— Добрый день. Что-то случилось? Что-то с Хуаном?
— Я могу войти? — Лана почувствовала себя неловко. Поймала себя на мысли, что лучше еще раз поговорить с комиссаром, или с директором галереи, или даже с десятком тысяч комиссаров и директоров вместе взятых, чем разговаривать с нею. Ибо как вести себя с ними она знала. Как общаться с ней — даже не представляла.
— Входи. — Женщина пропустила ее. Лана вошла, и сразу, как положено по инструкции, пошла прямо по коридору, оценивая возможные угрозы в квартире. И вдруг ее настиг голос:
— У нас разуваются.
Девушка недоуменно обернулась. Да, не ожидала такого! Не с первой минуты. Глаза женщины были прищурены, от них отдавало оценивающей неприязнью. И нужно было срочно, очень срочно убедить ее в отсутствии дурных намерений.
Лана отдала себе отчет, что боится ее. Чем-то она напоминала его превосходительство, в общении с ним испытываешь те же чувства. Однако, находить общий язык надо, убеждать в лояльности, в том числе идти на уступки.
— Простите, я на службе. Не возражаете, если я нарушу традиции? — выдавила она, готовясь, если придется, в самом деле разуться.
— Да, конечно, дитя. Ничего, если буду называть тебя так?
Женщина довольно улыбнулась, и Лана почувствовала, как гора сваливается с плеч. Проверка пройдена, ее, ссыкуху, поставили на место, обозначив рамки общения. Ну, слава богу!
— Стефания Шимановская, так? — спросила она. Сеньора кивнула.
— С моим сыном что-то случилось? Опять что-то натворил?
Девушка покачала головой.
— Я не по поводу него. Я… — Она сбилась. Но сеньора вновь улыбнулась, и волнение отпустило. — Вас хочет видеть одна особа.
— Коронованная? — прищурились глаза сеньоры. Лана кивнула.
— Эта особа познакомилась с вашим сыном и…
— Изабелла, да?
Отвечать не требовалось.
— Блондинос, которая хорошо танцует? Все-таки она и есть Изабелла Веласкес!
— Хуан говорил вам?
Сеньора Стефания покачала головой.
— Нет, я сама догадалась. Ну, что это может быть она. Однажды он ушел, не выключив терминал, и ее имя осталось написанным в поисковике.
— Она искала его. — Почувствовав себя неловко, Лана переместила винтовку из-за плеча в руки и принялась теребить пальцем защелку оптического прицела. — Вначале не могла, была на Земле. Слышали, на нее покушались? — Сеньора Стефания кивнула. — А потом у нее не получалось. Она не знала, кто он. Не знала фамилии.
— И ей никто не подсказал?
Лана кисло скривилась.
— Отец наказал ее, таким вот образом. За безрассудное поведение. Лишил поддержки.
Губы сеньоры Стефании растянулись в веселой усмешке.
— Да уж, в фантазии его превосходительству не откажешь! А сегодня, наконец, она его нашла.
— Да. И мне бы хотелось… В общем… — Лана вновь почувствовала себя школьницей, прогулявшей урок и трясущейся под грозным маминым взглядом. — В общем, она не знает, что Хуан у нас, — сформулировала она. — В корпусе.
— Почему?
Хороший вопрос. Лану саму он ставил в тупик. Она задавала его себе всю дорогу от школы, не находя ответа. И сейчас надо было срочно придумать версию, убедив эту женщину помочь ей.
— Наверное, рано. Его для чего-то взяли, к чему-то готовят, а тут она со своей любовью…
Глаза сеньоры Стефании сверкнули; это был злой блеск, огонь неприязни. Она задела какую-то струну, которая отдавалась в душе крайне болезненно.
— А тут она со своей любовью, — повторила хозяйка квартиры вслед за ней. Думала она в этот момент явно не об Изабелле. — И что ты хочешь от меня? Ты же хочешь, верно?
— Верно. — Лана и не пыталась скрывать. — Я хочу, чтоб вы помогли мне. Прикрыли. Это я виновата, что она вышла на него, я помогла ей в поисках. Я сама ничего не знала, получилось случайно. Дело в том, что она знает кто он, но не знает, что он и мальчик, принятый к нам недавно, одно и то же лицо. Понимаете?
— И если узнает, у тебя будут проблемы, — усмехнулась сеньора Стефания. Лана покраснела.
— Это трудно?
Женщина пожала плечами.
— Зачем мне это?
— Я не знаю, для чего его приняли, для чего готовят, — продолжила Лана, понимая, что это похоже на канючиние маленького ребенка, просящего конфетку. — Но офицеры ничего не делают просто так, и если они скрыли его, тщательнейшим образом подметя следы, а она свалится на голову, как крыша купола…
Лицо сеньоры Стефании вновь подернулось рябью неприязни. Затем губы расплылись в недоброй усмешке.
— Не дрейфь, помогу. Но чтобы ты знала, не ради тебя, потому не благодари
— Так точно! Спасибо, сеньора! — вытянулась Лана, про себя облегченно вздыхая.
— Повторюсь, не ради тебя! — повысила голос женщина. — А потому, что Хуан — мой сын. Ты же пообещай, что будешь держать ее как можно дальше от него. Сделаешь все, от тебя зависящее.
— Но офицеры… И ее величество…
— Это от тебя не зависит, — покачала головой сеньора Стефания. — Этого я не требую. Только то, что по силам.
Лана кивнула.
— Хорошо, иди, осматривай тут всё. Пусть поднимается.
Поднималась Изабелла на ватных ногах, ощущая предательскую дрожь по всему телу. Она боялась. Чего? Не знала. Нет, Хуана там нет, Лана уже сообщила об этом, но она и не ожидала его увидеть. Слишком хорошо его спрятали, чтобы найти его дома, это не просто так. Тогда что? Боялась не понравиться этой женщине? Что прогонит, ничего не скажет? Посчитает пустышкой, удовлетворяющей минутную прихоть?
Наверное, все вместе.
Дверь открылась. Первой внутрь юркнула Мамочка. Затем она. Замыкала процессию Мэри, аккуратно прикрывшая за собой дверь. Две девочки группы-два остались на лестнице.
Квартирка оказалась маленькой до неприличия. Узкий, очень узкий коридор со встроенным шкафом в прихожей. Низкие потолки. Комната. Бэль заглянула комнату, мимо которой проходила. Маленькая, буквально клетушка! Как в такой можно жить?
— У нас разуваются, — услышала она за спиной грозный голос. Обернулась. Раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но не выдавила ни слова. Перед ней стояла сеньора, примерно ровесница матери. Но что это была за сеньора! Грозная! Сильная! Глаза ее будто сыпали искрами!
— Что? — переспросила она, придя в себя.
— Я говорю, у нас разуваются, — произнесла хозяйка квартиры, а это, несомненно была она. — Они на службе, им можно — так и быть. Но ты в гостях.
— Ах да, конечно!.. — пробормотала Изабелла, глазея по сторонам, ища поддержки и пытаясь понять, что делать. Мэри, вошедшая вслед за нею в комнату, отвернулась. Мамочка и не поворачивалась, но Изабелла почувствовала, что она так же устранится от проблемы. Лана же находилась где-то там, дальше в квартире, и помочь не могла тем более.
