не могла найти слов Эльба
— Да, — согласился я с ней. — Это действительно грязь. И я уже запачкался во всем этом. Самому противно. Но так надо! Не мне надо. Всему нашему анклаву нужно. А грязь та — только на мне. Это моё решение. Не гоже ею всех остальных замазывать.
— А я?
— И ты тоже ни при чем. Это мое решение. Ты на меня всё равно повлиять не сможешь.
— Тогда зачем ты…
— Чтоб понимала! Может мне тоже хочется, чтоб меня хотя бы понимали! Хоть кто-нибудь.
— Я понимаю.
— Ну вот и отлично, — невесело усмехнулся я. — Значит едем на заправку. Сманивать Длинного с его бойцами на пострелушки. Девок пленных ему обещать.
— Едем! — неожиданно твердо согласилась Эльба, явно намереваясь поддержать меня в моих моральных метаниях. Приятно конечно.
— Едем, — согласился я. усмехнувшись самым краешком губ и вышел из дома.
Длинный встретил меня насторожено. Он явно подозревал что мне от него ещё чего-то нужно. А вот остальные были вполне довольны жизнью. И, если Дрын дисциплинированно стоял на посту, то Конь с Утюгом уютно развалились с пивом на диванчике перед огромной плазмой. Им явно нравилась такая жизнь.
— Хорошо устроились, — киваю я на парочку отдыхающих.
— Твоими молитвами, — криво улыбается Длинный. — Чего хотел?
— Да так… Узнать, как тут Толстый справился? Притащил вам собак дохлых?
— Притащил, — недовольно бурчит Длинный. — Вся заправка паленым провоняла.
— Ну это уже мелочи, — отмахиваюсь как от несущественного я. — Зато теперь за патроны сможете отчитаться случись что.
— Ты что пришел узнать как мы за патроны отчитываться будем?
— Да нет. Говорю же, проверить как Толстый нашу часть сделки выполнил. Ведь выполнил же?
— Ну.
— Ну и вот. Выходит мы всё выполнили. И мы в расчете. Никто никому не торчит. Все довольны.
— Допустим, — всё ещё недовольно пробурчал главный «заправщик». — Сейчас-то ты чего хочешь?
Э, братец. А ведь тебе эта ситуация не нравится! Похоже Конь с Утюгом не сильно-то тебе и подчиняются. И тебе приходится нещадно эксплуатировать Дрына. А то и самому порой на пост вставать. Эта-то парочка похоже не слишком рвется службу нести. А тут им столько соблазнов. Противостояние налицо. Как-то он с ними пока справляется, но напряжение, у них тут, похоже, растет. Надо этим воспользоваться. Не столько к Длинному нужно обращаться, сколько к этим двум отморозкам.
— Да вот хочу ещё одну сделку вам предложить.
— Какую? — настораживается Длинный. И парочка от дивана тоже явно заинтересовалась.
— Да я вот ночью планирую Левашово зачистить окончательно. Герцог уже всех соседей достал. Вот предлагаю вам присоединится.
— Сразу нет! — резко рубит Длинный. — За твои интересы под стволы нас гонишь?
— Да там риску почти нет. Там в Левашово всего два ружья осталось. И один пистолет у самого Герцога. И всего стволов-то. И старших парней тоже всего трое вместе с Герцогом. Остальные — сопляки невооруженные. Да и их-то с пяток будет, не больше.
— Я слышал другое про Герцога, — нехорошо щурится на меня Длинный.
— Ну так я ж не сижу без дела. Проредил я их конкретно уже, — невозмутимо, словно о какой-то мелочи замечаю я. — Так что их всего трое осталось. А нас на рейд уже восемь человек идет. Почти все при стволах. Если ещё вы парочку выставите и вовсе проблем не будет. Таких старшаков как вы, да еще с такими стволами тут в округе немного.
— Все равно — нет! Лезть под пули за твои интересы…
— Почему за мои? У вас свой интерес там может быть.
— Нету у нас там никаких интересов! — рубит Длинный. — У нас уже и так всё, что нужно, есть.
— Там девки есть… — намекающе так протянул я. — Большинство из них мы просто освобождаем из рабства, но есть там парочка насолившие всем остальным так, что их жизни лишить предлагают. А я от чистого сердца их вам предлагаю. Как плату за участие. Будете их пользовать как хотите… Хотя вы столько пьете, что вам, наверное, уже и бабы не нужны. Всё равно ничего толком не работает.
— Ты за базаром следи! — вспыхивает Длинный.
— Ну а что я еще должен подумать об парнях, что от баб отказываются? Которые сами им в руки идут.
— Чего это отказываются-то? — к нам приближается Конь, Утюг тоже поднялся и маячит за его спиной. — Мы всегда за здравый кипишь!
— Тебе на пост через полтора часа, — попытался срезать его Длинный. — И ночью тоже у тебя смена!
— Отдежурим, — легкомысленно отмахивается Конь. — Поменяемся сменами. Если мы баб достанем, то за пару часов с ними Дрын хоть всю ночь один простоит. Ха-ха-ха… Не ссы, Длинный. С Дрыном мы сами договоримся. Всё будет ништяк. Мы его утром сменим.
— А если вас подстрелят?
— Да все ништяк будет. Мы ж не самоубийцы. Сами под стволы не прыгаем. Все ништяк будет! Что они там со своими пукалками против наших автоматов смогут сделать? Да мы пройдем и не заметим.
— Смотрите сами, — сдался Длинный. — Но имейте в виду — я против!
— Да все ништяк будет! — успокаивает его Конь. И, поворачиваясь ко мне, спрашивает. — Ну что когда выходим-то?
— Сегодня ночью. — Коротко отвечаю я, дистанцируясь от их разборок между собой. — Вечером за вами заедут и мы все соберемся у меня. Познакомимся все кто в рейд идет. Договоримся как друга отличать. Кто что делать будет. Кто какой дом штурмовать.
— Да что там договариваться — прийти да и перестрелять их всех!
— Ша! — хищно оскалился я. — Это ты Длинному можешь мозги парить, а у меня будешь делать все что я скажу!
— Что-о? — взревел раненым носорогом Конь и резко заскулил, получив ботинком по яйцам. Я не мог удержаться. Уж слишком он удобно стоял. Я с самого начала разговора примеривался. В сторону дернувшегося Утюга я выставил выхваченный из кармана Макаров. Стоявшие до этого бессловесными тенями за моей спиной Эльба и Тёмыч тоже вскинули свои ружья, взяв на прицел и Утюга и Длинного.
— Слушай сюда, боец, — мягко, почти нежно пропел, я переводя пистолет к его голове. — Если ты хочешь получить этих баб, то выполняешь всё, что я скажу. Главный тут — я. Самовольства я не потерплю. Не хочешь подчиняться? Тогда иди дальше вон кинушку смотри. Больше тебя никто не побеспокоит. Пойдешь спокойно на пост вечером. И никто не будет кричать: — «Глядите, вон Конь идет, тот самый, что зассал за бабами идти».
— Ах ты… — прохрипел все никак не могущий разогнуться Конь.
— Решай, — оборвал я его. — Или тебе нужны
