видеть руку перед лицом, и слишком тихом, чтобы слышать свои мысли. Дважды она лежала, прислушиваясь к звукам сапог по ту сторону двери, когда за ней охотились. В ту ночь она осталась в подъемнике. Ждала, что они вернутся, но у них должно быть много уровней, где они могли бы пошарить.
Она двигалась каждые несколько минут в бесплодных попытках устроиться поудобнее. Один раз она сходила в туалет, когда уже не было сил терпеть, когда боялась, что придется делать это в комбинезоне. Смывать или не смывать? Рисковать из-за шума или из-за улик в унитазе? Она спустила воду и представила, как в каком-то далеком месте грохочут трубы, и кто-то может точно определить, откуда это доносится.
В конце коридора она убедилась, что они не обнаружили радио. Она ожидала обнаружить пропажу радиоприемника и записок Дональда, но все было на месте под полиэтиленовой пленкой. Поколебавшись мгновение, Шарлотта собрала папки. Они были слишком ценными, чтобы их потерять. Она поспешила вернуться в свою нору и задвинула вещи в угол. Свернувшись калачиком, она представила, как ботинки обрушиваются на ее брата.
Она подумала об Ираке. Там были темные ночи, когда она лежала на койке, а мужчины приходили и уходили со смены, перешептываясь и скрипя пружинами. Темные ночи, когда она чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо в небе ее беспилотник. Казарма казалась ей пустой автостоянкой в темное время суток, шаги вдалеке, а она не могла найти ключи от машины. Спрятавшись в маленьком подъемнике, она чувствовала себя так же. Как если бы спала ночью в темном гараже, в казарме, полной мужчин, и гадала, от чего она может проснуться.
Спала мало. С фонариком, зажатым между щекой и плечом, она просматривала папки Дональда, надеясь, что такое чтение поможет ей задремать. В тишине до нее доносились слова и обрывки разговоров по радио. Еще одна шахта была уничтожена. Она слушала их панические голоса, сообщения о том, что открываются внешние двери, о газе, который, по словам брата, он может пустить на этих людей. Она услышала голос Джульетты, которая сказала, что все погибли.
В одной из папок она нашла небольшую схему - карту с пронумерованными кругами, многие из которых были зачеркнуты. В этих кругах жили люди, подумала Шарлотта. А теперь еще один из них пуст. Еще один крестик, который нужно зачеркнуть. Только вот Шарлотта, как и ее брат, теперь чувствовала какую-то связь с этими людьми. Она слушала их голоса вместе с ним по радио, слушала Дональда, когда он рассказывал о своих попытках связаться с ними, с этим единственным звеном, которое было открыто для его слов, которое помогало ему взломать их компьютеры, чтобы понять, что происходит. Однажды она спросила его, почему он не обратился к другим силовым структурам, и он ответил, что те, кто за них отвечает, не могут обеспечить безопасность. Они бы его сдали. Каким-то образом ее брат и все эти люди восстали, а теперь их нет. Вот что случается с теми, кто восстает. Теперь здесь была только Шарлотта в темноте и тишине.
Она перелистывала записи брата, и шею свело судорогой от того, что она так держала фонарик. Температура в боксе поднималась до тех пор, пока она не вспотела в своем комбинезоне. Она не могла уснуть. Это было совсем не похоже на тот ящик, в который ее посадили. И чем больше она читала, тем больше понимала бесконечные метания брата, его желание что-то сделать, покончить с системой, в которой они оказались.
Осторожно перенося воду и еду, делая крошечные глотки и маленькие кусочки, она оставалась внутри в течение, как ей казалось, дней, но, возможно, часов. Когда ей снова захотелось в туалет, она решила пробраться в конец коридора и еще раз попробовать радио. Желание сходить в туалет не уступало желанию узнать, что происходит. Выжившие были. Людям из 18-го удалось перебраться через холмы и добраться до другого бункера. Несколько человек выжили - но надолго ли их хватит?
Она смыла воду и прислушалась к журчанию отработанной воды в трубах над головой. Рискнув, она пошла в комнату управления беспилотниками. Не включая свет в коридоре, она открыла радиоприемник. На 18-й линии не было ничего, кроме помех. То же самое на 17-й. Она переключила десяток других каналов, пока не услышала голоса и не убедилась, что рация работает. Вернувшись к 17-му, она стала ждать. Она знала, что может ждать вечно. Она могла ждать, пока они не придут и не найдут ее. Часы на стене показывали, что сейчас только три часа, середина ночи, и это было хорошо. Возможно, сейчас ее не ищут. Но тогда и слушать ее никто не будет. Она все равно сжала микрофон.
"Алло", - сказала она. "Меня кто-нибудь слышит?"
Она чуть было не назвала себя, откуда вызывает, но потом подумала, не прослушивают ли ее люди в бункере, следя за всеми станциями. А что, если так? Они не могли знать, откуда она передает. Если только они не смогут отследить ее по ретрансляторам. Может быть, и могли. Но разве эта шахта не вычеркнута из их списка? Они вообще не должны были прослушивать ее. Шарлотта убрала с дороги инструменты и стала искать бумажку, которую принес ей Донни, - рейтинг бункеров. В самом низу были перечислены все разрушенные шахты.
"Кто это?"
Из рации раздался мужской голос. Шарлотта схватила микрофон, гадая, не передавал ли кто-то из ее шахты на этой частоте.
"Я... Кто это?" - спросила она, не зная, как ответить.
"Вы в Механическом? Вы знаете, который сейчас час? Сейчас середина ночи".
Внизу, в Механическом. Так были расположены их бункеры, а не ее. Шарлотта решила, что это один из выживших. Она также предположила, что другие могут подслушивать, и решила перестраховаться.
"Да, я в Механическом", - сказала она. "Что происходит там... то есть наверху?"
"Я пытаюсь заснуть, но Корт сказал нам держать эту штуку включенной на случай, если она позвонит. Мы боролись с водопроводом. Люди предъявляют претензии на фермах, размечают участки. Кто это?"
Шарлотта прочистила горло. "Я ищу... Я надеялась связаться с вашим мэром. Джульеттой".
"Ее здесь нет. Я думал, она с вами. Попробуйте позвонить утром, если это не срочно. И скажи Корт, что нам бы не помешало еще несколько рабочих рук. Приличного фермера, если он у нас есть. И носильщика".
"Э-э... хорошо." Шарлотта снова взглянула на часы, прикидывая, сколько ей еще придется ждать. "Спасибо", - сказала она. "Я попробую позвонить".
Ответа не последовало, и Шарлотта удивилась, почему ей вообще захотелось протянуть руку помощи. Она ничего не могла сделать для этих людей. Неужели
