— А что ей снится? — заинтересовался Мизерис, пытаясь припомнить, что снилось в детстве ему.
— Рай. И она летает, — улыбнулся демон и поднялся.
Он потянулся, и царь снова невольно залюбовался его изящным гибким телом. Потом за его спиной возникли крылья и тоже потянулись в стороны. Демон энергично помахал ими, овевая царя тёплым воздухом. Потом они исчезли так же, как и появились.
— Сегодня, — напомнил демон.
— Помню, — кивнул Мизерис и, отшвырнув покрывало, сполз с постели.
Тут же дверь распахнулась, и в опочивальню ввалилась толпа слуг с тазиками, губками, бутылочками, гребнями и свежей красной тогой. Слуги деловито хлынули было к царю, но внезапно все, как один замерли, поражённо глядя на демона.
— Они видят тебя? — удивился царь.
— А что теперь прятаться? — усмехнулся тот. — Ладно, ребята, занимайтесь своим делом, не стесняйтесь!
И он снова рухнул в кресло, перекинул ноги через подлокотник и, выхватив из воздуха поблескивающую драгоценными каменьями пилку, принялся полировать ногти.
— Давайте! — распорядился Мизерис и поднял руки в стороны.
Обрадовавшись разрешению столь непонятной ситуации, слуги кинулись к нему и, умудряясь не мешать друг другу, мгновенно выполнили свою работу. Спустя несколько минут чистый, благоухающий, причёсанный, облачённый в новую тогу и украшенный венком из только что срезанных роз, Мизерис остался возле кровати, а его прилежные служители, пятясь с поклонами, удалились.
— Демоны завтракают? — осведомился царь, с удовольствием расправляя плечи.
— Я не могу говорить за всех, но сам от завтрака никогда не отказываюсь. Моя жена отлично готовит.
— Завидую тебе, — пробормотал Мизерис, разглядывая перстень, который кто-то надел ему на руку. — Впрочем, мои повара тоже неплохо стряпают. Идём, я уверен, тебе понравится.
— Только не советую есть пирог со свининой, — заметил демон, поднимаясь.
Драгоценная пилка прощально сверкнула в лучах восходящего солнца и исчезла.
— Почему? — опешил царь. — Я люблю пирог со свининой.
— Ну, во-первых, это слишком тяжёлая пища для первой трапезы, — доверительно сообщил тот. — А, во-вторых, сегодня он отравлен.
— Опять?
— Вынужден огорчить, тебя кто-то сильно не любит.
— Почему я не удивлён? — пробормотал царь.
Они проследовали в зал, где был накрыт к завтраку стол. Мизерис приказал унести блюдо с пирогом и принести ещё один стул для своего гостя. Слуги повиновались, как обычно, не задавая вопросов.
За трапезой, он наблюдал за своим собеседником.
— Я вижу, грядущие события не повлияли на твой аппетит, — наконец, с некоторой завистью заметил он. — А я думаю о том, удастся ли нам поужинать?
— Подобные мысли мешают пищеварению, — заметил демон, макая кусок хлеба в густой мёд. — Даже если не удастся, это лишь повод для того чтоб сейчас получить максимум удовольствия от еды.
Царь неопределённо кивнул, а потом произнёс:
— Я думаю, каково иметь такую жену…
Демон замер, не донеся кусок до рта, а потом усмехнулся.
— Даже не пытайся представить. Это полный улёт.
Мизерис меланхолично жевал, водя пальцем по краю своей золочёной миски, а потом вздохнул.
— Мои женщины тоже были неплохи…
— Я стараюсь не давать советов, — заметил демон, — но подумай о том, что каждый имеет то, что ему подходит. Ты слаб и болен — и получаешь сиделку, ты инфантилен и капризен — получаешь няньку. Подумай, какую женщину ты хочешь иметь на самом деле, и стань таким, каким сможешь её заинтересовать.
— Надеюсь, у меня ещё будет время для этого… — царь вытер руки о тогу и поднялся. — Идём, я покажу тебе место, где всё это будет происходить.
Демон выхватил из воздуха белоснежную накрахмаленную салфетку с золотым вензелем, аккуратно промокнув губы, бросил её на стол, и встал.
