коже табун мурашек. Что ещё за квазарова реакция?
— Не разговаривай со мной!
То ли просьба, то приказ. Сама не понимаю, что выдаю. Но здесь выключить связь не выйдет. Берга не заткнуть, если он сам не захочет. А он не захочет. Всегда пытался достать меня не только тычком, но и словом. Раньше не трогало особо, теперь у НАС, твою мать, есть слабое место. И я понимаю, что не успела прожить, проработать и выработать стратегию, правильную реакцию на ЭТО.
— А то что? — в голосе слышу ухмылку. Визоры сканируют его передвижения. Словно хищник, примеряющийся к тому, перегрызть жертве горло сразу или ещё поиграть.
Берг наматывает круги вокруг меня неспешно, словно УЖЕ знает, что победил.
Игнорирую его вопрос, всё ещё допуская мысль, что могу его свалить. Это и правда возможно. Но действовать надо быстро.
— Ты могла бы обхватить меня ногами, — неожиданно подсказывает он, словно мысли читает. — Как совсем недавно это делала, Йенни.
Открываю рот в изумлении. Йенни… Ласково, до боли, до пузырящейся в венах крови. Ч-что происходит? Зачем же он… так?
Ответом служит стремительный бросок и выворот руки. Датчики воют вместо меня.
Ну и дура! ДУРА! Болезненный захват, мои обе руки вывернуты в неправильном положении, критически опасном. Если он продолжит, то повредит FBOT и сможет их сломать, а это медотсек, минимум на три недели, прощай миссия и привет насмешки. Металлическое колено таранит спину, принуждая упасть на колени. Что ж, пожалуй, в данной ситуации, оптимальный вариант, подыграть и покорится. Но всю мою рассудительность смывает его колкая фраза.
— Так бы я тебя тоже трахнул, кисонька, — звучит злое, полное ненавистью, признание. — Драл бы тебя по-звериному… Йенни, — тянет издевательски мерзко, — животным вроде тебя так привычнее? Нравится, да?
На долю секунды я вижу нас как будто со стороны, моя коленно-локтевая поза, руки, вывернутые за спину, зафиксированные прочно и он, возвышающийся, доминирующий. Почти победитель.
Мой рык разносится в динамике, глушит обоих. В нём тысяча сигналов и мириады эмоций. Ненавижу! Его, высших, наше рабство, то, что приходится вот так, преклонятся и терпеть издёвки. Ненавижу доказывать, изо дня в день, что достойна, что могу быть равной ИМ!
Не дамся я тебе так просто! Забирай победу, квазаров придурок, но если не удалось тебя утопить, то удавить точно выйдет!
Хвост дёргается, неохотно повинуясь ментальному приказу и призыву мех-костюма. Тянется к его шее и обвивает… легко и аккуратно. Ластиться послушной змейкой. ЧТО ЗА?!
— С прелюдии начнем? — подмечает он. — Так я только за, Йенни.
Мне не надо смотреть, что он сделает в эту же секунду. Я знаю весь его арсенал. В локтевых спрятаны два острых лезвия, он мог бы пришпилить меня ими к арене, но тогда придётся снять захват с рук. Не вариант. Остаются ноги. И это плохая новость. Пресс-атака. Видели когда-нибудь, как техно транспорт сжимает космический мусор до плоского листоподобного полотна? Это нечто похожее. Тяжёлая ступня ложится на лопатку, и на меня обрушивается вес всего мира разом, пригибая окончательно к полу. Треск мех-костюма, шипение соединительной жидкости, черно-красной, как настоящая кровь.
Ну вот и влетела на тритоны. А ты его жалела, не хотела бронь царапать. Получай ответку.
Мысленно готовлюсь к боли, когда он доберётся до тела. Это будет долгое восстановление. Прощай, экспедиция…
Но Берг неожиданно останавливается, отпускает захват рук, но пальцы тут же ложатся на затылок.
Нет. Нет. Нет! Только не это!
— Пожалуйста, — выдавливаю из себя. — Уж лучше сломанные кости, чем это. Никто и никогда так не поступал. Это низко!
— Поздно, киска. Сладких снов.
В головной процессор, сосредоточие нейросвязи между костюмом и пилотом проскальзывают холодные, металлические пальцы. Я чувствую каждый из них, как будто он наживо вломился в мою голову. Захватив в кулак охапку соединительных проводов, Ирвин дёргает, обрывая связь самым ужасным из способов. Адская боль сковывает тело, заставляя его конвульсивно дёрнуться, глаза закатываются, и меня мгновенно поглощает тьма.
Эйелен Медотсек
Почти что любимое место во всей академии. Тишина. Спокойствие. Некий вакуум для мыслей. Но не сегодня. Не сейчас.
Открыв глаза, веду взглядом по просторному, светлому помещению, в котором расположились, пустые сейчас, медицинские капсулы, авто иньекторы, хирургические руки и другая аппаратура, необходимая для экстренного спасения жизни кадетов или преподавательского состава. Доктор Кэштан, хозяин стерильного царства, сидел рядом с моей капсулой, изучая показатели аппаратуры, что выводила на голонэкран мои анализы и снимки.
Безголовая Йен. Причём, почти буквально. Нас тренировали к экстренному рассоединению с ИИ… это всегда была квазарова бездна, хуже всего могло быть только насильно. Что происходит? Видели когда-нибудь, как раков опускают в кипящую воду, как они, ещё живые, но уже обваренные, пытаются из последних сил шевелить клешнями? Вот так происходит и с пилотом. Мозг уже отсоединён от костюма, разрушены все связи, висят бесполезными ошмётками, а ты как будто всё ещё в симбиозе с машиной, чувствуешь себя ею. У тех ребят, кто не прошёл экзамен по "внештатке", манёвр Берга привёл бы к помешательству рассудка и нарушению сенсорного восприятия, минимум. Ну а в худшем варианте… даже думать страшно. Не хотелось бы “наградить” родителей дочерью-овощем.
Но Ирвин знал. Знал, квазаров идиот!
“Внештатные ситуации и механика реабилитации” я сдала с первого раза. Все нагрузки и экстренки прошла на отлично. Он точно знал, что я выкарабкаюсь.
Выкарабкаюсь и надеру его зад!
Именно это планирую сделать, как только меня выпустят с медотсека.
— Да в порядке, я, в порядке! — раздражённо отмахиваюсь от рук доктора.
В лопатку где разросся фиолетово-бордовый кровоподтёк, робот-медик всаживает регенерирующую жидкость.
— Эй! — возмущаюсь, — так нечестно. С двух сторон!
— Кадет Ашхен, вам предписан суточный постельный режим.
Ага, конечно. Проваляться на койке, пока этот выскочка собирается в полёт?! Ну уж нет, не отпущу, пока не врежу по наглой роже!
— Все мои реакции в норме, док. — Лгу, конечно. После разрыва так быстро на ноги не встать. Скорее всего, я даже пожалею о том, что планирую сделать, потому что практически точно проведу томный вечер в компании унитаза. Будем знакомиться в лицо. — Обещаю, что сразу направлюсь в каюту и там буду выполнять все ваши предписания.
Док вздыхает, неодобрительно качает головой.
— Я подготовлю бумаги о том, что вы отказались от стационара.
— Но согласилась на режим и все медикаменты, — напоминаю.
— Да-да, в чём я, конечно, очень сомневаюсь!
Твои проблемы.
Пока он копошится у стола с документами, медленно стекаю с медкапсулы, тихонько охая от ломающей тело боли,
