Возмутилась Таня, — прям полон благодарности, и всё такое.
— Не обижайтесь, — развел руками Дима, — я правда не знаю, что и думать.
— Ты лучше давай дальше рассказывай, — снова вмешался Санёк, — приехал ты на место, потом грузовик этот. И что?
— Да ничего, — пожал плечами Дима, — мы оказались на заброшенной дороге. Кругом холмы, трава жухлая. И прохладно как-то стало. Ну, мы на велик — и вперёд. Я поехал вроде как в обратную сторону — но вдруг, за холмом, мы этот аэропорт увидели. Думал, люди есть, помогут если что.
— И по дороге ничего подозрительного?
— Ну, так… Вроде собаки пытались увязаться. Но Барс на них шикнул — и они врассыпную. Странно, конечно, чего это вдруг собаки кота боятся… Но тогда как-то не подумал об этом, на педали давил, страшно было, и согреться хотелось.
— А когда аэропорт увидел — сразу потеплело? — Уточнил Санёк.
— Ну, да, — согласился Дима, — я даже остановился передохнуть. А ты откуда знаешь?
— Потому что на тропах обычно холодно, — ответил солдат, и добавил: — это не собаки были. Повезло вам. У тебя очень сильный кот, береги его.
Дима кивнул. Про депо и монстра, которого они обнаружил с Тоней, он решил не рассказывать. По крайней мере, пока не разберётся более детально, что к чему.
— Так кто такие они-то? — снова спросил он, — инопланетяне, что ли?
— Инопланетяне, — кивнул Санёк, — или пришельцы из других измерений. Какая разница? Важно, что они очень могущественны. И всё, что им нужно от нашего несчастного мира — это ты. Это при том, что тебя здесь до последнего времени вообще не было. Это, кстати, говорит о том, что их могущество всё-таки ограничено. По крайней мере, разведка не всесильна.
— Как они вас захватили? Была война? Жертвы? Вы сопротивлялись?
Прежде, чем ответить, Санёк снова потеребил нос и грустно вздохнул.
— Ты слышал притчу про лягушку в кипятке? — Неожиданно спросил он.
— Может, в молоке? — уточнил Дима, — когда она взбила сливки, и выпрыгнула?
— Нет, — отрицательно покачал головой солдат, — это про то, что, если постепенно поднимать в котле температуру, лягушка не почувствует изменений, и сварится.
— А-а-а, это! — Кивнул Дима, — слышал. Только это пример некорректного эксперимента. В позапрошлом веке лягушек таким образом варили, предварительно удалив мозги. Если взять и попытаться сварить нормальную лягушку — как только температура превысит двадцать пять градусов, она сразу выпрыгнет.
— Какой кошмар! — Сказал Тоня.
— Мозги удалили. Бу-э-э-э! — прокомментировал Коля, всё это время тихонько просидевший за столом, слушая старших ребят.
— Не знал, — растерянно поморгал Санёк.
— Нам в школе говорили, — сказал Дима, будто оправдываясь, — у нас целый курс по философии и естествознанию, где учитель разоблачает популярные мифы.
— У нас такого нет, — пожала плечами Таня, — не было, по крайней мере.
— Ясно, — Санёк кивнул, и продолжил, — пример не корректный. Я хотел сказать, что вторжение начиналось совсем не страшно. Ну, появились огромные корабли на орбите. Была официальная связь с правительством, переговоры. Народ ликовал даже — мол, не одни мы оказались во вселенной. Потом они озвучили своё единственное требование, награду за него, и стали ждать. Как оказалось, в этот момент вся военная техника во всех странах на всей планете просто перестала работать. Все системы не гражданского назначения. Даже автоматы стрелять перестали. При том, что охотничьи ружья по-прежнему исправно работали. Впечатляющие возможности, да? Никто предположить не мог, что твои поиски затянуться. Да, пришлось бы придумывать оправдания для политиков. Возможно, была бы какая-то публичная торговля — но тебя точно должны были найти и выдать. Но ты никак не находился.
Последовала пауза; Санёк опять потёр нос.
— И дальше? — Наконец, спросил Дима.
— А что дальше? То, что ты видишь. Всё население согнали в фильтрационные лагеря. Везде действует комендантский час и запрет на свободное передвижение. Нарушителей расстреливают на месте. Всю планету прочёсывают мелкой гребёнкой.
— Тебе, получается, удалось сбежать?
— Не совсем так, — ответил Санёк, — я действовал по совершенно секретному, специально разработанному на такие случаи плану. В нашей стране только я один умел ходить по тропам, вот его под меня и составили. Я служил… — он запнулся на мгновение, но потом твёрдо продолжил, — служу в особом подразделении. Его специально для меня создали.
— А они, — Дима кивнул на Таню и Колю, — тоже с тобой служат? Тоже по тропам умеют ходить?
— Нет, что ты, — улыбнулся солдат, — иначе бы их точно со мной служить взяли, не посмотрев на возраст. Они тут, в терминале, во время депортации от родителей отбились. Забились в багажном, и просидели до вечера — когда выходить уже поздно было, их расстреляли бы. Так что пришлось спасать. Конечно, будь моё руководство на связи мне бы вряд ли разрешили раскрыть себя, а так… я теперь сам волен принимать решения, в зависимости от обстоятельств. Так что, формально, никаких нарушений.
— Ясно, — кивнул Дима, — в общем, ты умеешь ходить по тропам. А сможешь меня домой вернуть, если уж выдавать меня не собираетесь? — Спросил он с надеждой.
— Не смогу, — Коля почесал нос, — я сам больше не могу ходить на тропы.
— Почему? — разочарованно спросил Дима.
— Моя кошка умерла пару месяцев назад, — вздохнул он, — возраст, стресс… Будь ветеринарная помощь доступна, она бы еще протянула, наверное, а так… — Дима отметил, что у парня на глазах проступили слёзы.
— Любил её?
— Конечно, — Санёк кивнул, — иначе никогда на тропы бы не попал. И ты своего Барса тоже любишь сильно. Иначе никак.
— Люблю, — согласился Дима.
— Поэтому не я, а ты с Барсом нас в свой мир приведёте. Заодно мы оставим доказательства, что тебя тут больше нет — возможно, так они прекратят вторжение, и мы кучу народа спасем.
Глобус
Дима был достаточно странным, чтобы оказаться в зоне риска. Не будь в их классе Глобуса — это его могли бы начать травить. Наверное, в глубине души он всегда это понимал, и, несмотря на показное равнодушие и независимость, всегда боялся этого.
Вот и сейчас он был в толпе обступивших несчастного; смеялся вместе со всеми, вставлял обидные словечки. Ему это, в отличие от большинства, не доставляло никакого удовольствия — но и просто отойти в сторону он не мог. Это бы сразу заметили. Очень скоро начались бы разные подкаты, подножки, приколы, и прочее — он бы чихнуть не успел, как оказался бы в самом низу школьной иерархии.
На миг их взгляды пересеклись; безнадежное страдание в светло-голубых глазах Глобуса неприятно резануло Диму, и он поспешил отвести взгляд. Но не ушёл, и продолжал тупо подхихикивать толпе. Даже сделал пару тычков — не сильно, но чтобы другие тоже видели, что ему не слабо; что он тоже способен сделать больно.
