Чуть ребра не сломали! Йохан, пиши быстрей. Хельм, у тебя ко-
ды от таганских Врат есть?
— Не знаю, — буркнул супруг принца.
— Вильхельм, — голос стал опасно вкрадчивым. — Я тебя
как главнокомандующий личного пилота спрашиваю. В этом
флаере — в том, на котором мы прилетели — есть коды от та-
ганских Врат?
— Есть.
«Как плюнул», — отметил Саша.
Безумная карусель закрутилась еще быстрее — на бумаги
шлепнули печати, Эрлих, Йохан, Арек и двое охранников-сви де-
телей поставили свои подписи, и прозвучал очередной приказ:
— К флаеру, живо!
Отступление от клуба было поспешным, под ногами чав-
кала раскисшая грязь, Александр оскальзывался, хватался за
оказавшегося рядом любовника, впивался пальцами в его ло-
коть и невольно смотрел на напряженную спину супруга-пилота.
Спина выражала негодование. Недовольством теперь и не пахло.
Оказавшись в тесной кабине флаера, Саша засомневался —
а реальность ли это? Может быть, он заснул в мотеле, на про-
давленной кровати, убаюканный поглаживаниями, и теперь ви-
дит фантастический сон?
Рывок и впившийся в тело ремень, которым его пристегнул
Арек, заставили склониться к реальности. А с другой стороны...
кто его знает? И не такие страсти снились.
— Не мешки везешь!
Супруги начали лаяться — негромко, отрывисто. Саша потряс
головой, нащупал ладонь, убедился, что на руке любовника одно
обручальное кольцо, вспомнил — это ничего не доказывает, но
все-таки сцепил пальцы. Так было надежнее.
Лётные Врата его поразили больше, чем наземные — одно
дело, когда сплетенная из стали и искр конструкция стоит на
тверди, другое — когда она парит в сумрачном небе, как елочная
игрушка, сорвавшаяся с ветки и зависшая в воздухе.
А переход — перелет — был мгновенным. Темноту сменили
рассветные сумерки, понять, родное ли небо сейчас бороздит
флаер, Александр не мог, но успокоился после вопроса Эрлиха:
— Где тебя высадить?
Арек негромко ответил:
— В пределах столицы или в Eisenwasserlich, если у Виль-
хельма есть координаты южных посадочных площадок.
Разумеется — Саша мог бы поклясться, что из вредности —
координат южных посадочных площадок у Вильхельма не оказа-
лось. Обсуждение точки перешло в очередной скандал.
— Что значит — других нету? — взвился Эрлих. — Как он...
они вдвоем с крыши борделя просто не выйдут. Приземляйся на
516
пустырь, значит. И почему у тебя только координаты борделей,
хотел бы я знать?
Результатом перебранки стало приземление на крышу жило-
го комплекса. Флаер растопил снег, но не укрыл от морозного
ветра. Обжегший щеки холод даже обрадовал — живы, дома.
— Живы! — отворачиваясь от флаера, пробормотал Саша. —
Чёрт, живы... Надо же...
— Эрлих... я тебе благодарен. Прошу считать меня долж-
ником — понимаю, что ни на что уже не сгожусь, но обязан это
сказать. Еще одно... пожалуйста, — Арек снял китель и протянул
его принцу. — Пусть останется у тебя. Мне эти награды сейчас
ни к чему.
Эрлих кивнул, взял китель и положил его на заднее сиденье.
С места пилота злобно буркнули:
— Майер!
Из флаера вылетела маскировочная куртка и шлепнулась на
мокрый асфальт. За ней вторая и непонятный сверток. Нет, не
сверток, сумка какая-то, только очень маленькая.
— Быстро, на чердак, — скомандовал Арек, подбирая ве-
щи. — Вон в ту дверь. Пока нас не сожгли при взлете.
Они вбежали на крошечную лестничную площадку — за-
пертую дверь любовник попросту вышиб — с размаху спус-
тились на пролет и замерли. На крыше взревел мотор флаера —
недовольно, негодующе, нарушая предрассветную тишину. И
только после этого сигнала Арек проговорил:
— Вроде бы вырвались. Дальше будет проще.
— Мы сможем выйти на улицу? — обеспокоился Саша, за-
бирая куртку. — Если это жилой комплекс... ограда же...
517
— Она кнопкой изнутри на пятнадцать секунд открывается.
А потом закрывается автоматически, — Арек тоже надел куртку,
застегнул пуговицы, и сообщил. — Кажется, стимулятор отходит.
Надо поторопиться.
Александр присмотрелся и увидел в вишневых глазах зна-
комый лихорадочный блеск.
— Сколько ты еще?.. куда мы теперь?
— Не знаю. Давай в лифт, у меня ногу тянет, я по лестнице
не спущусь. Попробуем в лифте. Главное — выбраться наружу,
потом будем решать.
На площадке верхнего, двадцать пятого этажа, Арек нажал на
кнопку вызова. И только тогда Саша вспомнил о клаустрофобии.
— Подожди... а ты сможешь в кабине?
— Не знаю. Пешком точно не спущусь.
— Давай я тебя понесу?
— Надорвешься.
