Мрачный дебют - RedDetonator

Можно спросить: жаль ли мне этих людей? Нет, не жаль.

Вместо того чтобы делать что-то полезное, они расселись на лавке и нажрались. Вместо того чтобы позволить мне нормально вернуться домой или даже помочь с переносом еды, они предпочли грабануть меня. А я такой человек, что от проявления благородства имею склонность размякать и щедро одаривать безусловно благородных людей.

Нет, дорогие мои. Собакам — собачья смерть.

Закончив с покойницкими делами, начал выгружать консервы.

Перетаскал всё к подъезду, а уже оттуда внутрь. Блин, теперь всё это поднимать на четвёртый этаж…

Спустя пару десятков минут, затраченных на подъём честной добычи, я постучал в дверь. Бабуля открыла почти сразу.

— Долго ты топтался, Дима, — произнесла гр̀он-мэр̀ недовольно.

— Это был долгий денёк, но он, к счастью, подошёл к концу, — произнёс я и устало вздохнул. — Я тут не с пустыми р̀уками, гр̀он-мэр̀, а с богатой добычей!

— Заноси давай, французик, — фыркнула бабушка, отходя от двери.

/1 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Васильевский остров/

— И что, лучше ничего не было? — спросила всё ещё недовольная тем, что я весь день проторчал в опасном городе, бабушка.

Она разбирала консервы, которые нам предстоит есть в будущем. Зауркан распорядился передать мне самое лучшее, что у них было, но это даже близко не сравнить с тем, что просто так отдал ему я. Гр̀он-мэр̀ об этом лучше не знать…

— Сними ты эту проклятую маску! — потребовала Агата Петровна. — Выглядишь как клоун.

— Кое-кто р̀асстался с жизнью меньше часа назад, пр̀ямо у нашего подъезда, — заговорил я. — Он назвал меня клоуном.

— Хорошо, буду всегда держать это в голове, — поморщилась бабуля. — Но ты маску, всё равно, сними. И акцент этот мерзкий…

Я снял маску, после чего моё оружие полегчало, как и бикорн. Оригинальный наполеоновский бикорн весил существенно больше.

— Есть ещё кое-что, — полез я в карман. — Вот эти два красавца.

Я вытащил два серебристых шарика под электрический свет ламп прихожей.

— Что они могут? — деланно безразлично спросила бабушка.

— Зачем мне физическое усиление? — спросила бабушка. — Если по улицам будут ходить всякие метатели огня и льда, просто сильным быть недостаточно.

— Тогда смотри следующее, — протянул я ей второй шарик. — Он тебе точно понравится.

— Ерунда, — покачала головой Агата Петровна. — Нужно что-то другое.

— А что? — удивлённо спросил я. — И как? Я не готов убивать людей ради шариков!

— Не надо никого убивать, — вздохнула бабуля. — Просто притащи мне зомби, я убью его сама. Если будет хороший шарик — приму его, не будет — будем думать дальше.

— А чего сразу не сказала? — недовольно вопросил я. — Теперь только завтра, потому что темнеет, а у меня нет ночного видения. И покушать бы чего мне сильно не помешает.

— Ужин надо только разогреть, — сказала бабушка. — Иди к себе, переоденься, как раз готово будет.

Было бы ещё отлично ванну принять. Я до сих пор не могу нарадоваться здоровенной ванне, которую поставил вместо чугунки. Поем — обязательно приму ванну, с пеной и расслабляющей музыкой. Ох, ненадолго с нами, чувствую, все блага цивилизации…

Переоделся в домашнее, так как действительно, никаких планов на вечер у меня нет, после чего пришёл на кухню, откуда уже отлично пахло борщом.

Сел за стол и начал с аппетитом есть. Высочайшая физическая активность, которой я подверг себя с самого утра, давала о себе знать, поэтому желудок аж урчал, поглощая спасительные порции наваристого борща.

— Жениться тебе надо было давно, — проворчала бабушка.

— И сейчас я был бы с беззащитной женой и, возможно, детьми, — хмыкнул я, разламывая кусок вчерашнего хлеба пополам. — Нет, всё правильно я сделал — как чувствовал.

— Чувствовал он… — вновь поморщилась бабушка. — Что дальше делать будем? Где воду брать, когда отключат?

— Вот предлагал тебе давно, — вздохнул я. — Надо было покупать дом на земле и жить себе спокойно.

— Сожрали бы меня уже тогда, — ответила на это Агата Петровна. — Репортаж был утром, что в пригородах их даже больше.

«Их» — это, надо понимать, мертвецов.

Надо, кстати, посмотреть новостные источники, чтобы разобраться, что да как сейчас в Питере и вообще, что там с обстановкой в мире. Но сначала ужин.

Бабуля включила кухонный телевизор. Там передавали репортаж из Кремля.

Президента не видно, но министр обороны заверяет, что всё под контролем, войска берут города под контроль, введено военное положение, что проявится в комендантском часе, ограничении на свободное передвижение и полный запрет авиаперелётов и железнодорожных поездок. Ничего нельзя, но снабжение городов провизией из резервов будет происходить без сбоев, поэтому переживать не о чем. Единственное, выдаваться еда будет бесплатно, до тех пор, пока кризис не минует.

— Когда эти буржуи говорят, что не о чем переживать, надо начинать переживать, — произнесла бабушка. — Как понимаю, идея с повторным получением шариков не сработала?

— Не сработала, — ответил я. — При мне один доброволец добил шестерых мертвецов, но дало только один шарик, первый.

— Мало статистики, — произнесла бабушка. — Завтра, как только придумаем что-нибудь с водой, надо найти ещё одного добровольца, чтобы убил больше десяти-двадцати мертвецов. Лучше, конечно, чтобы это сделала я, так надёжнее, но завтра посмотрим.

— Хорошо, — кивнул я, продолжив есть. — Вкусный борщ.

— Ешь-ешь, — впервые за день улыбнулась бабушка.

Доужинав, я прибрал посуду и направился в свою ванную. Было лень набирать ванну, как я хотел изначально, поэтому я просто принял горячий душ.

Свежий и чистый, я пошёл в свою комнату.

У меня тут двуспальная кровать, здоровенная, с трёхслойным матрасом, ЖК-телевизор на полстены, две приставки, самый мощный компьютер из тех, которые можно купить за деньги — всё, чего не было в детстве.

«Если у тебя в детстве не было велосипеда, а сейчас есть Бентли, то всё равно в детстве у тебя не было велосипеда», — вспомнил я одну сетевую мудрость.

Закрыл дверь, включил телевизор и завалился на кровать.

— Ютуб, — громко сказал я.

Можно хоть заораться — стены покрыты толстой шумоизоляцией, поэтому могу врубать всё, что захочу, на какой захочу