— Да кто ж его знает, — удивился я. — В город рванул, небось в канализации прячется, — махнул я в сторону Песецка.
Дружинник, не слезая с коня, направился во двор и мне пришлось отступать, пятсь, впереди него. Внутри царила тишь и благодать! В стороне стоял и ковырялся в носу один из боевиков ватаги, также всячески изображая местного доходягу, что, учитывая физические кондиции боевиков, давалось им с трудом. Помогала, опять же, свободная грязная одежда.
Собственно, как я понял, в рамках дозорной четвёрки, которая сюда прибыла, планировалось произвести общий осмотр, в основном на отсутствие/наличие опасности. Основная инвентаризация будет по прибытию хозяйственников из обоза. Именно на это я и рассчитывал.
Быстро пробежавшись по пустым помещениям, дозорные доложили.
— Чисто!
— Чисто! — повторил второй.
Старший кивнул, воровато осмотрелся, да и, к моему изумлению, отослал всех трёх дружинников.
— Хорошо! Давайте все вместе! Скачите к обозу! Сообщите нашим, пусть подтягиваются!
Дозорные переглянулись, но командира не ослушались пришпорили коней, и гурьбой поскакали к княжескому каравну.
— Слышишь говномес! А где у вас тут княжеская кладовая?
«Ах ты хитрожопая сволочь!» — с восторгом подумал я, но вслух произнес:
— Да туточки, господин хороший!
— Веди, — сказал он.
Ну я и повёл. Проходя мимо Лысого, я подмигнул другу. Один из деревянных брусочков, которые он возил перед собой в пыли, оказался свинцовым, и здоровяк его мощно метнул в затылок проходящему со мной дружиннику.
— Ха! — только и сказал я и добавил. — Ну и кто теперь говномес?
Собственно, это можно было и предположить. Шлем дружинника вмялся внутрь черепа вместе с костьми. Лысый снова немного не рассчитал свои силы, хотя я хотел взять «языка». Ну а при падении, он, абсолютно случайно упал лицом в кучку лошадиного дерьма.
Я повернулся к здоровяку.
— Лысый, ёмаё! — развёл руками я, и свистнул, подзывая замаскированных дружинников и указывая на труп. — Оттащите его в подпол!
Глянул на улыбающегося Лысого.
— А ты ведро в зубы и кровь смывай! И песочком сверху потом просыпь!
Лысый что-то буркнул, но подчинился, удаляясь к колодцу. Между ног у него неторопливо, в такт шагам, колыхалось пыльное, но очень внушительно мужское достоинство.
— Сука! — невольно проговорил я ему вслед.
Рыжая хихикнула.
— Завидуешь?
— Да скорее сочувствую, — задумчиво покачал головой я и тут же опомнился. — Так, блядь, опять ты со своими пошлыми шуточками!
— Ну, извини, — скривила чумазый носик Рыжая. — Кто о чём, а лысый о расчёске!
— Так, ладно, готовимся. Сейчас начнётся самое интересное!
Глава 2-12
Жадность старшего дозорного, неожиданно, сыграла мне на руку. Я беспокоился, что часть патруля останется не только в крепости, но и за её пределами — за воротами, где я их не смогу ликвидировать тихо. Ну а так, когда я поднялся на дозорную башню, то увидел, что караван неторопливо сдвинулся с места плотной группой, подтягиваясь к нам.
Четыре нынешних дружинника, бывших ватажников — два боевика и два «подмастерья» тут же забрались на обе башни с пулемётами, присев за бортиком дабы не проявлять своё присутствие раньше времени. Остальные рассредоточились по двору.
Ну а я пододел под хламиду, на всякий случай, свой бронежилет и вооружился. Пристально рассматривать меня уже вряд ли будут, а лишняя защита не помешает.
Тоже самое сделала Рыжая, нимало не смущаясь, переодевшись прям на дворе. Пара наших не сдержали восторженных свистов, после которых раздались гулкие хлопки. Это старшие товарищи с помощью затрещин обучали молодых чувству такта. Хотя я их понимал. Тело у Рыжей я бы сказал было само совершенство! Кажется, в прошлом мире было такое понятие — фитоняшка, в хорошем смысле этого слова, когда девушка имела упругую попку, крепкие мышцы, ну и грудь такую, какой одарила Природа. Рыжую Природа в этой части тела одарила очень хорошо, при том, что тело не было сухим — во всех нужных местах оно было гладким и, на вид мягким, при том, что в настоящей силе девушки я уже убедился.
Я сглотнул слюну и отвернулся, крепко сжимая в руках оружие. Блядь, оружие! Я всё ещё сжимал в руках вонючую лопату. Что же, Маузер на портупее под хламидой, томагавк заткнут за пояс также под рубахой. А лопата пусть будет. Не буду выходить из роли. Ко мне подошёл грустный и всё ещё голый Лысый с большим молотом.
— Слышь, ты оделся бы. Спектакль закончен. А то своим питоном здесь всех, блядь, распугаешь. Пацанам придётся на психотерапевта до конца жизни работать, чтобы постараться забыть такое визуальное унижение.
Лысый почесал грязную лысину и отрицательно покачал головой.
— Неа, не буду.
Ну вот как с ним разговаривать?! Всё-таки его нездоровая страсть к нудизму вылезла наружу. Скандалить с ним сейчас смысла нет. Системные вещи в обычной схватке… ну, если и помогут, то точно не Лысому. Я махнул рукой.
— А ну и хер с тобой! — взгляд мой зацепился за этот самый хер, и я покачал головой. — Будешь психическим оружием. Только встань вон там в сторонке, а то молот у тебя уж слишком блестящий и выбивается из твоего образа полоумного.
Лысый послушно уселся сразу за воротами, в пыли и высыпал перед собой прямоугольнички. На этот раз я обратил внимание, что они все они были свинцовыми. И где он их только нашёл? Молот же он положил рядом и прикрыл какой-то грязной тряпкой.
Я ещё раз осмотрелся. Вся моя гвардия, точнее дружина… ну не моя, опять же… ну ладно, мои войска — все расположились на своих местах. На виду был я, Рыжая, Лысый и четверка ребят вдалеке, которые сидели на корточках, как будто что-то обсуждая, а на