Они прошли по длинной анфиладе парадных комнат и оказались на террасе дворца, выходящей на площадь. Там сотни ремесленников воздвигли за ночь невысокую усечённую пирамиду из тёсанных каменных блоков. На её вершине располагалась небольшая квадратная площадка. Глаза демона изумлённо расширились. Мизерис грустно кивнул.
— Да, всё будет происходить там, на этой площадке, которая в длину и ширину составляет двадцать локтей. Дети Дракона не должны убивать друг друга, потому любому из них достаточно спихнуть противника с площадки, чтоб выиграть.
— Почему б тогда не устроить поединок на деревянной табуретке?
— Наверно, потому, что это было бы не слишком зрелищно…
Сзади раздались шаги, и на террасу выкатился запыхавшийся Гисамей. Опасливо взглянув на незнакомца в странной одежде, он поклонился и сообщил:
— Жрица Света Апрэма просит господина принять её.
Мизерис вздохнул и покосился на своего спутника:
— Пойдёшь со мной?
— Конечно! — улыбнулся тот. — Игра на нервах служительниц культа всегда была моим любимым развлечением!
— Может, не стоит? — с сомнением произнёс царь. — Как бы нам не лишиться расположения Света.
— Расположение Света нужно искать у другой дамы. Но об этом позже…
Мизерис решил дать аудиенцию Главной Жрице Света в большом круглом зале, окружённом тройным рядом витых колонн, на которых покоился плоский купол с узкими щелями узорчатых окон, пропускающих в зал узкие лучи солнечного света. Из-за этого пол зала, вымощенный каменными плитами с затейливым орнаментом, пестрел множеством солнечных пятен, что придавало ему неожиданно весёлый вид.
В богато украшенной позолотой и росписями части зала вдоль стен поднимались на широкий помост две полукруглые лестницы. В центре помоста, сплошь покрытого каменной резьбой, стоял широкий трон из слоновой кости, инкрустированный перламутром.
По случаю приёма парадный зал быстро наполнился придворными, вечно околачивающимися во дворце в ожидании развлечений и возможности попасть на глаза царю и его приближенным. Мизерис вышел на помост через высокую стрельчатую арку в задней стене и сел на трон, хмуро окинув взглядом своих подданных. Следом за ним вошёл его спутник, чьё появление удивило и обеспокоило придворных. А когда он, как ни в чём не бывало, присел на подлокотник трона рядом с царём, по залу прокатился изумлённый и даже возмущённый ропот.
— Ты нарушил этикет, — заметил царь, покосившись на него.
— Не придавай значения условностям, — отмахнулся демон, откинул назад свои роскошные кудри и устроился в небрежной позе, закинув ногу на ногу.
Царь кивнул Гисамею, тот махнул кому-то пухлой ручкой, и высокие двери напротив трона распахнулись. В зал втекла процессия жриц в белых одеждах. Впереди шла Апрэма, сохраняя на лице выражение суровой печали. Впрочем, увидев рядом с царём своего обидчика, она на какой-то миг утратила самообладание, и её красивое лицо исказила гримаса неприкрытой злобы. Впрочем, она тут же взяла себя в руки. Однако демон успел заметить эту вспышку, и тихий, но вполне внятный голос прозвучал в её голове.
— Я тоже рад видеть тебя.
— Что привело к нам Главную Жрицу Света? — официально поинтересовался царь, кивнув в ответ на её поклон.
— Я пришла говорить с господином о Битве Детей Дракона, — ответила она. — Мы обеспокоены тем, что господин приблизил к себе Существо Тьмы и оказывает ему почести, каких не удостаивались смертные. А Существо Света так и не явилось.
— Я не думаю, что ты проделала столь дальний путь по жаре, чтоб сказать мне то, что я итак знаю, — пожал плечами Мизерис. — Битва состоится. Ристалище вот-вот будет готово. Один из бойцов уже здесь, и он, как Дитя нашего Великого Отца, естественно, удостаивается особых почестей. Зачем Главная Жрица просила аудиенции?
— Я прошу господина отменить Битву Детей Дракона, — требовательно произнесла она. — Поскольку силы явно не равны, и у нас нет уверенности, что тот, кто выступит против этого существа, не будет подставным.
— Прежде чем судить о неравенстве бойцов, нужно увидеть их обоих, — возразил царь. — Что касается твоих сомнений, то советую оставить их при себе, поскольку они не могут быть основанием для того, чтоб нарушить порядок вещей, установленный Небесным Драконом.
