— Тогда ты должна понять меня.
— Я и понимаю, — перешла она в наступление. — А еще я понимаю, что она — девочка из Северного Боливареса, которая вскоре станет офицером флота. Или армии. Военным медиком. И для нее этот ад закончится. Ты же приступишь к делам, ради которых тебя сюда взяли, и тебе не будет до нее никакого дела.
Он отрицательно покачал головой.
— Все не так. Я чувствую, но не могу объяснить. Она ДУМАЕТ, что вытащит всех после звания и контракта. Но вытащит она только себя. Это ловушка, понимаешь?
Касандра не понимала.
— Она лечит болезнь средством, которое хуже болезни. Я должен отговорить ее.
— Чтобы после иметь ее, как личную шлюху? — Она выдавила максимально презрительную усмешку, на которую была способна. Он не реагировал. — Ты не любишь ее, Хуан. Это страсть, похоть, безумие. Но не любовь. Отпусти, дай самой совершать ошибки. Не вали в одну кучу больное и здоровое.
— Она точно тебя не ведет? — вновь усмехнулся Хуан. Кассандра твердо покачала головой.
— Поехали домой. К тебе. Познакомишь нас с мамой, девчонки ждут внизу. А потом на базу. Ты и так уже загулялся. Это тема номер один в корпусе — когда ты остепенишься. Все переживают.
— Мне плевать на всех! — Хуан вскочил и несколько раз прошелся по кухне, имевшей площадь поболее, чем совокупные размеры некоторых квартир.
— Знаю. И тем не менее, пойдем. Туда, где твое место. А она пусть едет туда, где ее место. Помнишь, ты дулся на нас после сто шестнадцатой? Когда мы пытались прикончить тех, кто пытался убить тебя? Ты обижался, что мы не дали тебе свободы выбора, решили за тебя. Так не решай за нее, это нечестно! — воскликнула она с жаром. И откуда только аргументы взялись?
Получилось, проняло. Хуан опал, опустил голову.
— Ладно, пошли.
Кассандра улыбнулась. Поднялась, пропустила его вперед, к выходу.
Ехали молча. Девчонки поначалу пытались что-то спрашивать, разговорить, но Хуан был непробиваем. В итоге в салоне воцарилась гробовая тишина, и все гадали про себя, что из этого получится.
— Стой. Притормози, — попросил вдруг он. Мия, сидевшая за рулем, взяла вправо, прижавшись к обочине. Они как раз подъехали к памятнику космонавтам — визитной карточке их района.
— Что такое? — подняла глаза Роза.
— Вы знаете, где она живет?
— Кто? — задала глупейший вопрос Паула. Кассандра пожала плечами.
— Не интересовались.
— Но ее досье у вас есть.
— А как же.
— Посмотри.
Роза щелчком завихрила перед собой визор и пальцем вывела на него файл под кодовым именем «Пантера».
— Проспект Симона Боливара 316/281, квартира 1024. Только не говори, что ты туда поедешь, — подняла она на него глаза.
Хуан молчал.
— У нее свадьба, — поддержала Кассандру красноволосая. — Чико, не вздумай. Там ее жених, ее гости, его друзья. Не ломай ей то, что еще можно спасти.
— Думаешь, там еще есть, что можно спасти? — иронично воскликнул он.
— Думаю, если она считала, что можно, значит, ее уверенность на чем-то держалась, — подала голос Гюльзар, обернувшись с переднего сидения. Говорила она, как правило, редко и мало, зато всегда дельные вещи. И сейчас Чико поник, добитый не столько ее аргументами, сколько авторитетом личности их говорившей. Но затем вновь вскинулся.
— Девчонки, она утихомирила мою ярость. Никто никогда не мог этого сделать, а она смогла. И знаете как? Просто закричав на меня. Я знаю, что могу сделать хуже. Но я должен попытаться. Хотя бы попытаться.
— Попытаться что? — скривилась Паула, но даже Кассандра почувствовала фальш в ее голосе.
— Попытаться образумить. Я не буду… Оставлять ее для себя, — скривился он. — Но не дать сделать ошибку должен помочь. Должен попытаться. Поворачивай, — повернулся он к ней.
Кассандра растерялась. Рука потянулась к браслету, к кнопке связи, но Хуан перехватил.
— Не надо. Это наше дело, взводное, а не ее. Или вы мне поможете, или я выйду из машины и пойду сам. Выбирайте.
Кассандра откинулась на спинку сидения. Тяжело выдохнула, переводя взгляд с одного лица напарниц на другое. Наконец, произнесла:
— Мия, Проспект Симона Боливара 316/281. Ты точно уверен, что хочешь этого?
Хуан не ответил. Но этого и не требовалось.
Катарина их так и не вызвала. Возможно, все еще следила через датчики, установленные на теле и одежде Чико. Однако, карта показала, что обе оставшиеся машины, участвующие в операции, поехали следом, а одна даже добралась до места раньше них.
— Эскадрон, — показала рукой Паула за окно. Но все всё видели и без нее. Вокруг были бандиты. Бойцы. Много. Больше двух десятков.
Триста шестнадцатый дом представлял собой огромную типовую коробку буквой «П» с мириадами микроскопических квартир-клетушек, в которых ютится огромное количество не самых обеспеченных людей, в основном не очень удачливых работяг. Весь двор этой коробки был заставлен машинами, причем некоторые поражали своей прочностью и практичностью. Возле подобных наблюдались личности, принадлежность которых к темным делишкам угадывалась издалека. Сам въезд во двор контролировался тремя такими бойцами; примерно по столько же стояло у двух других выходов. Но ждали они явно не их, скорее стояли на случай диверсии каких-нибудь конкурентов из другой банды, на их «Мустанг» не обратили внимания.
— Оружие дашь? — спросил Хуан, когда они остановились. Руки его мелко подрагивали, взгляд налился свинцом.
— Ты уверен, что хочешь этого? — усмехнулась Паула, кивнув в сторону подъезда.
— Уверен, — сжал он кулаки. — Я поговорю с нею. Просто поговорю. Но так, чтобы достучаться. На чужой территории не получится, а здесь, сейчас… — Он покачал головой.
— А эти милые мальчики? — кивнула Роза за пределы салона.
— Постараюсь пройти сквозь них. Они не враги. Я просто поговорю с ней и уйду. Не убивайте никого.
— Постараемся, — хмыкнула Роза. — Но они ее после этого все равно кончат. Даже если не убьем.
— Если этот Карлос не кончил ее после всех наших приключений, то за простой разговор не кончит точно. — Губы Хуанито скривились в мрачной усмешке. — Ну, так что, дашь оружие? — вновь повернулся он к Кассандре.
Та отрицательно покачала головой.
— Роза, Мия, ваша левая сторона. Паула, Маркиза — правая. Я иду с ним. — Девчонки друг за другом кивнули. — Готовы? — Тишина. — Пошли! — толкнула она Хуана в плечо.
Тот вышел из салона первым и сразу направился к подъезду, напрямик. У Кассандры была призрачная надежда, что как минимум по двору удастся пройти незамеченными, неузнанными, но ей не суждено было сбыться. Когда до подъезда осталось метров тридцать, от двери послышался возглас:
