— Ну так что? — настаивал Стас на том конце трубки. — Поможешь товарищу?
— Ладно, x@й с тобой, — сдался я. — Все равно же не отстанешь.
Мой собеседник обладал поистине уникальным даром: своими речами он мог даже мертвого… воскресить. И вцепившись, Стас продолжал давить до тех пор, пока собеседник не сдавался, и не соглашался на предложенную авантюру. Ну, или не начинал проявлять агрессию.
— Вот и отлично! — мигом повеселел товарищ.
— Но ты будешь мне должен, — предупредил его я.
— Заметано, — тут же согласился Стас.
— И когда это твое заседание? — хмуро поинтересовался я, предчувствуя неладное.
— Через два часа, — как ни в чем не бывало, ответил товарищ. — Так что умываемся, пьем кофе и на всех парах несемся к зданию суда. Подъем. Нас ждут великие дела.
Телефон замолчал. Я положил трубку на стол и сел на кровати. Тащиться на другой конец города, чтобы несколько часов кряду слушать приговор, разъяснения и прочие формальности, особого желания не было. Но я все же сделал усилие, переборов себя и встал с кровати, и добрел до стола. Включил кофемашину и плюхнулся на стул, ожидая, пока чашка наполнится черным ароматным кофе. Открыл сайт Центрального районного суда, чтобы посмотреть, какие слушания назначены на одиннадцать утра.
Уголовных процессов было два. Судья Куликова сегодня озвучивала приговор банде из пяти человек. Эпизодов на группировке было великое множество, почти все — тяжкие или особо тяжкие: разбойные нападения грабежи, вымогательство, мошенничество с недвижимостью и незаконное хранение оружия. Судя по эпизодам, сегодня в городе будет на несколько пожизненных приговоров больше. Вторым делом было убийство по неосторожности. А процесс вела судья Нина Варламова. И вот это, скорее всего, было нужным слушанием. Хотя бы потому что Варламова преподавала в нашей юридической академии уголовный процесс, и мой верный товарищ вполне мог договориться с ней на посещение заседания. Так сказать, познание всех тягот судейской работы на практике.
Я взял кружку, сделал глоток крепкого черного кофе поморщился. Зелье начинало работать. Сонливость как рукой сняло. А голова постепенно прояснялась. Я сделал еще глоток, чувствуя обжигающую горечь Превышение необходимой обороны. Ну-ка, посмотрим, кого обвиняют?
Я снова открыл сайт суда и прочитал фамилию обвиняемого. Константин Веселов.
Про этот случай я был наслышан. В конце осени, пьяный до бесчувствия тип ввалился в тематический бар, стилизованный под Вальхаллу. Снял со стены стопор и принялся крушить все, что попадалось под руку. И история могла бы стать комичной, кабы в баре не отдыхала группа подростков, которым поведение бересерка явно не понравилось. Слово за слово, и в кабаке началась безобразная драка, в которой Веселов ударил одного из парней топором. Паренек зажмурился, не приходя в сознание, прямо на полу кабака, так и не дождавшись приезда скорой. Товарищам убитого кое-как удалось скрутить перекинувшегося господина, хорошенько его избить и вызвать наряд полиции. Стражи правопорядка доставили парня в отделение, где Веселов проспался, а поутру вызвонил отца.
Тут-то и начался интересный балаган: папкой Веселова оказался один из районных судей. И благодаря этому обстоятельству, мальчику удалось избежать всех тягот и невзгод следственного изолятора, отделавшись лишь подпиской о невыезде. Дальше, в дело вмешался уже адвокат, благодаря которому, парень соскочил со сто пятой статьи, то есть с убийства, на сто девятую, затем на превышение пределов необходимой обороны. Думаю, дело могли вообще замять, если бы не широкий общественный резонанс, раздутый во всех средствах массовой информации. Вот и конец истории. И это сейчас подписывают под превышение необходимой обороны? Серьезно! Ладно, посмотрим, чем дело кончится.
Я встал и подошел к шкафу. Торопливо оделся и вышел у комнаты, оставив на столе кружку с недопитым кофе.
