— И?!
— Он боится опять им стать.
В тамбуре повисла тишина.
— Ты сейчас мне пытаешься объяснить, что решила сделать его своим сексуальным рабом? — после долгой паузы спросил Максим.
— Ты всегда меня хорошо понимал, — похвалила его жена.
— Кира, ты с ума сошла?
— Это всё просто… игра.
— Всё, начиная от того, что я видел на записи, и заканчивая тем, что ты сказала сейчас, не имеет ничего общего с игрой. Ты пыталась играть на его травмах и добилась того, что он на тебя набросился. Я даже не знаю, что сказать. Разве не ты мне только что напоминала, что он опасный террорист?
— Но он — моя работа! И ты всегда это знал!
— Я — знал?! — удивился Максим. — Извини, когда я сделал тебе предложение и ты ответила: «Учти, я часто беру работу домой», — я не подумал, что ты имеешь в виду межпланетных террористов и сексуальных рабов!
Максим перевёл дух.
— С чего ты вообще решила, что это его проймёт? Тебе не кажется, что на такого человека чем больше давишь, тем хуже результат?
— Но ты видел, что без давления всё закончилось полным дерьмом!
— Я вижу, что и с давлением всё закончилось также! — Максим помолчал. — Кира, и как далеко у вас зашло?
— Ну… — задумчиво протянула Кира.
— До конца, — резюмировал Максим.
— Да. Но только сутра!
Максим покачал головой, не желая ничего говорить. Кира чувствовала себя виноватой, но тоже молчала.
— Я не знаю, как ты собираешься выкручиваться, — сказал Максим в конце концов.
— Ты очень злишься, что я… сделала это с кем-то ещё?
— Нет. На это я злюсь меньше всего. Я… даже не знаю на что я вообще злюсь. Но, по-моему, любому нормальному человеку очевидно, что происходит какая-то дрянь.
— Пошли на кухню, успокоимся, чаю попьём?
— А он пока на цепи посидит? — Максим кивнул на дверь.
Кира покосилась в сторону подвала.
— Ты прав, — признала она. — Обещай, что не наделаешь глупостей. Мне надо пойти и поговорить и с ним.
— Я-то не наделаю, — мрачно пообещал Максим. — Главное не наделай ты.
Дождавшись, когда муж выйдет из помещения, Кира перевела дух. Ей мучительно требовалось время, чтобы разобраться в себе. И хотя именно этим она занималась добрую половину дня, ей казалось что вот ещё чуть-чуть, ещё пара секунд, и она всё поймёт.
Как бы там ни было, а Кира не привыкла держать любовников связанными под замком. Мысль о том, чтобы всерьёз поступать также, как заочно знакомая Мариша, была ей не просто неприятна — неприемлема. Одно дело зайти далеко на пути «раскрутки» преступника, и совсем другое — начать получать удовольствие от секса с человеком, который полностью зависит от тебя.
О том, как примет ситуацию Максим, Кира тоже переживала, но откровенно говоря — гораздо меньше. Она хорошо представляла всё, что может сказать ей муж. И что ругать он её будет не за мифическую измену — если на то, пошло, не в первый раз — а за то, что поступать так с человеком вопрос виновности которого далеко не однозначен — нехорошо.
Кира и сама это всё понимала, потому и не могла решиться до последнего. Даже по досье Сай был ей куда симпатичнее большинства леронов, и она не исключала, что на его месте поступила бы также. Когда же увидела его живьём — в ней проснулось и вовсе что-то тёмное, странное, тягучее и явно более сильное, чем разум.
До последнего она убеждала себя в том, что приносит жертву на благо Империи, но никакой жертвы не получалось. Также как никакой жертвы не получилось из Сая. В тот момент они оба этого хотели. И отрицать это — означало врать не только себе. Это значило ещё и обманывать человека, который, как верно сказал Максим, будет сидеть на цепи, пока они вдвоём греются в тепле.
Кира сделала глубокий вдох и шагнула в подвал. Пришлось прикрыть дверь за спиной, чтобы лучше видеть в темноте. Потом она сообразила, что можно просто включить свет, и нашарила на стене выключатель.
Пленник сидел на полу возле стены, обняв руками обнажённые колени, и теребил браслет. Когда засветилась лампа, он резко дернулся и попытался забиться подальше в угол.
