готово. Нужно пошевеливаться.
Из занятий с Эльбой и Тёмычем ничего путного не вышло. Какие уж тут языки жестов или сектора наблюдений. Только на то, чтоб отучить их держать палец постоянно на спусковом крючке ушло уйму времени и нервов. Показываешь, что палец должен лежать вытянутым вдоль ложа над скобой. Вроде все поняли. Держат как надо. Начали что-то новое изучать — глядишь, а у них пальцы опять на спуске! Забыли. И стволами крутят во все стороны. Если б не разряженные стволы, то меня за занятие раз пять бы уже пристрелили б. Злость на бестолковых детишек нарастала с каждым косяком с их стороны. Уже через час таких занятий я был способен только рычать и плеваться огнем.
Пришлось прерываться пока я их не поубивал всех нафиг! Чуть успокоила Васька, составившая довольно толковую план-схему всего поселка Левашово из рассказов проспавшихся девчонок и Малинки. Довольно толково получилось. По крайней мере сразу видно, в каком доме у них КПП, в каком Герцог живет, в каком остальная банда, а в каком девчонок держат. Всё наглядно. И, пока я размышлял над этой картой, изображая из себя великого полководца, планирующего ход генерального сражения ко мне подошла Малинка и, оглянувшись куда-то за пределы зала, негромко спросила:
— Шиша, а ты знаешь, что у Насти сегодня день рождения?
— Что? Сегодня? — растерялся я. Почему сегодня, я такого распоряжения не отдавал. — И сколько ей?
— Десять исполняется. Мы с девчонками подумали… Может вечером посидим, отпразднуем тихонечко?
— Нет, — немного подумав отказался я. — Сегодня что у нас?
— Двенадцатое марта. Четверг.
— Вот в воскресенье и отпразднуем. У нас же каждое воскресенье праздник какой-то был? 23-е, потом Масленица, потом Восьмое Марта… Вот и не будем нарушать традицию. В воскресенье Настин день рождения и отпразднуем… Кстати у кого-нибудь ещё есть дни рождения в ближайшие дни? Если что — объединим.
— Я не знаю… - слегка растерялась Малинка, — спрашивать надо.
— Вот и поинтересуйся. А сегодня… Нет, сегодня никак. У нас война на носу. Да и Аня… Вы следите за нею? Одну не оставляете ее?
— Там мама Таня с ней.
— Да что вы все на маму Таню сваливаете! У нее малышей под десяток под приглядом, а теперь ещё и Аню на нее повесили! А вы чем заняты все? Посидеть с девочкой некогда? Занятые все, просто ужас…
Меня несло. Но раздражение, накопившееся во время занятий с бестолковыми помощниками, требовало выхода и оно-таки нашло куда прорваться. Разогнал опять всех. Чтоб окончательно всех не зашугать, я решил собрать штурмовой отряд пораньше. Как показала практика — времени на притирку требуется ой как много. Лихим кавалерийским наскоком тут не обойдешься.
Первым привез группу Макса. На автобусе-кинотеатре, да. Как оказалось, пострадал он не так уж и сильно. Простреленным оказалось одно из окон, да попорчена обшивка на одном из сидений. Мелочи. Стекло заменили фанерой (благо, в материалах из Мегастроя её хватало), а поверх дырявой обивки застелили новый плед.
Бригаде Макса кинотеатр явно понравился и они были бы не прочь посмотреть какой-нибудь фильм, о чем довольно прозрачно мне намекнули. Видать совсем одичали там в своем овощехранилище. Пришлось отказывать. Мол, не за тем приехали. «У нас дело. После боя посмотрите. Обещаю, что первыми к кому поедет автобус, будете именно вы.»
Нехотя согласились. В учениях они не видели смысла. В их головах всё было просто. Вот мы, вот противник. Мы приходим, противник бежит и серится. Обходы с флангов, окружение противника, подавление огнем, перекрестный огонь, отсечение… Всё это для них было китайскими иероглифами. Вот подай им противника и они без всяких подготовок его победят. Святая простота! Ладно, хоть сам Макс что-то соображал и прикрикнул на свое «воинство», чтоб заткнулись.
А когда подтянулись Конь с Утюгом в зале сразу стало как-то тесно. Для начала я решил всех со всеми перезнакомить. В отряде нас получалось ровно десять человек. От Малиновки шли я сам, Эльба и Тёмыч. Я с укоротом и макаровым в кармане. Эльба со своей любимой горизонталкой, и Тёмыч со второй горизонталкой, но уже 16-ого калибра. Покойного Черного ружье. «Заправщики», представленные Конем и Утюгом, были вооружены калашами (обычные весла так-то, но всё равно — главная ударная сила группы). И группа Макса, вооруженная всего двумя ружьями на пятерых. Чиненную помпу Макс забрал себе, а одноствольная переломка была в руках наиболее старшего из его бойцов, тринадцатилетнего Купы. Остальные трое (Малёк, Летчик и Бульк) довольствовались дубинками, топорами и ножами.
Пока большинство знакомились друг с другом я подошел к Коню. Нужно было расставить все точки над Ё.
— Ты как? — спросил я, пытливо заглядывая ему в глаза, — зла на меня не затаил часом?
И Конь не выдержал моего взгляда, дернул глазами в сторону.
— Да ладно. Всё нормально, — недовольно пробурчал он.
— Ты пойми, — проникновенно продолжал я, — главный может быть только один. Особенно в бою. Если каждый будет решать как ему хочется — ничего путного не получится. Только поляжем все без толку. После боя можешь мне все претензии предъявлять — выслушаю и, возможно, соглашусь с чем-то. Но не во время войны.
— Да до войны ещё доехать надо… - попытался возражать этот питекантроп.
— Она уже идет! — резко обрываю я его. — И, если, тут ещё пока не стреляют, не значит, что мы не на войне. На войне побеждает не тот кто кого перестреляет, а тот кто кого передумает. И именно этим мы сейчас и будем заниматься.
— Да что там думать? — попытался отмахнуться «заправщик», — перестрелять их всех, да все проблемы решены.
— Я уже говорил, там всего трое с оружием. И зачем стрелять всех? Ты боишься отвесить подзатыльник вон такому пацаненку вроде Тёмыча, — качнул я головой в его сторону. — Зачем тратить сверхценные патроны? Да их дубинками разогнать можно. Они особо воевать-то и не рвутся.
— Ну не знаю… Чего с ними мудохаться-то?
— Ты пойми, — продолжал я его убеждать, — они тут живут. У них друзья, братья, сёстры есть. Ты вот так, не глядя, убьешь кого, поленившись в плен его взять, а через полгода какая-нибудь цыпочка в постели тебе спицу в ухо спящему воткнет… За то, что ты её единственного брата застрелил.
— Ну ты и загнул!
— Я к примеру. Может всё будет совсем и не так… Вот только я завалил четверых поджигателей, которые меня убить пытались, а через две недели по мою душу явилось уже восемь суровых мстителей. Едва отбился. Тоже, братья, друзья, возлюбленные… Это как со Змеем Горыничем, — решил
