— Выбирайтесь, — сказал я. — Расколотите капсулы. Пластик там отколите. Найдите что–нибудь и выбирайтесь. Я пас. Помни… Уговор.
Меня трясло. Стало жутко холодно, я обхватил себя почему–то очень тонкими, будто игрушечными руками. Зубы стучали друг о друга. Смотрительница ангара убежала.
— Помню, — серьёзно сказал Женя. — Отдыхай.
Вернулась женщина, накрыла меня одеялом. Согревшись, я устроился чуть удобнее. Капсулы шипели, но в рядах между ними суеты не наблюдались. Слышались стоны, булькающие звуки тошноты. Кто–то плакал и, по–моему, это был мужчина. Если мне так хреново, то как должно быть людям, пролежавшим несколько месяцев?
К двери, ведущей из ангара, прошёл Слава. В руках у него был осколок от крышки капсулы. Тряпка, которой он обмотал острую рукоять, покраснела от крови.
Я хихикнул.
Подгузник на борце со злом смотрелся ни к месту.
Парень потянул за ручку. Дверь не поддалась. Слава задрал голову, озираясь. Да, здесь магией не бахнешь. Тут думать надо.
— Стой у двери, — прохрипел я ему. Тот нахмурился.
— Если вдруг ублюдина завалится… к нам, то приголубь его… со спины, вдруг у него… ствол, — пояснил я. Опёрся на капсулу, встал. Голова закружилась. Пришлось, закутавшись в одеяло, переждать приступ. Облокотившись на крышку, я осмотрел ангар. Раз голова. Два. Три. Женя, подруга Славы и смотрительница тюрьмы. О, четвертая. Тоже девушка. Она еле шевелилась, но упорно брела от капсулы к капсуле, заглядывая внутрь. Остальные настолько плохи? Мне, получается, ещё нормально? Хотя не. Вон, какой–то мужик сидит в капсуле, озирается. Но сидеть не бегать. Если Серый Человек с пушкой, то… Отставить, Егорка. Переключись.
Я вернулся к наблюдению за девушкой, собираясь с силами. Боец из меня, конечно, так себе, но вчетвером как–нибудь да осилим ушлёпка.
Та остановилась ещё у одной капсулы. Склонилась. Тоже возлюбленного потеряла? Наши игровые скины очень были похожи на реальную внешность. Не уверен, что все такие, но Женю я узнал. Да и Ромео с Джульеттой очень лихо себя определили, даже в доспехах.
— Эй… — проскрипел я, опешив. Девчонка подняла руку, в которой что–то было зажато, и принялась наносить слабые удары по лежащему в капсуле человеку. — Стой…
Я, пошатываясь, двинулся к месту трагедии. Сил чуть прибавилось, видимо помог напиток смотрительницы. Зачем нужна магия, когда есть химия.
Девушка прекратила жалкое избиение, повернулась и осела на пол. Типа «миссия выполнена». Когда я оказался у капсулы, то заглянул внутрь. Тело полного когда–то мужичка, теперь с обвисшей кожей и складками на боках и животе, было залито кровью. Глаза остекленели. Но даже в таком виде я узнал Лицемера. Ну, его не так жалко.
Я сел рядом с лежащей девушкой. Ногой отпихнул окровавленный осколок стекла, послуживший орудием убийства.
— Полагаю… Наташа? — спросил глухо. — Студентка, да?
Та смотрела в потолок и безумно улыбалась. Мои слова она проигнорировала.
— Наверное… Он заслужил… Вставай. Надо собраться. Раз могла завалить толстяка, значит и скотину, что нас тут заперла, завалишь.
Взгляд дёрнулся, нашёл мой.
— Он чудовище… — прошептала она.
— Идём, — похлопал я её по голени. Наташа моргнула, соглашаясь.
Из ангара вели на свободу два пути. Один — дверь в глубине, которую сторожили Женя, Слава и его девушка. Второй — ворота. Изнутри цепь, сковывающая створки, замок. Я качнул их, петли загудели, лязгнул металл. Не открыть. Там и снаружи, скорее всего, заперто.
Из щелей ворот дул свежий ветерок. Настоящий. Снаружи уже темно. Чёрт… Мы ведь почти дома.
Наташа поднялась, но все силы у неё, судя по вялости, ушли на убийство Лицемера. Я побрёл к двери. По ангару пролетел лёгкий звяк. Слава дёрнул ручку… Чёрт!
Адреналин хлынул в кровь, и я перешёл на почти что бег. И когда мне оставалось до ребят метров десять — послышался лязг засова по ту сторону. Ой–ой… Слава поднял стеклянный меч, заслонил собою свою девушку. Женя попятился, перехватив висящий на проводах шлем виртуальной реальности.