— Если попытаешься его снять, он ударит током, — предупредила Кира.
— Спасибо, я уже понял, — зло отозвался Сай. Подумал и добавил: — госпожа.
Кира кашлянула. Подходить ближе не хотелось, даже несмотря на браслет и на то, что обычный шокер всё ещё был при ней.
Какое-то время в подвале царила тишина. Пленник на неё не смотрел.
— Сай, — окликнула она и пленник, наконец, поднял взгляд — всё такой же упрямый и злой. — Как ты думаешь… что между нами сегодня произошло?
— Я изнасиловал тебя? — мрачно спросил лерон. — Полагаю, ты собираешься за это меня наказать?
— Э… нет, — Кира помолчала. — Если бы ты меня изнасиловал, и я почему-то не убила тебя в процессе, а Максим — по итогам, то тебя бы уже забрали обратно в центр и держали в одиночке.
— А я разве не в ней?
— И то верно, — Кира рассеяно огляделась по сторонам. — Вряд ли там тебе может быть хуже, чем здесь.
Сай промолчал.
— Честно говоря, я не знаю, что с тобой делать, — призналась Кира после долгой паузы. — Но мне очень не хочется, чтобы мне ты тоже сломал нос.
— Я же не могу, — Сай поднял руку и многозначительно продемонстрировал браслет.
— После всего случившегося я бы не стала загадывать, что ты можешь, а что нет.
И снова пленник решил не отвечать.
— У каждой цивилизации есть свои этические нормы, — продолжила Кира, постепенно успокаиваясь, так как наконец нашла логическое объяснение всему случившемуся. — Поэтому разным расам часто трудно друг друга понять. Прямо скажем, об этике леронов мы знаем очень мало. И не потому, что она нас не интересует. Напротив, мы пытаемся выцедить те крохи знаний, которые сохранились после войны — и никто не хочет нам помогать.
— Зачем? — едва ли не впервые за всё время знакомства Сай посмотрел на неё с интересом, а не со злостью.
— Потому что мы считаем важным сохранять знания. И ещё потому, что у нас далеко не всем нравится союз с эрхами. Это долгая и запутанная политическая история… Если она тебе всё-таки интересна, то я тебе её обязательно расскажу. Но потом, наверху.
— Наверху? — недоверчиво переспросил Сай. Он всё так же сидел на полу, опустив руки на колени, и на этой фразе опять принялся теребить браслет.
— Подожди. Договорю, — Кира сделала глубокий вдох. — Ваша этика для нас — тёмный лес. Скорее всего, как и наша — для вас. Полагаю, единственная этика, с которой ты сталкивался на протяжении большей части жизни — это специфическая мораль эрхов.
— Нет, — ядовито заметил Сай. — Я ещё в Конфедерации прожил пять лет.
— Хм… — ненадолго Кира задумалась, какого опыта можно было набраться там. — На какой планете?
— На вольных станциях. На планеты без документов слишком трудно попасть.
— В пиратских гаванях, — уточнила Кира. — Ну просто класс. Этическую систему эрхов можно отправить отдыхать.
И снова Сай промолчал.
— Я пытаюсь объяснить вот что, — продолжила она. — Ты ничего не знаешь об этике землян. Поэтому естественно не понимаешь нас и не хочешь доверять.
— По-моему, тебя я понял вполне хорошо.
— В том-то и дело… что мне кажется, не совсем, — Кира замолчала и поймала себя на том, что закусила губу. — Я действительно не хотела издеваться над тобой.
— Все так говорят, — перебил её лерон.
— Мне нужно получить ответы.
— Ты повторяешься.
— Я не говорю, что ты должен дать мне их прямо сейчас. Я имею в виду, что мне нужны были ответы… А не то, что между нами произошло.
— Всё-таки считаешь, что я изнасиловал тебя.
— Нет! — не выдержала Кира. — Считаю, что ты мазохист и просто мечтаешь, чтобы я пустила грёбаный ток!
В подвале повисла тишина.
— Я пытаюсь сказать, — снова начала она. — Что мои моральные представления об отношениях мужчины и женщины не позволяют держать тебя связанным после того, что произошло.
Сай с недоумением смотрел на неё.
