Ознакомительная версия.
Эти были без доспехов – но с оружием. Они неистово кричали, потрясали мечами и молотами, словно артисты, заводящие толпу.
Рогги Бур догадался: сейчас будет поединок – один или несколько.
У краткоживущих Земли некогда были популярны кровавые гладиаторские бои. Поединок не редкость и в Мирах – только так, к примеру, можно завоевать высокое звание Хирурга.
Но лишь краткоживущие превращают смерть в зрелище ради удовольствия. И здесь, очевидно, похожая картина…
…Все оказалось неожиданнее, и заставило содрогнуться даже готового ко всему Поджигателя.
Поединка не было.
Просто один из воинов вдруг чиркнул самого себя лезвием поперек тела – не сильно, просто, чтоб брызнула кровь. Чиркнул снова.
И принялся полосовать свое тело на ровные квадраты, оглашая пространство яростными воплями. Когда его тело превратилось в месиво, и кровь вовсю струилась по ногам, он поднял руки над собой, выкрикивая что-то, не слышимое на расстоянии.
Его товарищ, вооруженный странной «косой», взмахнул древком – и лезвие завращалось в диком танце, исчезнув и слившись с воздухом. Мгновение – и в этот жуткий винт, как в мясорубку втянуло первого мученика.
Еще миг – и обладателя зловещей «косы», с ног до головы обдало кровавым фаршем. Все – больше ничего не осталось от первой жертвы.
Сам же воин счастливо хохотал, прыгая в буром месиве. После чего продемонстрировал не менее интересный трюк: он попросту взмахнул «косой» – и перерубил самого себя – вдоль тела, от макушки, до паха, распавшись на две идеально ровные половинки…
Сыны Неба восторженно ревели. Рогги Бур с перекошенным лицом наблюдал за происходящим, не в силах преодолеть охвативший его ужас, но не смея отвести взгляд от извращенно притягательного зрелища.
Еще с десяток воинов продемонстрировали свое презрение к жизни и боли. Казалось, воздух пропитался кровью и смертью. Гром рядом хохотал и выкрикивал малопонятные фразы, всеобщее безумие нарастало, и казалось, каждый сейчас готов пойти на скользкую от перемолотой плоти арену, чтобы показать на что способен.
Но Кормчий вскинул руку – и наступила тишина. Настолько резкая и пронзительная, что сама по себе казалась грохотом. Слышно было лишь, как дергается в предсмертных судорогах последняя жертва Чаши Единения.
Рогги Бур ждал слов. Он ждал объяснения – что это было, к чему вся эта кровавая вакханалия, чего добивались воины, уничтожившие себя на потеху толпе?
Но Кормчий просто ушел.
В мире, объединенном смертью, не нужны слова.
В коридорах, мастерских и ангарах царило нервное оживление. Люди сновали взад и вперед, словно не зная, как остановиться и обрести покой. Но покой сейчас возможен лишь в яростном, ожесточенном труде, направленном на победу.
Бастион перешел на осадное положение.
На огромной, как раньше казалось, посадочной грани сейчас было тесно от людей и машин. Все видимое пространство заполонили непривычного вида корабли.
Каравеллы – символ человеческого разума, светлого стремления стремления расширить горизонты познания, вдохнуть полной грудью, обрести свободу путешествий меж звезд…
Всеми забытые, они тысячелетия пролежали в бескрайних недрах Базы, с тем, чтобы сейчас оказаться брошенными в пекло безжалостной бойни. Жизнь величественна… и несправедлива.
Мах пружинисто расхаживал вдоль плотных рядов каравелл, отдавая короткие распоряжения техникам. Следом, с трудом поспевая за резкими маневрами Маха, следовал Живодер. Чуть в отдалении, постоянно натыкаясь на неожиданные препятствия, мешая суетливому движению людей и грузов, болтался Одноглаз. Он уже начал осваиваться в чужих мирах, понимая, что даже жизнь на стерильной, обеспеченной продовольствием и драгоценной водой космической базе далеко не безоблачна.
– Ходовые серверы каравелл должны четко синхронизироваться с Главным Сервером Бастиона, – говорил Мах. – Надо быть уверенным, то мы сможем сконцентрировать удар в нужном месте!
– Серверы дряхлые, – с сомнением отвечал Живодер. – Зиг ознакомил меня с земной электроникой: примитив, конечно, но может, для наших целей…
– И думать забудь, – отрезал Мах. – С земной электроникой не могут разобраться сами земляне.
– Главная проблема – с софтом, – поддакнул Живодер.
– Чего? – Мах непонимающе вскинул брови.
– Не важно! – отмахнулся Живодер. – Ладно, поищем в Бастионе – что-то где-то отломаем, приспособим…
– Учти: времени в обрез! – напомнил Мах.
– Знаю, – вздохнул Живодер. – Иначе можно было бы много интересного сочинить. Из подручных материалов.
– Поясни! – потребовал Мах.
– Ну… – замялся Живодер и вдруг округлил глаза, указывая пальцем куда-то вверх. – Э… Как сказать…
Мах остановился, с подозрением глядя на Живодера.
– Ты не темни, – с угрозой сказал он. – Говори прямо.
– Ну… Ведь у Бастиона имеется силовая установка?
– Откуда мне знать, что тут имеется? – пожал плечами Мах.
– Имеется-имеется, – заверил Живодер. – Иначе откуда энергия, гравитация… Так вот, простейшую туннельную пушку я бы сделал. Осталось только найти материалы… Ну и сам силовой агрегат, разумеется…
– Силовой агрегат Базы неприкосновенен! – раздался прямо над ухом строгий голос Нейлы.
Живодер виновато развел руками: я, мол, предупреждал!
– Ясно, – сказал Мах. – Ну что поделаешь…
И добавил тихонько:
– Запомни на будущее!
Они прошли немного и остановились у сходней одной из каравелл. Двое техников ковырялись в полуразобранном коническом теле боеголовки.
– А вот наше настоящее, – сказал Мах. – Ну, как движется?
Тучный лысоватый техник поднял ничего не выражающий взгляд на Маха и снова вернулся к работе.
– Движется-то движется, – задумчиво сказал он. – Да только куда?
– Как долбанет сейчас эта колба, узнаете – куда, – проворчал его товарищ, в массивных очках, захваченных, по всему, при бегстве с Земли. – Напихали плутония, проводков понавертели – и радуются. Дикари, да и только!
– Это он про краткоживущих, – пояснил Живодеру Мах.
– Про них, родимых, – продолжал ворчливый. – Те еще юные техники – понаклепали такого дерьма – как только сами в нем не захлебнутся!
– Ну, на то Поджигатели есть, чтобы контролировать! – усмехнулся Мах. – Не будь их – давно уже атомная война случилась бы…
Техники странно посмотрели на Маха. Упоминание врагов-Поджигателей в таком благодушном контексте звучало несколько цинично.
– Шучу, – сказал Мах, чувствуя неловкость подобной шутки.
– А мы – нет, – сказал ворчун, поправляя очки. – Земное устройство почти несовместимо с органомеханикой, понимаешь? Особенно с такой древней, как на этих вот корытах. Вот почудится что-то старичку – нервишка дрогнет – и долбанет эта чертова бомба!
Ознакомительная версия.
