— Приветствую тебя, господин! — взревела гаргулия, заставив вздрогнуть. — Жду приказаний!
— И тебе здравствовать. — ответил я, сразу успокоившись. Да, существо жутковатое. Но оно же моё. И страшно должно быть не мне, а моим врагам. — Как тебя звать?
— Никак. Только вы можете дать мне имя.
— Хм… Хорошо. Будешь — Каспаровым. Распоряжение — отойди в сторону, жди и не мешай.
Снова зарывшись в интерфейс пещеры, быстренько создал и призвал остальных гаргулий — Шумахера, с увеличенной скоростью, Шварцнэггера, с максимально задранным вверх телосложением, и Буша, с заниженными интеллектом и ловкостью в ползу телосложения и стойкости к магии.
Запустив постройку следующего строения — Гнезда Грифонов, я открыл карту, чтобы посмотреть, что же удалось за прошедшее время обнаружить нашим разведчикам. И как‑то даже не удивился, увидев, что за одним из Ратмировских сыновей, который с высоты был похож на маленькую чёрную чёрточку, быстро движется множество других, таких же чёрных чёрточек…
Тяжело вздохнув — ну а что делать, сам же уровень сложности выбирал, знал, на что иду (да и не играться в своё удовольствие я сюда пришёл, мне тут жить как‑никак) — приблизил изображение. За нашим разведчиком гнались кентавры. Смешные существа, с конской частью размером с пони, а человеческой — вполне обычной (правда, ни разу не атлетичного телосложения, как на античных картинках). Кроме того, их передние ноги были толще и сильнее развиты, чем задние, и на бегу они смешно раскачивали своими торсами вперёд — назад, видимо, чтобы сохранить равновесие. В руках кентавры держали копья и луки, причём, лучники время от времени приостанавливались, чтобы выстрелить; но, судя по всему, безбожно мазали.
Не закрывая карты и постоянно слегка корректируя курс Ратмировского сына — понемногу заворачивая его, но не сильно, так, чтобы преследователи не могли броситься наперерез — скомандовал гаргульям собраться и отобрал у Ратмира его лошадь. Тот был явно недоволен, но подчинился. Вот только вопрос ещё, сумею ли я справиться с этим чудом средневекового автопрома, ведь ни разу же в жизни не водил такого…
В общем, по крайней мере, залезть на лошадь получилось. И даже поехать. Но как только это четырёхногое исчадие ада перешло на галоп, я свалился, больно приложившись о землю.
Встал, чутка оглушённый, и увидел подбегающего Ратмира. Тот предложил ехать на лошади вдвоём — он за водителя, я за пассажира, то есть, просто сижу сзади и держусь за него, стараясь не упасть. Всё равно, гаргулии передвигаются медленнее, чем лошадь, и потери в скорости не будет.
Я согласился — а что делать, проходить экспресс курсы верховой езды сейчас попросту некогда. Посмотрел на карту — и очень сильно напрягся, там был тяжелейший момент. На пути нашего разведчика попался крутой овраг, и тому пришлось брать резко в бок. Кентавры, срезав угол, почти догнали уже его, и из одежды беглеца торчало несколько стрел. Правда, нет худа без добра — после резкого поворота, вся эта компания теперь неслась нам почти навстречу.
Я быстро вскарабкался на коня за спину Ратмира, вцепился в него изо всех сил, и тот надавил лошадке на газ, то есть, засадил несчастной животинке в бока шпорами; мы сорвались с места. Кентавров было где‑то с десяток, но в ближнем бою, по классике, они должны были сильно уступать моим гаргулиям (по крайней мере, я на это сильно надеялся). Да ещё, если вспомнить про мою магию… В общем, я надеялся на благополучный исход битвы. Главное — успеть.
Началась бешеная скачка сквозь леса, поля, и всё, что попадалось по дороге. Гаргулии ломились как танки, снося всё на своём пути и оставляя за собой широкие просеки. Мы на лошадке ехали куда аккуратнее, по возможности, объезжая препятствия (или, иногда, их перепрыгивая, и когда мы в первый раз сделали так, я чуть было не свалился опять).
Ратмировский сын абсолютно так же сломя голову нёсся нам навстречу, и его лошадка явно бежала уже из последних сил, правда, кентавры, видимо, тоже слегка притомились. Когда расстояние начало сокращаться, я решил реализовать одну свою задумку — начал призывать иллюзии гаргулий. Всё ещё получалось создать не больше трёх одновременно — каждая по 60 ед маны, а у меня их всего — 200. Но, тем не менее, сейчас наше войско выглядело куда внушительнее, визуально увеличившись чуть ли не в два раза. Учитывая низкую мораль кентавров, я надеялся, что смогу их напугать и обратить в бегство.
