Ну и хер с ним. Имеем то, что имеем. По большому счёту, с учётом показаний разведчиков, у нас примерный паритет. Учитывая, что крепость мы захватили при гораздо худшем соотношении сил, то сегодня нам предстоит, можно сказать, лёгкое развлечение. Хотя с этой формулировкой большинство из собравшихся не были согласны.
А ещё мне пришлось отгонять Маханыча под угрозой того, что я запру его в подвале на время битвы. Старый Герой прочувствовал ответственность и заявил, что князь должен идти впереди своей дружины. На что я очень сильно посмеялся и уточнил — не спутал ли он миры? В этом — точно нет! В общем, боевой князь должен был быть в безопасности. Кроме того, что я уважаю его седины, я точно знаю, что мне очень сложно будет найти нового дурачка… гхм… добровольца на этот почётный высокий пост.
Так как старый князь и сотоварищи растворились в неизвестном направлении с содержимым своих закромов, то у Маханыча могли бы возникнуть сложности с экипировкой дружины, на что я милостиво махнул рукой на собранные мной трофеи, передавая их в безвозмездное пользование новому правителю. Стандартное снаряжение дружины, в принципе, позволявшее вести бои в «реале» — где происходит вся «жизнь» обычной дружины. Собрано оно было по принципу цена-качество, отработанному за многие столетия и в принципе, справлялось со своими задачами.
Но, экипировка Малой Дружины — это уже совсем другой вопрос, опять же, облегчённый тем, что Рыжая отпустила ватажников со своим снаряжением. Более того, всё имущество распущенной ватаги было оценено. Уходившим выдали свою долю в кристаллах авансом. Ну а оставшимся пообещали заплатить после того, как снова заработает транспортный портал, так как, все более-менее солидные торговцы сбежали после уходя князя, нормальную цену в Песецке мы сейчас получить бы не могли. В целом, бывшие ватажники — новые дружинники по местным меркам были вполне состоятельные люди.
Ещё один со стороны местного мира идиотский поступок — это пускать в реальный бой малую дружину. Каждый из «боевиков» был ценным индивидом в рамках системного мира, а что говорить про ватажников с «Бычьего Уя»? Каждый из них был околодвадцатого ранга. Потеря каждого делала бы будущую Малую Дружину княжества Песецкое гораздо слабее. Но тут уж Рыжая была непреклонна. Участвуют все! Да и оставшиеся люди испытывали к ней большое уважение. Так что боевики пойдут в бой — и точка!
Я всё же думал обойтись малой кровью, но пока только на это рассчитывал, хотя план у меня всё же был.
* * *
Полуденное фиолетовое солнце ярко светило, находясь в зените. Люди и предметы практически не отбрасывали тень, телеги и фургоны, шурша по наезженной грунтовке колёсами, направлялись в сторону так ожидаемой тени и отдыху. Экспедиционные корпус Бобровска показался на горизонте и неторопливо следовал к крепости.
Я почесал спину. Надетая на меня брезентовая рубашка (я знаю, этот материал называется как-то по-другому, но на ощупь он был как брезент) дико кололась. А учитывая, что на улице было жарковато, я начал потеть и колоться начало вдвойне. Но мой маскарад был необходим. Я изображал местного босяка, в прямом смысле этого слова, даже сняв ботинки.
Распахнутые ворота крепости шевелил лёгкий ветерок. Несмазанные петли поскрипывали. Надеюсь, что и со стороны крепость выглядела покинутой.
Четвёрка всадников отделилась от каравана и поскакала вперёд на разведку.
Вот именно их я и ждал, поэтому спустился с дозорной башни, и вышел за ворота на встречу, щурясь на солнце и почёсывая пузо. При их приближении я чуть было не забыл наставления Маханыча, но вовремя опомнился, глубоко поклонившись.
— Добро пожаловать, господа-защитники родненькие! — произнёс я заученную фразу.
Четыре дружинника, экипированные по образу и подобию любой дружины в этом мире, отличавшиеся друг от друга лишь княжеским «цветом», притормозили.
— Кто таков?
— Дык, золотарь я местный, Прошкой кличут, — почесал я грязную морду.
Да, харю мне тоже вымазали для конспирации и чесалась она ещё больше, чем спина.
— Кто остался?
Я про себя отметил, что они не задали вопрос «что произошло?», что подтверждало моё предположение об осведомлённости соседних княжеств через системные оповещения.
— Дык, люд обычный, кого не порешили ироды железные. Хотя… разбежались многие!
Один из дружинников, более нарядный, а значит — более главный, хмыкнул:
— Это ясно. Вооружённые в крепости есть?
— Из вооружения только вот осталось, — протянул я лопату, вымазанную в дерьме, на что дружинник скривился и даже пнул коня, дабы отъехать подальше от «пахучего» оружия.
— Проверь, — кивнул он своим.
Двое спешились и зашли внутрь, откуда, почти сразу, раздался ошеломлённый возглас:
— Блядь!!!
Кажется, они увидели Лысого.
— Не трогайте убогого, господа хорошие! — раздался тонкий женский голос.
Я сделал пару шагов назад, не удержавшись, дабы не пропустить спектакль.
На земле сидел голый Лысый, покрытый пылью и грязью, и возил в пыли деревянные квадратики, жужжа, пуча глаза и пуская слюни. Над ним стояла Рыжая, чьи роскошные волосы были тщательно убраны под платок, а лицо так же измазано до неузнаваемости. Сексуальную фигуру скрывал невнятный грязный балахон. Всё было сделано для того, чтобы не дай бог местные не начали пускать слюни еще и на нашу красотку.
— Слабоумный он! Гришка это! — очень натурально голосила Рыжая и я даже немного расстроился. Похоже, артистом она была лучшим, чем я. — Но зато он очень сильный и полезный! Если ему скажешь, он тяжести всяческие таскает.
Дружинники расслабились и двинулись осматривать крепость дальше.
— Слыхал, вы князя нового выбрали? — нахмурился старший. Собственно, я рассчитывал, что они об этом ещё не узнают, но они узнали. С помощью дозорных или ещё как-то, да и бог с ними. — Кто таков? Он в крепости?
— Дык, господин-батюшка это ж полоумный местный. Не углядели мы — прорвался в Святилище, да и возложил свою длань пакостную на алтарь великий. Мы его сами…
— И где он сейчас? — прервал мои причитания дружинник.
