— Спасайтесь! — раздался совсем рядом голос Хореса. Он был почти на пороге двери.
Сардон спрятавшийся за стеной, протянул ему руку, но тот лишь качнул головой и выстрелил в замок.
— Нет! — вскрикнул Сардон, но дверь с тихим противным визгом намертво разделила их.
— Зачем!!!
— Он спас нас, — услышал он десантника, что успел спастись.
— Но почему он не вошел сюда?! — что-то стиснуло горло Сардона, и он едва владел своим голосом.
— А ты не заметил? — горько усмехнулся десантник, — Мы с тобой последние выжившие!
— Командир! — Сардон потянулся к нему, но остановился, наткнувшись на остекленевший взгляд.
— Мы попались как последние простаки. Дангарам оставалось только дождаться, пока мы зайдем сюда и перестрелять нас, — десантник поморщился. Только сейчас Сардон заметил, что у того ранена нога, — А ты счастливчик — пожалуй только ты и не получил ранений в первую секунду.
— Все равно я не понимаю — зачем?
— А как, по-твоему, он еще мог мгновенно закрыть эту проклятую дверь, и спасти наши с тобой шкуры? — десантник подполз к телу командира.
Сардон медленно сполз по стене. Хорош счастливчик! Заперт здесь, а вокруг дангары! Хорес!… Через что только они не прошли вместе!…
— Помоги мне, — десантник держал в руках чип, — Судя по всему, дангары не смогли попасть дальше того коридора, — он махнул в сторону двери.
Сардон вздрогнул, представив себе тело мертвого друга, что лежало в каком-нибудь метре от него, но в то же время, так многое теперь разделяло их.
— Мы живы и мы внутри — это главное. У нас по-прежнему есть задача, и мы обязаны ее выполнить! — гвардеец оперся о плечо Сардона и они заковыляли прочь.
— Дангарам конец! — обернулся Фарадан к императору.
Разрозненные остатки дангарского флота еще пытались отбиваться, но их действия потели всякий смысл после того, как удалось разбить их на несколько частей. "Аксиома нанесла ряд ударов по Каберону, уничтожив орудийные установки дангар, после чего, принялась методично расстреливать крейсеры, со всех сторон атакуемые остальным имперским флотом. К ним тут же присоединились корабли хардильеров, а уж когда в бой вступили имперские орудийные установки с Каберона, исход боя был предрешен. Хотя изначально, перевес сил был на стороне дангар.
— Если бы дангары не были так тупы, им бы сейчас стоило сдаться, — заметил Фарадан, глядя, как разлетается очередной крейсер. Конечно "Аксиому", как и прочие корабли имперского флота, временами сотрясали удары, и несколько крейсеров уже было уничтожено, но в целом, это было методичное уничтожение захваченного врасплох противника. Как и было задумано.
— Какой смысл дангару сдаваться? — тихо сказал Брунадар, — Они все уже давно мертвы!
Эль Мизар облокотился о любимый стол и задумчиво уставился в окно. Чудесный сад, утопающий в цветах, несколько скульптурных фонтанчиков, гармонично вписывающихся в общий пейзаж, зеркальный пруд, с грациозно плавающими в нем алларианскими черноголовыми лебедями, и конечно море солнечного света, пронизывающего все вокруг. Ничего общего с его прежним кабинетом на Арридоне, кроме, разумеется, стола. И главное — никакого огромного, вечно промокшего, Великого Хардиля, возвышающегося посреди пустынной пощади.
Он раскурил любимую трубку и продолжал наслаждаться пейзажем. На столе валялось несколько докладов, в которых еще предстоит разобраться. Вообще во всей этой неразберихе, что творится в последнее время, черт ногу соломит, но премьер министр Великой Каберонской Империи получал от всего процесса несоизмеримое удовольствие. Только временами ему хотелось просто немного поразмышлять, наслаждаясь трубкой и любуясь чудесным видом из окна. Дел все равно так много, что они могут и подождать. Впрочем, как и послы, что уже пару часов ждали, пока он их примет. Пожалуй, для полного блаженства ему не хватало только каберонской симфонии да Ивэн Ра рядом. Ивэн сейчас далеко, а вот музыку вполне можно послушать. Он включил мелодию и прикрыл глаза.
— Не плохой денек! — раздался голос где-то над ухом.
Эль Мизар от неожиданности подпрыгнул. Прямо на его столе начал сгущаться знакомый силуэт призрака. Первой оформилась нелепая черная шляпа.
— Где вы пропадали эти два года?! — Эль Мизар был рад ему как старому другу.
— Размышлял, — улыбнулся призрак, — О, у вас чудесный вид из окна!
— Вид действительно неплохой. Так о чем же можно было размышлять так долго?
— Разве? Вовсе не долго!
— А впрочем, неважно! Я все равно рад вас видеть, — он машинально протянул призраку трубку, — Ах да, простите, — он улыбнулся и убрал ее, — Позвольте узнать о чем?
— О ваших уроках, — призрак проводил трубку с искренним сожалением.
— И что вы надумали?
— Ерунда все это!
— То есть?!
— Какой прок изучать поведение людей, когда они все равно считают тебя порождением своего воображения.
— Как жаль, мне искренне хотелось вам помочь.
— Вы даже не представляете, как помогли мне! Я все же понял кое-что людях, и чем больше я узнаю их, тем меньше мне хочется с ними общаться.
— Тогда мне жаль еще больше, но не могу с вами не согласиться.
— С другой стороны, порой мне все же необходимо с кем-то поговорить.
— Всегда буду рад вас видеть!
— И у вас такой чудесный вид из окна! — призрак уставился на тоненькую одинокую фигурку, что, расположившись перед прудиком, рисовала.
— Видели бы вы его, когда я только обосновался в этом кабинете, — Эль Мизар поморщился при одном только воспоминании, — Дангары хотели устроить тут плац, но успели только уничтожить всю растительность, да разбить статуи.
— Отвратительно!
— И не говорите, за одно только это их следует извести как вид.
— Я могу как-нибудь помочь?
— Было бы, кстати, если бы вы могли передавать мне содержание их военных советов.
— Так в чем же дело? — воодушевился призрак, — Это немного развеяло бы мою скуку!
— Беда в том, что они не слушают музыку, — затянувшись, вздохнул Эль Мизар.
— Жаль. Оставьте, пожалуйста, музыку еще некоторое время, — вдруг сказал призрак, — Мне хотелось немного понаблюдать вон за тем чудесным созданием, — он указал на рисовавшую девушку.
— С удовольствием, — министр улыбнулся, словно каким-то воспоминаниям, — Наша императрица, действительно, чудесное создание.
— Не знал, что среди твоих талантов, есть еще и этот, — Фарадан, как он думал, незаметно подкрался сзади к Тайле.
— Это только лишний раз доказывает ограниченность мужчин, — Тайла даже не повернула голову, продолжая самозабвенно вырисовывать лебедей, — Вы вообще не склонны замечать что-либо, кроме того, что требуется для ваших сиюминутных прихотей, — она, наконец, соизволила на него взглянуть.