* * *
Народу у здания суда Центрального района сегодня собралось великое множество. В основном молодые ребята лет двадцати. Коротко стриженные парни, лица которых скрывали шарфы с логотипами футбольных клубов. И судя по цветам, это дело сумело объединить фанатов большой пятерки вечно враждующих друг с другом футбольных команд. Ребята бодро заряжали “Веселов преступник", а на многочисленных растяжках красовалось лицо улыбающегося молодого парня в красно-синей розетке. Край фото пересекала черная траурная лента.
В противовес фанатам здание суда оценило плотное кольцо космонавтов. То бишь, отряда по борьбе с массовыми беспорядками. Толпа народа в черной форме и закрытых шлемах. Они окружили место проведения митинга, выставив щиты и не подпуская фанатов к зданию суда. Видимо, дело и вправду было громким и городские власти всерьез опасались провокаций. Впрочем, команды на разгон демонстрации пока еще не поступило, и отряд спокойно стоял, не начиная активных действий.
Я проехал на парковку здания суда и заглушил двигатель, глядя из окна на толпу.
— Дело Веселова и вправду будет веселым, — пробормотал я.
Достал из кармана пачку сигарет. Вытащил одну и закурил, выпуская в окно дым. скривился и посмотрел на сигарету. Пора бросать это вредное дело. И не холодно пацанам. Погода явно не митинговая.
Я посмотрел на низкое свинцово-серое небо нависшее, казалось, над крышами многоэтажных домов. Вдобавок к промозглой хмари поднялся сильный, порывистый ветер. В такую погоду бы дома сидеть, да чай горячий пить. А они здесь с плакатами скачут. Вот что значит идея. Один за всех, и все за одного.
Я вышел из машины, выкинул недокуренную сигарету в стоявшую на парковке урну. Поднял воротник куртки и пошел к ступеням здания суда..
* * *
Ради безопасности, Веселова, в бронежилете и каске ввели в зал под конвоем из десятка закованных в броню сотрудников отряда по борьбе с массовыми беспорядками. Ну, оно и понятно. Посмотрим, чем дело кончится.
— О, приехал все-таки!
Стас уже сидел на скамье. Заметив меня, он помахал и знаком подозвал: подходи, мол, место тебе я уже занял. Я скептически осмотрел пустой зал суда, где, кроме родственников обвиняемого, почти никого и не было. Подошел к товарищу поздоровался.
— Где представители прессы?
— Уже стягиваются к порогу здания суда, — ответил товарищ. — На заседание их, понятное дело, не пустят.
— А это кто? — я указал на женщину лет пятидесяти, которая сидела у стола государственного обвинения.
— Потерпевшая сторона, — ответил Стас, и заметив мой удивленный взгляд, пояснил:
— Мать погибшего.
— Встать, суд идет, — раздался голос от двери и все, кто присутствовал в зале, включая нас, послушно вскочили со своих мест.
Судья Варламова в черной мантии, вошла в зал и остановилась за кафедрой. В руке у нее было несколько листов, с набранным на них текстом.
— Слушается дело против обвиняемого Константина Веселова, — начала зачитывать приговор судья. — Рассматривая данное дело, суд принял во внимание следующие факты: обвиняемый оборонялся, пытаясь защититься от напавших на него членов агрессивно настроенной группировки футбольных фанатов, которые спровоцировали драку с Веселовым в баре "Фенрир" тридцатого ноября. Учитывая вышеперечисленное а также спокойный, неконфликтный характер подсудимого, суд постановил: действия подозреваемого квалифицируются как необходимая оборона….
Я с трудом сдержал рвущуюся наружу смех, прекрасно понимая, к чему все это ведет. Даже превышения не будет. И дальнейшие события в зале суда меня уже абсолютно не удивляли.
— Признать Веселова Константина Петровича невиновным в совершении преступления, предусмотренного частью первой, статьи сто девятой Уголовного кодекса, в связи с отсутствием состава преступления. Освободить оправданного в зале суда…
Судья зачитывала приговор в тишине, и со своего места, я прекрасно видел, как беззвучно плачет мать погибшего. Ей было около сорока пяти, но за год следствия она состарилась ещё лет на двадцать. Волосы поседели, на лице залегли глубокие морщины. Ее глаза смотрели на мир безжизненным, ничего не выражающим взглядом. А ещё я видел, как довольно ухмыляется со скамьи подсудимых Веселов.
