поле. Раз сестра ещё спала, а Тайцзи опять куда-то улизнул, работать ему придется вплоть до позднего вечера.
«Время пересадки саженцев, чуть запоздаешь с ним — и сбор урожая тоже пойдет не по расписанию», — вспомнил он слова бабули Чухуань.
Ян аккуратно выводил каждый иероглиф — тут уже не до самовыражения. Когда первый пункт был записан, он согнул большой палец и стал отжиматься на четырех.
Следом пошли другие пункты: нарубить дров, сварить ужин и, конечно же, кульминация сегодняшнего дня — фейерверки дядюшки Мо. Под конец, Ян отжимался только на указательном пальце.
Закончив с разминкой, он убрал инструменты для письма обратно в сундук. Ян старался сделать это тихо и всё же несколько раз нашумел. Когда он повернулся проверить сестру, та даже ухом не повела, только крепче обняла циновку.
Из дома он вышел босиком и в безрукавке на голое тело, а мешковатые белые штаны подвернул до колен. Только так можно было работать на затопленных террасах.
Внутренний двор со всех сторон света прижимали стены четырех лачуг, построенных из бамбука. Выходить оттуда надо было через сквозной дом. У его порога уже стоял дедуля Цао. Старик приветствовал новый день, складывая ладони в молитвенном жесте. Он даже попытался выпрямить спину, на что та с хрустом воспротивилась.
Испещренное глубокими продольными морщинами лицо старика напоминало кору. Особенно, когда он улыбался. Его улыбка древесного духа не сулила ничего хорошего. Ян прошел к учителю и тут же решил взять инициативу в свои руки:
— В холодной воде у вас мышцы сведет, околеете и сляжете на весь сезон, кто тогда будет нас учить?
Дедуля Цао небрежно вытянул руку, её било мелкой дрожью. Ян тут же поклонился ему, ладонь старика легла на макушку парня.
— Не только Пламенный владыка смог обуздать огонь! — хрипло смеялся старик, всклокочивая рыжие волосы ученика.
— До расцвета ещё много времени, ложитесь спать.
— Эти ноги, — он постучал по бедру, — знавали холодную водицу, когда вы ещё с сестрой на перегонки из мамки лезли! Я рассказывал тебе как в молодости… — начал было старик.
— Старшая сестра проснется к четвёртому лепестку, Тайцзи тоже прибежит — его совесть заест. В поле я буду не один — не волнуйтесь.
Старик отвернулся и побрел внутрь сквозного дома, где он жил вместе с бабулей Чухуань. Сегодня его упрямство могло посоперничать с ослиным.
«И так каждую годовщину», — подумал Ян.
Внутри их уже поджидали. Сколько Ян себя помнил, старики просыпались раньше первых петухов. Возможно, не хотели упустить и часа уходящей жизни.
Бабуля Чухуань стояла с банкой чеснока в меду. Полная старушка с руками по-старчески мягкими, седые волосы собраны в жесткий узел, чтобы не мешались. От неё парень перенял рецепты и место у плиты. Готовка на семь человек — изнурительный труд, справиться с ним не каждому по силам, особенно, в таком преклонном возрасте.
Старушка достала деревянные палочки и зачерпнула кусочек липкой массы. Чесночные дольки плотно склеились, от них к банке тянулась тонкая медовая нить. Первая порция сразу пошла в дело. Дедуля Цао опомниться не успел, как у него во рту оказали головки чеснока. Несмотря на его сегодняшнюю непреклонность, сопротивляться старик не стал.
Бабуля не теряла времени зря — следующая порция уже направлялась к Яну. Ему опять понадобилось наклониться. Так же он взял её трясущуюся ладонь в свою и направил палочки ко рту. В прошлый раз она чуть было не лишила его глаза. Второй раз так рисковать парень не хотел. Шрамы красят воина, и всё же история о неравной схватке с бабулей и палочками не то, о чем он хотел бы рассказывать в будущем.
Ян раскусил дольки, распробовал на языке и проглотил. Настоявшийся в меду чеснок стал мягким, потерял резкий запах и остроту, зато приобрел нотки липы. Этот ритуал они проходили каждое утро, вот уже десять лет.
На столе уже стояла завтрак. Грибы, размоченные в горячей воде, и рыбный бульон из карпа с бамбуковыми побегами. Дедуля уселся и стал тщательно разжевывать грибы тремя оставшимися зубами.
Ели все дважды в день. Ян готовил только по вечерам, да так, чтобы хватило на завтрак. Однако, раз сегодня годовщина смерти — он сделал исключение. К ужину был готов рис и крольчатина, добытая им намедни. А бабуля сказала, что достанет из погреба кувшинчик рисового вина.
Ян сел напротив учителя и тоже принялся завтракать. Сегодня ему понадобится много сил. Послевкусие от чеснока приятно разбавил бульон. Парень не торопился — с едой никогда нельзя торопиться, иначе она плохо усваивалась.
— Припадки были? — так дедуля называл наваждения, мучившие Яна. Спросил он явно на всякий случай.
На вопросы Ян привык давать честные ответы и ожидал такого же поведения от остальных. Он рассказал о сне, не вдаваясь в подробности про девушку. Когда рассказ дошел до десяти огненных шаров в небе, старики переглянулись. Яна не покидало чувство, что они знали больше, чем говорили. Закончил парень ко второму лепестку.
Когда старушка подошла ближе, Ян придвинулся к её уху, чтобы прошептать:
— Бабуля, мне нужна помощь, — он покосился в сторону старика.
— Не беспокойся, — улыбнулась беззубая старушка.
Она развернулась к учителю, насупила брови и выпалила:
— Ничего нельзя тебе доверить!
Дедуля, чуть было не поперхнулся, вцепившись в стол. Будто её крик мог сбить с ног.
— Не ори! Я не глухой!
— Я всю ночь глаз не сомкнула! — разрыдалась она, — живо, найди его!
— Кого? Тайцзи что ли? Так он… — начал было дедуля Цао.
— Так и не пришел! — закончила она за него.
— Брось ты, дрых он под лунным хороводом.
— Пока собственными глазами его не увижу, чтоб ноги твоей не было во дворе!
— Чтоб тебя, старая! Уж время сеять, а она… — Цао так и не закончил, просто встал и вышел из дома, хлопнув дверью.
На всякий случай, парень выглянул проверить, в какую сторону отправился учитель. К счастью, он пошел к лесу, а не в поля. На сегодня старика удалось спасти от навязчивого желания работать до потери пульса.
— Спа… — не успел он закончить, бабуля Чухуань встала на цыпочки и прикрыла ему рот ладонью.
— Не хочу слушать благодарности от того, кто будет гнуть спину и мокнуть в холодной воде до вечера, — Ян нагнулся, чтобы старушка не перенапрягалась, и она поцеловала его в лоб. — Тебе спасибо!
За едой и беседами мог пройти весь день. Время утекало сквозь пальцы, когда на него не обращаешь внимание. Ян не намеревался терять драгоценные минуты. Парень оставил бабулю хлопотать по дому, велел ей не
