с Сарекси? Да легко! Открытый найм Гривастых, то бишь бандитов? Тоже в списке! Причём этим самым бандитам с лёгкостью выдали информацию, благодаря которой можно привлекать к ответственности если не конкретных «кузенов», то сразу безошибочно нацеливаться на клан.
Вот что стоило сделать всё то же самое, но закутавшись а-ля Хантер, чтобы замаскировать свою принадлежность? То есть и бандитов нанять, и из метателя стрелять — но так, чтобы никто не знал, с чем это связано: чтобы Стражи именно жертву нападения трясли на предмет того, кто и почему его так не любит, что аж метатель против него использует.
А с чем именно связаны события, сообщить через дня три-четыре, анонимной запиской.
Элементарные же меры предосторожности! Все стараются обстряпывать тёмные делишки, коли уж приходится к ним прибегать, именно в таком стиле.
Но не Шелетидйид. Этим — плевать!
— А второй момент, — подытожил Мийол, — заключается в малых масштабах истории. Ты уж извини, но в глазах лидеров твоего клана ты едва ли имеешь значение. Иначе в Сарекси от их имени пришли бы открыто, с просьбой вернуть принцессу. И никуда бы я не делся: вернул. А эти твои родичи, которым бандитов нанимать пришлось… да если бы они чего-то стоили сами по себе — подошли открыто, вызвали на дуэль, оспаривая моё право оказывать тебе гостеприимство! Легко размазали бескланового выскочку, забрали приз. Но они не подошли. Видимо, здраво оценивают свои шансы в официальной дуэли. Так что рассказывай смело, не стесняйся.
«А ещё, если она исповедуется мне наедине — не хочется позднее повторять; проще сразу собрать всех заинтересованных, чтобы сами послушали».
— Действительно, — криво усмехнулась Герея. — Кого теперь-то стесняться? И кому? Раз интересно, помажу немного грязью свой клан. На нём и так светлого места нет…
В дальнейшем рассказе фигурировало много незнакомых имён, много громких должностей и много неприятных обстоятельств. Но если сократить подробности, то суть истории выходила очень простая. Сперва — около полувека назад — одна из линий главной ветви клана попала под санкции со стороны другой линии: той, которой принадлежал свежеизбранный юс-Шелетидйид. (Обычная, в общем, история: линии послабее объединяются против сильнейшей линии, очень дружно проталкивая на вершину одного из своих… что ж, протолкнули. И началось).
Маленький, но пикантный нюанс: лидер линии — тот, который проиграл — явился на утверждающий поединок избрания ослабленным борьбой с ядом. Тот лидер линии, который победил и стал в итоге главой всего клана — ну, он не считался серьёзным противником, потому что совсем недавно стал Мастером Небес и должен был более опытному и сильному проиграть. А в итоге всё вышло наоборот и даже более того: вместо традиционной милости к сдавшемуся победитель взял и нанёс добивающий удар. Лишил клан лучшего бойца.
Дальше — больше. Интриги, подставы, смертельные дуэли — всё как положено.
Мужчины невезучей (по словам Гереи, слишком честной, на свою беду) линии умирали, женщин мало-помалу расхватывали, вводя в другие линии. Те семьи и фракции, что похитрее, покидали линию, присоединяясь к другим и дополнительно ослабляя бывших прямых родичей.
Сперва линия лишилась второго и последнего Мастера Небес. Потом понемногу, один за другим пали и Мастера Земли. За ними сгинули либо переметнулись Мастера Сил… всего-то полвека с небольшим — и вот уже не линию, а младшую ветвь Шелетидйид, только из милости сохранившую право на старшие префиксы, отправляют в отдельное владение для «восстановления сил». Под началом Лодана — Мастера Начал.
Потому что даже Мастеров Основ в жалких останках великой некогда линии — не осталось.
Ну а что на отдельное владение как-то очень уж быстро налетели в большой силе нагхаас… места там опасные, что поделаешь.
Жаль, очень жаль несчастных. Родичи всё-таки, хоть и из младшей ветви.
Помянем и забудем.
— Хочешь сказать, что змеелюды исполняли… — Мийол в последний момент, замявшись, изменил формулировку, —…чужую волю?
— Нет, — Герея очень резко, почти на боевой скорости, мотнула головой. — Я бы даже этому не удивилась, но… нет. Да и зачем впутываться в такую грязь? Достаточно заранее узнать, где будет нападение — и послать неугодных прямиком в смертельный капкан. Как ты там сказал? Пришли открыто, попросили переселиться — так, что мы не смогли отказать…
В тишине было отчётливо слышно, как скрипнули её зубы.
