— А сама удрала через крышу? — поддела Гюльзар.
— Ага, где ее подстраховали имперские агенты, — вновь подала голосок Мия.
— Нет, наемники клана Феррейра, — возразила Кассандра и усмехнулась, но не зло, стараясь не нагнетать обстановку. Когда скучно и делать нечего, подобные перепалки — нормальная вещь. Жаль, что Паула с ними не с самого начала, не прошла того, что прошли они. Попала к ним избалованной и достаточно взрослой, чтобы не смочь освоить и принять некоторые вещи.
— И не надо ехидничать! — обижено воскликнула красноволосая. — Хоть бы какой-нибудь жучок нацепили, самый безобидный! Что, сложно было повесить?
Кассандра оставила замечание без комментариев. Санчес — не их проблема. Ею занимаются другие люди, и занимаются серьезно. Ее личное дело со всеми возможными подробностями жизни наверняка уже давно лежит на столе королевы, не говоря о Мишель или сеньоры Гарсия. Их же задача — подстраховка собственного мальчика, и ни на что другое отвлекаться не следует.
— Стоп! — воскликнула Роза, напрягаясь. — Пульс!
— Давление, — поддержала ее Гюльзар, следящая за дублем панели со своей стороны, высунувшись между креслами. Но Кассандра уже видела и сама — приборы, фиксирующие простейшие физиологические параметры их объекта показали бурный всплеск. — А еще Санчес-младшая только что вышла из подъезда.
Кассандра вывела замигавшую перед лицом иконку, брошенную Маркизой, на визор, закрывший всю правую дверь машины. Действительно, девочка, которой она передала детоксин, вышла и быстро села в ожидающее такси, на котором десять минут назад приехала. Лицо растерянное, злое, но без следов бурной любви. Да и какая любовь за десять минут?
— Приступ? — перевела взгляд с визора разведмодуля Мия, с которой сон моментально слетел. Ответила ей Паула.
— Нет. Когда приступ, пики вот здесь и вот здесь, — указала она на диаграмму. — А вот тут вообще почти вертикальная линия, явно не то.
— Тогда что? — Кассандра знала, что, несмотря на вздорный характер и показное безразличие к некоторым моментам дисциплинарного характера, Паула отличный теоретик. И когда дело касается академических вещей, на ее мнение положиться можно.
— Злость. Ярость. Просто ярость.
— Такая сильная? — удивленно покачала головой Роза, нажимая на иконки включения всех параметров разведмодулей. Паула лишь пожала плечами.
И картинка, и звук ничего не дали. Малыш их ходил по комнате, действительно, будто в приступе ярости, не находя себе место. Словно зверь в клетке. Зашел в ванную, попытался умыться. Поливал водой голову. Визор показал в зеркале его отражение: осунувшийся, небритый — явно не на пользу пошли ему эти дни.
— Санчес, — произнесла Маркиза, следящая за улицей. Кассандра перевела взгляд — действительно, из подъезда, словно пуля, выскочила Санчес-старшая, получившая, с подачи Малыша, оперативный псевдоним «Пантера». Бежала, будто ужаленная, волосы растрепаны, на лице никакой косметики. А главное, вся в слезах.
— Н-да, — многозначительно изрекла красноволосая, — как все запущено!
— Лока Идальге сообщать? — оживилась Маркиза.
— Думаю, она и без нас уже все знает. Вряд ли она выключала звук или картинку.
— Иди наверх, толкнула Кассандру в плечо Паула.
— Зачем?
— Ты ему нужна.
— Я??? — сделала Кассандра удивленные глаза.
— Его надо успокоить. Ему плохо.
— Почему я? Мне кажется, если кто и сможет найти с ним общий язык, так это ты. У тебя с ним самые… Отличные отношения! — сформулировала она.
— Однако, меня единственную он, не задумаясь, трахнет, если будет возможность, — парировала красноволосая. — И если ты скажешь обратное, значит, ни хрена ты не командир взвода.
Пауза.
— Кстати, ему сейчас нужен именно командир взвода. Асексуальная сестра-командир.
— Это я-то асексуальная? — пробурчала Кассандра себе под нос, понимая, что иных аргументов найти не сможет.
— Поддерживаю, — вновь выглянула Гюльзар. — Ты сейчас весишь больше Паулы. Иди.
Кассандра опустила голову. Задумалась. Наконец, вздохнула и потянулась к иконке пятой линии:
— Ждите. Ничего не предпринимайте.
И, нажав на иконку:
— Ласточка Кассандре. Я нужна ему. Прошу разрешения подняться.
Пауза. Секунда. Две. Пять. Наконец, раздался ответ:
— Что-нибудь от головы захвати.
Все, находящиеся в машине, облегченно вздохнули.
— Так точно, — отрапортовала итальянка, беря тут же протянутое Розой заранее заготовленное обезболивающее, открыла люк и быстро вышла.
Они все недолюбливали Катарину, весь их взвод. Впрочем, ее недолюбливали многие, и она считала это нормой. Однако, профессиональное уважение к ней, как к опытному специалисту, от этого никто не отменял. А в данный момент она вообще руководила операцией, была богиней-императрицей. Не самой, надо сказать, плохой богиней.
— Ты знаешь, что делать, — донесся вслед голос Паулы по шестому каналу.
— Так точно, — усмехнулась Кассандра, понимая, что это бравада. Что делать она не знала.
— Привет.
— А, ты? — Хуан, уже одетый в пресловутый «прикид» стража улиц, посторонился, пропуская ее внутрь.
— На, прими. Две таблетки. Полегчает, — протянула она пластинку.
— Спасибо. — Он забрал обезболивающее и пошел на кухню. Она за ним.
Села в кресло, смотрела, как он спускает из крана регенерированную воду, не замечая стоящей рядом заправленной очистительной колонны, глотает таблетки и запивает, черпая из под крана ладонями. На его искореженное гримасой страдания и злости лицо. На дрожащие руки.
— Все в порядке?
— Да, — скупо ответил он, закрыл кран и сел напротив. Сложил голову на руки. — Она уехала?
— Уехала. Отпусти ее, Хуан. Отпусти отсюда, — постучала она пальцем по лбу. — Погулял, поигрался и хватит.
— Сейчас ты говоришь, или она ведет тебя? — зло усмехнулся он. Кассандру пробрал неприятный озноб.
— А что, я сама уже не могу за себя ответить?
— Извини. — Он откинулся назад, на спинку кресла. Прикрыл глаза — Я понимаю. Но… Не хочу. Не хочу отпускать.
— Это ее жизнь и ее выбор. И ты ничего, совершенно, не можешь для нее сделать.
— Она дура. Дурочка. И делает ошибку.
— Но ты…
— Она сделала для меня больше, Кассандра, чем весь ваш хваленый корпус! — зарычал вдруг он. — Гораздо больше!
— Я видела.
— Подсматривали? — хмыкнул он. Кассандра пожала плечами.
— Сам понимаешь, работа. Не всё, некоторые моменты пропускали. Ваши кувыркания. Но главное видели.