Наконец, продравшись сквозь какие‑то густые кустарники, мы вылетели на большую прогалину и увидели несущегося нам навстречу беглеца и его преследователей. Ратмир резко затормозил, а остлаьные, наоборот, не останавливаясь, продолжили ломиться вперёд, и, должен заметить, выглядело это действо весьма жутко и внушительно. Буть я сейчас на месте своих противников, точно испугался бы.
Что они, собственно, и сделали. Скакавший впереди, по всей видимости, вожак, резко остановился и бросил своё копьё на землю, подняв пустые руки вверх. За ним следом, это же действие повторили и все остальные. Еле успел гаркнуть своим подчинённым «стоять!». Гаргульи крайне неохотно затормозили, так же, как и Ратмировский сын, что уже вовсю нёсся на кентавров с обнажённым мечом. Видимо, юноша пылал праведным желанием отомстить за то, что его до этого загоняли, как дикого зверя.
Я кинул взгляд на карту, проверить, как остальные два разведчика. У тех всё было нормально, на неприятности нарвался только один. Успокоенный, слез кое‑как с коняшки (ну как‑то не подобает моменту — принимать капитуляцию, сидя за спиной у однорукого старика) и направился к сдавшимся. Подошёл к вожаку, присмотрелся к нему повнимательнее.
Худой человеческий торс, который из‑за худобы кажется мускулистым, резко переходит в туловище лошади; в этом месте, загорелая кожа резко заканчивается, превращаясь в шкуру. Плоское широкое лицо, чем‑то напоминающее лицо индейца, маугли из «Книги Джунглей», и, одновременно, имеющее какие‑то античные черты: всё‑таки, дизайнеры явно ориентировались на существ из греческой мифологии. Длинные чёрные волосы, спадающие на плечи, усиливающие сходство с выращенным в джунглях человеческим детёнышем, и стягивающий их тонкий кожаный ремешок вокруг головы.
Кентавр нарушил молчание, обратившись ко мне:
— Приветствую тебя, Чернокнижник! Мы не знали, что напали на твоего воина, и просим прощения за это.
Красноречиво молчу в ответ.
— Среди нашего племени ходят легенды о многочисленных подвигах, совершаемых нашими великими предками под знамёнами таких, как ты. Мы хотели бы присоединиться к твоей несокрушимой армии в поисках славы. Искупит ли это нашу вину за доставленные неудобства? Наши жизни в твоих руках, Повелитель.
Сидя всё на том же скальном уступе, полюбившемся мне ещё с прошлого раза, и глядя вдаль, я анализировал итоги первых дней своего пребывания в игре. Вчера мы вернулись уже в темноте — операция по спасению Ратмировского сына началась уже где‑то около девяти вечера, почти сразу после того, как Пещера Гаргулий достроилась. Плюс дорога туда — обратно, занявшая прилично времени — наш разведчик, так неудачно (ну это, правда, как сказать) нарвавшийся на кентавров, успел ускакать достаточно далеко.
В общем, добирались до долины мы уже при лунном свете. По дороге случайно напоролись на ораву огров, внезапно вывалившуюся из чащобы (хотя, может, они и специально выслеживали нас, всё может быть). Спасло только преимущество в скорости — боюсь, прямой стычки с этими дикими здоровенными тварями, похожими на людей каменного века, в шкурах и с совершенно неописуемого размера дубинками в руках, мы бы просто не пережили. И, кстати, интересно, как с ними ладит местное население? Если ладит, конечно. Представил себе этих мускулистых переростков, заходящих в гости в деревню к Путяте, и всего аж передёрнуло. Они ж, по идее, не чужды каннибализма. Брр!.. В общем, надо будет их потом вычислить да помножить на ноль. Обязательно. На будущее, так сказать, чтобы в землях моих не натворили разорения. Как только разживусь тяжеловесами какими‑нибудь, гидрами, например, или лучниками…
Но это всё растекания мыслью по древу, если же вернуться к анализу и учёту, то: первый день — поднял один уровень, и с ним ментальную выносливость на единичку, плюс ещё одну силы получил, пока ворочал камни и таскал брёвна, да пока пробирались через бурелом, подросла выносливость. Заполучил Логистику, одно из полезнейших умений. Заложил замок и разжился первыми войсками — девять мужиков, или десять, если с пацанёнком считать, который за это время уже подрос заметно. Я, кстати, так и не удосужился спросить, как его зовут. И остальных. Вот такой забавный феномен, наверное, это я подсознательно старался отгородиться от них, ведь, во — первых, это — ненастоящие люди, а во — вторых — пушечное мясо, самые слабые мои войска, которые рано или поздно, так или иначе, попадут под замес и погибнут. Что подтверждали наши потери во время битвы с сатирами и медузами, три человека.