— Зачем же ты стремишься к силе? Ты ведь понимаешь, что даже удайся задуманное…
— Понимаю. Но что ещё мне остаётся? Стану Мастером Начал — и меня хотя бы не пихнут замуж на одного из… кузенов. Ничтожеств, не осмелившихся бросить тебе прямой вызов!
— Почему нет? Унижать, так унижать. Будь ты хоть Мастером Сил, просьбу Мастера Небес исполнить придётся, — сказал Ригар каким-то странным тоном.
«И рожать от слабака слабаков, чтобы довершить дело», — подумал Мийол.
— Будучи Мастером, — оскалилась Герея, — я хотя бы смогу чистить ничтожествам рожи!
— То есть ты хочешь не столько силы, сколько мести? — всё тем же тоном. Мийол узнал его: обычно это предвещало появление в голове отца какой-то идеи.
— Да!
— Вот поэтому конденсация тебе и не даётся.
— Что?
Словно подброшенная, инь-Шелетидйид вскочила, нависнув над Ригаром всеми своими шестью пудами краснокожей, концентрированной ярости.
— Ты же маг! — легко ощутимым подразумеваемым эхом прозвучало: «Ещё и слабый бесклановый». — Откуда тебе знать, что мне мешает⁈
Мийол уже хотел вмешаться, но напрасно. Следовало больше верить в отца.
Тот справился сам.
— Хотя я маг, — совершенно спокойно ответил Резчик, глядя снизу вверх в гневный лик женщины, способной одним движением оторвать ему голову или вынуть вон сердце из груди, — я слышал, что Печать Крови твоего клана связана с окраской стихией земли. Верно?
— Да.
— То есть, — продолжал он, — ваши Ядра Сути… ох, то есть Сердца Воли, конечно… стар я стал, заговариваюсь… ваши Сердца Воли воплощают твёрдость, тяжесть, прочность и цельность. Чем дальше, тем сильнее. А так как камень спешки не любит — Шелетидйид обычно не имеют преимуществ в скорости прогресса перед бесклановыми Воинами. В других кланах конденсация Сердца Воли может опережать норму; претендовать на принадлежность к главной ветви могут лишь те, кто стал Мастером Начал до пятого или вообще до четвёртого ординарного воинского ранга, а добившимся этого на пятом-шестом рангах приходится довольствоваться префиксами проявленной крови. Таруйид главной ветви вообще рождаются, уже обладая Сердцем Воли…
— К чему ты клонишь? — буркнула несколько поуспокоившаяся Герея.
— Да так… просто рассуждаю вслух. О том, что, не имея преимуществ перед бесклановыми в скорости прогресса, твои соклановцы имеют преимущества в его качестве. Чтобы уже в самом начале возвышения по мастерским рангам опережать всех и далее лишь наращивать отрыв — ради этого можно потерпеть начальные трудности, подождать, подготовиться.
— К чему. Ты. Клонишь? — повторила она.
И Ригар также повторил:
— Камень спешки не любит. На какой же успех рассчитываешь ты, пытаясь торопиться?
— Я… — Герея замерла, даже не дыша.
— Ты пытаешься вредить сама себе, — продолжил Резчик спокойно и беспощадно. — Ничуть не удивительно, что конденсация не удаётся: ведь часть тебя вовсе не хочет такого продвижения — и ради такой цели. Ты не добилась единства от своей воли. И древняя кровь твоего клана молчит, когда ты взываешь к ней… ибо ты идёшь кривой, окольной тропой, свернув с верного Пути.
В гостиной вновь воцарилась тишина.
И в тишине этой отчётливо, гулко сглотнула инь-Шелетидйид. Медленно сжав левую руку в кулак и заложив её за пояс за спиной, прижав раскрытую правую руку к груди, она склонилась в эталонном уманис — поклоне почтительных извинений. Самом глубоком, при котором туловище едва-едва не опустилось горизонтально.
Пять секунд. Десять. Пятнадцать. Двадцать…
Только спустя долгую-долгую минуту Герея чуть приподняла голову, дерзая глядеть не выше чужих стоп:
— Высокочтимый мэтр Ригар… молю о милости. Если мой Путь неверен — укажите, какой…
— Нет.
— Высокочтимый…
— Нет, и не проси. Я маг, а не наставник Воинов. Но…
Тихо вздохнув и поднявшись, Резчик подошёл к инь-Шелетидйид. Коснулся пальцами шеи во имя соблюдения церемониала:
— Хватит уже гнуться. Распрямись! И кланяйся впредь поменьше: камень ни перед кем не кланяется. Даже если уложен в мостовую и попираем ногами.
Герея выпрямилась, но взгляда не подняла.
— Высокочтимый…
— И-эх. Не успокоишься ведь… Сын, давай-ка слетаем кое-куда. Вместе с гостьей.
Мийол молча встал.
Когда в голове у Ригара возникают
