хмыкнул. — Тиндагол. Первый раз слышу. Там, надо понимать, учат бортовых инженеров?
— Ничему там не учат, — сказал юноша с обидой на то, что разговор пошел не так, как было задумано. — Свинец там копают, и кадмий, и ртуть. Я сам выучился, вот.
— Это как? — искренне удивился торговец.
— Вот так, — испугавшись собственной грубости, юноша заговорил быстрее, едва не заикаясь. — Мнемокниги читал. Ну и… отчим мой, он сам бортинженером был, рассказывал кое-что. Если не пьяный был и не под хафом.
Он сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Заговорил более размеренно и, как ему казалось, солидно.
— А потом меня отдали в помощники к нашему ремонтнику, Гентору. Он меня научил работать руками. Ну и головой немного. Техника у нас была старая, постоянно ломалась. То откажет буровой лазер, то у грузового кибера мозги набекрень, то в энергостанции плата от нагрузки сгорит. В общем, так и наловчился.
— Способный ты, значит, рукастый, — подметил капитан. — И как ты за шестьсот парсеков от дома оказался, малец?
Обращение «малец» было обидным. В другой ситуации в лицо собеседника уже бы полетел стакан с водой, а там — как получится. Но юноша твердо решил на этот раз пройти выбранной дорогой до конца. Да и что-то подсказывало ему, наверное, красноречиво торчащая из подмышки капитана потертая рукоять «Когтя», что в драку с этим человеком лучше не ввязываться.
— Недалеко от поселка сел когг ганзеров. Его пираты прижали в соседней системе, капитан экстренно ушел в гипер. Все меченные, кто не в капсулах, мозги раскидали по полу. Среди них и бортинженер. А на корабле реактор, прямоточник, забарахлил. Они едва до поверхности дотянули. Я неделю с ним возился, наладил. Вместо платы договорился, что меня капитан подбросит до Астарты. Им было по пути, а я туда давно хотел попасть.
Астарта была процветающим миром с одним из самых больших космопортов на Периферии. Юноша надеялся, что здесь сможет узнать, куда ведьмы увезли его сестру. Или хотя бы наняться на корабль поприличней. Но до Астарты он не долетел.
— Чего ж тебя такого хорошего ганзеры не оставили в экипаже? — удивился торговец. — Высадили, получается, за триста парсеков до Астарты в какой-то дыре.
— Я сам не остался, — угрюмо сказал юноша. — Сначала думал попроситься в команду. Капитан мне ихний понравился. Он все рассказывал про Ганзу, как у них из грязи делается золото пополам с радием. Звал с ними лететь в Лебединую Гавань, обещал приличный контракт.
Юноша шмыгнул носом.
— Перед самой посадкой здесь меня погнали в грузовой отсек, ремонтировать проводку. Я огляделся, а у них там стоят боксы. Хитрые такие, с крионикой, и на них написано: «сублимированные продукты». Я сразу подумал, зачем для сублиматов глубокая заморозка? Глянул в контрольное окошко, а там человеческое лицо и под подбородком ошейник. Широкий такой, и огоньки на нем мигают.
Капитан задумчиво потер узловатый шрам на щеке.
— Попались тебе, значит, торговцы, «холодным мясом», — процедил он. — Могли и тебе прицепить болевой ошейник, из благодарности. Или заппнуть, мозги засушить, чтобы слушался. С них станется.
— Я их обманул, — гордо сказал юноша. — Когда сходил на землю, пообещал капитану вернуться тем же вечером. А у него график: взять припасы, заправиться дейтерием, на все про все времени четыре часа. Так что пришлось им лететь без меня, не дождались. Жалею только, что не успел им там напортить, чтобы после первого Перехода гиперпривод сдох.
— А ты, я смотрю, духовитый, малец, — капитан подмигнул, и прозвище уже не показалось таким обидным. — Ну, давай, что ли, выпьем. Ты погоди, погоди, не воду же.
Капитан перелил в свою кружку половину из принесенной юношей. Вольный торговец и юноша с Тиндагола сдвинули кружки.
— Пусть Аннун будет к нам добра, — сказал капитан тост.
Аннун, Дорогой Мертвых, суеверные космики называли гипер и его Рогатую Хозяйку. Юноша глотнул горькое пиво, поморщился.
— Пиво здесь дрянь, — сказал наблюдавший за ним капитан. — И планета дрянь. Я, видишь ли, здесь подзастрял. Мой старпом, он же бортинженер, в прошлом рейсе продал часть товара налево. Дело вскрылось, пришлось ему прогуляться за борт без скафандра. У нас с этим строго.
Помрачневший капитан залпом допил пиво. Воспоминания о безвременно покинувшем «Звезду удачи» старпоме, похоже, не доставляли ему ни малейшей радости.
— Как назло, перед самой посадкой попали под метеоритный поток, — продолжил он морщась. — Главную радарную антенну сбрило начисто, а новую установить и настроить здесь некому. Местные, они печи сушеным говном топят. Слова «фазированная решетка» для них как ругательство.
— Антенну я могу, — неожиданно крепкое пиво опасно вскружило юноше голову. — Честное слово, одной левой.
— Одной, значит, левой — протянул капитан. — А ну-ка.
Неожиданным ловким движением он сцапал собеседника как раз за левое запястье. Крепко сжал пальцы, пресек попытки вырваться и потянул вверх рукав.
— Ага, — сказал вольный торговец с непонятным выражением, разглядывая красное клеймо ведьм. — Капсульный ты, надо понимать.
Стиснув зубы, юноша все же вырвал руку из хватки капитана. Щеки жгло от прилившей крови. Что надо говорить, он не знал.
— И когда ты мне собирался показать свою метку? — спросил космик. — Небось, перед самым Переходом. Мол, пустите дяденька в капсулу, не то у меня мозги зажарятся? А если, дурья твоя башка, у меня не нашлось бы свободной капсулы, что тогда? Возвращаться, высаживать тебя на планету? Так у нас дела не делаются, малец.
— Ну и сидите тогда тут! — ломающимся голосом выкрикнул юноша. — Сидите, дуйте местную мочу, пока у вас антенна сама не вырастет. А я найду себе другой корабль, получше. Тоже мне «Звезда удачи». Ччеркова комета без хвоста, тьфу!
Кипя от обиды, юноша вскочил, опрокидывая стул. Посетители с интересом оборачивались, ожидая драки. Бармен небрежно опустил руку под стойку, где у него лежал акустический станнер — «глушилка».
Капитан «Звезды» издал странный задушенный звук. Через мгновение юноша с изумлением понял, что вольный торговец смеется, содрогаясь всем телом.
— Комета… без хвоста, — выдавил капитан. Поперхнувшись смехом, он закашлялся, схватил кружку юноши с недопитым пивом и сделал судорожный глоток. Из уголков рта космика побежали струйки на меховой воротник. — Не, не могу, ааах, ну ты даешь, малец!
Кое-как справившись с весельем, торговец посмотрел на юношу покрасневшими глазами и строго сказал:
— Так мою «Звездочку» еще никто не называл. И ты больше не будешь. Свой корабль нельзя оскорблять. Корабли как люди, обиду не забывают.
— Свой корабль? — тихо произнес юноша. — Так значит, вы меня берете на борт?
— Надо понимать, беру, — капитан кашлянул, постучал ладонью по груди. — Капсулу тебе найдем. Оформим на первое время юнгой. Если