— Сталкер —
Высморкавшись в снег, он осторожно подцепил подпиленный лист профлиста. Оттащил его в сторону, выглянул в дыру, наблюдая за домом. Затем неторопливо переоделся в купленный противопожарный скафандр, который ещё и поискать пришлось в продаже. Дорогущая штукенция, но сегодня — необходимая. Убедился, что всё застёгнуто, проверил пологи шлема. Поправил их. Подхватил карабин и, пригнувшись, вошёл на территорию, за которой так долго наблюдал.
Стекло запотевало, несмотря на то, что он протёр его спиртом. Стараясь дышать медленно, Сталкер двинулся к дому. Датчики движения не должны сработать на скафандр. Но если это случится — то поможет карабин. Как помог с охотником на людей, оказавшимся беззащитным против опыта выживальщика.
После болезни тело ещё не восстановилось. Простыть в лесах дело несложное, но неожиданная хворь его расстроила. Несколько дней провалялся с температурой и это расслабило цель. Та осмелела! Отрезанный палец — это слишком. Красоту нельзя портить. Проигнорировать такой вызов он уже не мог. Игры закончились. Теперь всё серьёзно. Можно было простить вторжение цели в личные угодья. Простить похищение обитателей стеклянного домика, словно специально построенного для любителей наблюдать. Да и подшучивать над горе–похитителем было действительно весело!
Но коверкать такое тело, как у Яночки — харам.
Снег скрипел под ногами. Беззащитный под светом фонарей, Сталкер уверенно шёл к дому. Пока всё хорошо. Никакого движения. На собак цель реагировала быстрее. Работает скафандрик!
У двери он остановился. Всмотрелся в обшивку. Нахмурился. Какое–то время изучал странные отверстия. Не функциональные, совсем. Уж в этом Сталкер разбирался. Затем глянул на висящий над дверью датчик движения. Сбил его прикладом. Разбил камеру. Прислушался. Тишина…
Прижавшись спиной к стене, Сталкер осторожно нажал ручку. Щёлк! Что–то вылетело из дверей, лязгнуло о стоящую машину. Фара фургона разлетелась на куски.
Хм… Любопытненько.
Он повторил движение. Второго залпа не последовало. Но дверь заперта, ломать её в скафандре долго. Перехватив карабин, Сталкер направил ствол на выход из дома. Звук внутри точно услышали. Сейчас заметается цель, занервничает. Попрёт сюда и здесь они и поговорят.
Простояв две минуты, в кромешной тишине, он опустил оружие. Странно. Двинувшись вдоль дома, Сталкер добрался до окна. Заглянул внутрь, сквозь щель между штор. Свет в доме горел, поэтому опасаться за то, что цель увидит наблюдателя — не стоило.
Он минуту выжидал, ловя любое движение. А затем прикладом выбил стекло в окне. Сунул в брешь руку, нашел ручку, повернул её, распахивая створку. Ловко подпрыгнул и ввалился в тёплое помещение. Перекатился, хотя в скафандре это было не удобно и вскинул оружие. Справа стол с кучей мониторов. Прямо — стеклянный, светящийся голубым цветом, гроб.
Любопытненько.
Он сбросил запотевший шлем, крадучись двинулся к капсуле. Заглянул внутрь. Улыбнулся. Расслабленно выпрямился, с удовольствием избавился от скафандра. Прошёлся по помещению, вслушиваясь.
Вернулся к капсуле, глядя на цель. Вытащил из кармана разгрузки секатор. Красоту нельзя губить. Неэтичненько. Ею надо наслаждаться. Провинившихся ждёт симметричный ответ.
— Привет, дружок, — сказал он глухо. Сморкнулся на пол. Обошёл капсулу и разобрался, как её открыть. Крышка распахнулась. Сталкер поставил карабин у капсулы, выудил пластиковые стяжки из разгрузки, стянул руки и ноги цели. Та словно и не заметила.
Вампирчик, хы. Сейчас получишь заслуженный осиновый колышек!
Из рюкзака он достал газовую горелку. Щёлкнул пьезоэлементом, дождался, пока огонёк станет ровным, уверенным. Затем подсунул лезвие секатора под мизинец лежащего. Посмотрел на губы жертвы, плотно сжатые, словно от злости. Нажал на рукоять.
Цель вздрогнула, но промолчала. Кровь под напором огня моментально почернела, запахло шашлычком. Убедившись, что рана больше не кровоточит, Сталкер отставил горелку. Сказал:
