Отогнав пять тачек породы, получив новую кирку, заплатив штраф за старую и вернув Бро одолженный жетон, я снова уединился в своем отнорочке и вернулся к добыче, на этот раз очень осторожно, аккуратно, и, можно даже сказать, нежно.
Эксперименты показали, что легкий тюк по стене откалывает руды примерно на половину объема тачки, а значит, мне придется очень много ходить. Чтобы не вызывать подозрений, я немного постучал по стене, позволяя кирке падать под ее собственным весом, снова одолжил лопату и принялся толкать тачку на выход.
Самое обидное, что за все эти достижения Система мне даже профессию горняка открыть не удосужилась. Или достижение вроде «почетного шахтера» выдать.
И кстати, интересно, если тут нет магии и не работают никакие технологии сложнее колеса, как тут вообще инфосфера существует и Вычислители в ней выживать умудряются? И чем больше я об этом думал, тем больше приходил к мысли, что все эти ограничения искусственные и придуманы самой Системой, потому что… ну, черт его знает, почему.
Как-то очень искусственно все это выглядело. Надуманно и не по-настоящему.
Ближе к концу рабочей смены у меня скопилось полтора десятка жетонов и я решил притормозить с добычей, чтобы не устраивать демпинг, инфляцию и обвал галактического рынка тримерита. А попросту говоря, мне надоело ходить и толкать перед собой тачку, что пустую, что полную.
Поэтому я потушил не успевший догореть факел и отправился на поиски бригадира.
Бро тоже уже не работал. Он отдыхал, вытянувшись на полу шахты во весь свой немаленький рост.
Я присел рядом на камень и начал разговор издалека.
— А зачем этот тримерит вообще нужен?
— Есть разные способы применения, бро, — сказал он. — Убежища из него делают, помогают во время всяких магических катаклизмов. Сейфы для особо ценных сокровищ. Индивидуальные спасательные капсулы. Кто-то вообще на украшения пускает. Но главный рынок сбыты, конечно, это оружейники.
— Оружейники?
— Пули из него льют, бро, — сказал он. — Пули и наконечники для стрел. Выходит по цене дороже, чем если бы их из золота лили, причем раз так в десять дороже, если не больше, и на обычную пехоту ты такой боеприпас тратить не будешь, но… Тримеритовая пуля пробивает любое силовое поле или магический купол, понимаешь?
— Спецназ?
— А так же киллеры и всяческие ассассины, бро, — сказал он. — Вернее тримеритовой пули ничего нет.
— А она способности стреляющего не блокирует?
— Режет немного, — сказал Бро. — Поэтому их ящиками никто с собой и не носит. Ну и еще потому что они, заразы, очень дорогие.
— Никогда не слышал о таком, — сказал я. — А стреляли в меня из очень разного.
— Видимо, ты еще не дорос до того уровня, бро, чтобы на тебя тримеритовый боеприпас тратить, — сказал он. — Хотя меня терзают смутные сомнения.
— Например? — спросил я.
— Ладно, не будем, — сказал он. — У нас тут нет прошлого. Будущего, впрочем, тоже.
— Тебе сколько тут сидеть-то осталось? — спросил я.
— Вообще такие вопросы задавать не принято, — сказал он. — Но тебе я отвечу. Шестнадцать лет, бро.
— А сколько ты уже отсидел?
— Слишком много, — сказал он. — И такие вопросы тут тоже не принято задавать.
— А как же тогда люди узнают друг друга?
— Что тебе надо знать? — спросил он. — Вот кирка, вот тачка, вон порода. Иди долби и надейся, что тебя подземные крысоволки до конца твоего срока не схарчат.
— Бывали прецеденты? — поинтересовался я.
— Да каждую неделю нападают, — сказал он. — Я должен был тебя предупредить, но забыл, так что считай, что сейчас предупредил. Если нападут, беги на выход и кричи.
— Что кричать?
— Неважно, что. Главное, громко.
— Полезный совет, — оценил я. — Слушай, а вот я тебя хотел спросить, как орка, давно тут сидящего… У вас… э… какая-нибудь связь с этническими сообществами из других бараков поддерживается?
— Чего-то расизмом попахивает, бро, — сказал он.
— Вовсе нет, — сказал я. — Я просто хотел бы знать, есть ли на руднике еще орки и много ли их.
— Много, — согласился Бро. — Незаконопослушный народ, те еще беспредельщики.
— А это, выходит не расизм?
— Мне можно, бро, — сказал он. — Так в чем вопрос?
— С кем-нибудь из серых орков хотел бы я перетереть, — сказал я. — Желательно из тех, кто постарше.
— Старики тут долго не живут, — сказал Бро. — Шаман не в счет, он такой долбанутый, что его даже крысоволки стороной обходят. Зачем тебе серый орк, бро?
— Хочу обсудить кое-что из их фольклора, — сказал я.
— Сказочки-страшилки?
— В основном, страшилки, — сказал я.
— А мне это зачем?
— За пять жетонов.
— Гони монету, — сказал он, протягивая ладонь в мою сторону. — Я серый орк.
— А чего такой зеленый?
— Это плесень, бро. Отсиди с мое, еще не так позеленеешь.
— Я серьезно, — сказал я.
— Ну, так и я тоже, бро, — он перестал тянуть руку и ухмыльнулся. — У нас в бараке серых нет, но есть один парень во втором. Сидом его звать, по-моему. Гони жетоны.
— После того, как устроишь нам встречу, — сказал я.
— А чего ее устраивать? — удивился Бро. — Идешь во второй барак, спрашиваешь Сида и можете хоть всю ночь друг другу сказки рассказывать. Мы тут вообще без предрассудков.
— Вот так просто можно пойти, да? И охрана меня ни о чем не спросит?
— Я вижу, ты так и не уловил самого главного, — сказал он, ссыпая мои жетоны в карман. — Всем наплевать, бро. Всем наплевать.
Глава 10
Сид оказался пепельно-серым орком, но на этом его сходство с ребятами из Племени Отца и заканчивалось. В отличие от крупногабаритных и широкоплечих ребят, обитающих на равнине, он был худой, жилистый и если бы не увеличенные клыки, придающие его улыбке оскал хищника, я бы вообще его за орка не принял. Подумал бы, что просто запылился парнишка.
Впрочем, всегда следует помнить, что здесь на внешний облик влияет не только происхождение. Представители одного и того же вида могут выглядеть совершенно по-разному, все зависит от направления раскачки.
Этот, судя по всему, качался во что-то быстрое и смертоносное. Может быть, еще и невидимое.
Но раз он таки попался, это ему не особенно помогло.
Сид лежал на своей кровати, закинув одну руку за голову, а в другой руке у него была какая-то потрепанная книжка. Странно. Давно я не видел, чтобы кто-то тут бумажные книги читал. Ну, в смысле, для удовольствия, а не для того, чтобы новое заклинание выучить или навыком овладеть.
На вид парню было лет двадцать-тридцать, И. скорее всего, для моих целей он не подходил, но попробовать все же стоило. Опять же, возраст здесь тоже не является главным фактором, определяющим внешний вид. Соломон Рейн и чертов азиат из подземелья были сущими живчиками, а срок своей жизни оба измеряли веками.
Или эльфы, например. Уверен, что покойный Гвейн тоже далеко не мальчиком был, когда я его убивал. А выглядел, как обычный юнец.
Соседняя кровать временно пустовала, так что я аккуратно опустился на краешек и деликатно кашлянул, чтобы привлечь внимание орка. Тот на мгновение оторвал глаза от книги, одарил меня равнодушным взглядом и вернулся к своему занятию.
— Привет, — сказал я.
— Привет.
— Не уделишь мне пару минут?
— Зачем?
— Хочу поговорить.
— А я не хочу, — сказал он.
— У меня есть пара лишних жетонов, — попытался намекнуть я.
— У меня тоже, — сказал он и перевернул страницу.
— Мои жетоны могут стать твоими жетонами, — добавил я прозрачности своему намеку.
— Не интересно, — сказал он.
Проблема вежливого подхода в том, что если он не срабатывает, чисто психологически сложно вот так сразу перейти к подходу невежливому. Хотя, может быть, это чисто мои заморочки.
— Чисто из интереса спрашиваю, — сказал я. — Если я тебе сейчас руку сломаю, это привлечет твое внимание или нет?
