Часть 3. Возвращение в Данвар
19. Блудная дочь
Вик
Вик успела научиться тому, что вся жизнь подобна глубокому песку. С рождения до смерти маслянистый кулак раз за разом хватал несчастные души, которые вырывались на свободу лишь затем, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем их снова схватят. Именно так, с точки зрения Вик, выглядел мир. Куда бы она ни бросала взгляд, она видела, как жизнь давит людей, стиснув жесткие пальцы на их глотках и вынуждая существовать от одного несчастья до другого.
Как она обнаружила, позволявший пережить все эти страдания секрет заключался в том, чтобы не дергаться в когтях судьбы. В том, чтобы научиться не дышать. Научиться находить в этом удовольствие. Единственная разница между удушающими и дружескими объятиями состояла в наличии впереди открытого пути. Именно потому Вик научилась задерживать дыхание, и последующая ее жизнь превратилась в непрерывную цепь дружеских объятий.
На глубине в шестьсот метров песок отказывался двигаться, став, подобно эгоистичному любовнику, глухим к ее мыслям и желаниям. Он не давал пошевелиться, из-за чего она ощущала себя полностью беспомощной. Дайверы погибали и намного раньше, чем на шестистах метрах. Многие умирали задолго до этого, поскольку пытались одновременно дышать и заставлять песок течь. Вик знала, что вступать в борьбу одновременно с двумя мужчинами бесполезно.
Еще две минуты с оставшимся запасом воздуха в легких, и она потеряет сознание. В глазах уже темнело и вспыхивали звездочки. Чтобы подняться на поверхность с этой глубины, требовалось тридцать минут. Тридцать минут с запасом воздуха на две минуты. Все будет хорошо. Она заметила два стоявших рядом металлических чемодана, из тех, что с хорошими замками. Чемоданы светились в ее поле зрения ярко-оранжевым, выделяясь среди зеленых и голубых, более мягких. Овальный конвейер, с которого они свалились, сверкал белизной. Металл, сохранившийся под глубоким слоем песка. Погребенная в нем блестящая сталь могла жить вечно. Слишком глубоко, чтобы разобрать ее на части и вытащить наверх. Слишком рискованно.
Вик схватила два чемодана, надеясь, что это серебристая их разновидность, «самсонит», и поплыла наверх. Она преодолела зияющую дыру в том, что, вероятно, когда-то было тканевой крышей некой палатки величиной с половину Лоу-Пэба, затем устремилась выше, прочь от гигантских металлических птиц с распростертыми крыльями и сотнями стеклянных глаз, все выше и выше, к мерцающему транспондеру на четырехстах метрах, до которого добралась на последних остатках воздуха в изголодавшихся легких.
Найдя оставленный баллон, она разрыхлила песок вокруг редуктора и сунула его в рот, ощутив на языке лишь небольшое количество крошки. Она перестала думать о движении, лишь о столбе песка над ней и его давящей со всех сторон тяжести. Поборов эту тяжесть, она сделала глубокий вдох, потом еще один. Ее костюм дрожал, полный энергии и нетерпения. Он жил ради глубокого песка.
Оставив баллон и транспондер, она поплыла выше, к следующему мерцающему огоньку. Еще две остановки до поверхности. Забыть о необходимости дышать. В панику повергало не отсутствие воздуха, а неодолимое желание выдохнуть. Накапливавшийся в организме ядовитый газ давал мозгу сигнал избавиться от содержимого легких. Ее научил этому отец, как и всем прочим тайнам дыхания. Он говорил, что телу нельзя доверять. Оно могло долго обходиться без воздуха. Все дольше и дольше, по мере того как учишься управлять собственными мышцами.
Следующая остановка. Очередной заранее закопанный баллон. Здесь песок выглядел почти обычно. Давление уменьшилось, и спектр цветов в ее маске, настроенной вопреки всяким инструкциям на плотный, напоминающий бетон песок внизу, изменился. По мере того как она поднималась все выше, песок вокруг становился похож на открытый воздух, мерцая пурпуром и неестественными оттенками. Усилилось и действие ее костюма, хотя заряд его батарей опасно упал. Она чувствовала, как он гудит в рыхлом песке. Ее костюм, рассчитанный на большие глубины, работал на полную мощь, которая, казалось, отдавалась в зубах. То был еще один секрет глубокого дайвинга — ты должен быть готов облачиться в костюм, в котором создавалось ощущение, будто он желает тебя убить. Ты должен был надеть маску, которая показывала тебе бессмыслицу. А потом нырять прямо вниз, пока мир снова не покажется нормальным.
Добравшись до следующего закопанного баллона, Вик снова сделала глубокий вдох, глотнув в процессе немного песка. Самая важная часть глубокого дайвинга, естественно, заключалась в том, чтобы убедить всех остальных, что это невозможно. Другие дайверы видели, как она погружалась на триста метров на одном вдохе. Но, когда она начала заранее оставлять баллоны, чтобы уходить на бóльшую глубину, она никому об этом не сказала.
Секретность имела немалое значение, поскольку, если бы кто-то узнал, что такое возможно, он бы приложил все усилия, чтобы совершить что-то подобное. Так было всегда. Именно редкие души, полные надежды, показывали миру, чего можно добиться, а потом являлись стада тех самых сомневающихся и отрицателей, которые когда-то возводили преграды, а теперь расталкивали всех на своем пути.
Вик поняла эту истину, когда вырвалась на поверхность, ощутив прикосновение восходящего солнца к лицу и ветра к коже. Человек, достигший глубины в шестьсот метров, никак не мог сохранить свой подвиг в тайне. А потом туда отправятся все, чтобы украсть то, что принадлежало ей, и только ей.
Подняв маску, она глубоко вздохнула, лежа на теплом песке. Потом еще раз. Включив на полную мощность костюм, она избавилась от рыхлого песка в снаряжении и волосах, который окутал ее, словно утренний туман. Сунув руку в песок, который обтек ее почти как вода, она вытащила закопанный рюкзак. Песок вокруг был чист — никакого брошенного мусора и отбросов, отмечавших популярные дайверские места. То была лучшая часть глубокого дайвинга — избегать толп, не беспокоясь, что какой-нибудь мародер позарится на одну из ее находок, и не имея дел с маньяками и пиратами, шумно рывшимися в грудах брошенного барахла.
Вытащив рюкзак из песка, Вик отключила гудящий костюм, вновь почувствовав зубы во рту. Издали доносился шум Лоу-Пэба: рокот генераторов, стук молотков, редкие выстрелы. Звуки жизни.
