формирование металлоподобных образований затронуло лишь что-то около 0,1% всей печени.
— Концентрацию мутагенного фактора наращивать нельзя, это предел, а это значит, что единственное решение — облегчить органу доступ к замещающему металлу… — произнёс я, почесал затылок и внёс свои мысли в дневничок экспериментатора. — Порошок? Жидкая форма?
Скорее всего, придётся юзать порошок, потому что, кроме ртути, я жидких металлов не знаю. Наверняка, есть какие-то сплавы, но их пойди ещё найди…
Процессы исследования невероятно увлекательны, когда тебя не отвлекает усталость, телесная слабость и ежедневные потребности. Только чистый разум, жаждущий открытий. Но на сегодня достаточно.
Мозг перегружен кучей информации, поэтому пора в спячку, чтобы «перезагрузиться».
Поднимаюсь в свою квартиру, запираю дверь на ключ, закрываюсь в комнате, выделенной под рекреацию, сажусь в единственное кресло в помещении. Тут нет окон, а все стены, потолки и полы покрыты шумоизоляцией, снятой со стен караоке-зала в коттедже нуворишей. Абсолютно тихо, прилично так темно и спокойно. Самое оно, чтобы лич уединился здесь и впал в спячку.
Ставлю будильник на шесть вечера завтрашнего дня, после чего отрубаюсь.
/где-то/
— А-а-ах! — вдохнул Сергей воздух.
Перед глазами дырявый деревянный потолок, воняет немытым телом, старым гноем, сырой древесиной, а также какими-то лекарствами.
Стены помещения из природного камня, сложены неказисто, с глинистым раствором. Выглядит удручающе, но здесь мир такой, что редко где люди озадачиваются строительством красивых жилищ.
У очага, расположенного под дырой в потолке, сидела какая-то женщина, чистящая картошку.
— Ты кто? — приложив усилие, спросил Сергей Стрельников.
— О, ты очнулся, — повернулась к нему женщина.
Последнее, что он помнит — его заметила группа мертвецов, уйти не удалось, поэтому пришлось драться за свою жизнь. И, судя по всему, он победил, раз всё ещё жив.
— Меня зовут Сергеем, — представился он. — Кто ты?
— Зови меня Марией, — ответила та. — Я нашла тебя в лесу, израненного. Ты полз к ручью и что-то бормотал в бреду.
Наверное, раны были не так опасны, раз он мог ползти…
— Не будь я витамантом, тебе бы точно пришёл конец, — продолжала Мария. — Зачем ты полез туда? Они, судя по всему, были сильнее.
Витамант — это очень серьёзно. Только вот их можно увидеть только при дворах королей, особо могущественных герцогов или при безумно богатых гильдиях. Просто так в лесу они не встречаются и уж точно не в неумело сляпанных лачугах.
— Не было другого выхода, — ответил Сергей. — Мои вещи…
— Я собрала всё, — кивнула витамантка. — Ты с Земли?
— Как ты это поняла? — спросил он.
— Татуировка странная, а ещё ты точно знаешь, как пользоваться пороховым оружием, — охотно поделилась своими наблюдениями Мария. — Ну и болтал ты на русском языке.
— Кто ты такая? — насторожился Сергей.
Годами он не видел ни одного соотечественника, а тут они встречаются сплошным шквалом…
— Давай, пожалуйста, сначала ты ответишь на мои вопросы, — криво усмехнулась Мария. — Если ты добрый человек, ты должен испытывать ко мне чувство благодарности.
Старый Сергей, гордый житель Владивостока, бандит, вымогатель и убийца, дал бы ей резкий укорот. Но новый Сергей, смиренный послушник из колонии Истинного креста, лишь склонил голову. Эта женщина права, он должен быть благодарен за спасение.
— Я благодарю тебя, Мария, — произнёс он. — Спрашивай всё, что хочешь.
— Куда ты направляешься и какие цели преследуешь? — спросила витамантка.
— Я хочу попасть на Стоянку, — ответил Стрельников. — Там обитают мои соотечественники, у которых я хочу узнать способ, как мне вернуться домой.
— Такого способа нет, — покачала головой Мария. — Наверное, неприятно слышать такое, но домой вернуться тебе уже не суждено.
— Мне это уже говорили, — вздохнул Сергей.
— Кто говорил? — заинтересовалась Мария.
— Иван Точилин и его банда наёмников, — ответил Сергей. — Мы пересекались сравнительно недавно.
— Знаю его, — улыбнулась Мария. — Ещё одна группа потерянных душ…
— Я, всё же, пойду на Стоянку, — решил Сергей.
— Сначала отработаешь собственное спасение, — покачала головой Мария. — Но для этого мне нужно знать, что ты умеешь и какими знаниями владеешь. Итак. Кто ты такой, Сергей и кем был в своём мире?
Примечания:
1 — Денатурация белка — лат. denaturatus — лишённый природных свойств — конкретно в приведённом примере Душной хочет избежать чрезмерного термического воздействия, чтобы не сварить орган и бульон из нигредо. А вообще, денатурация — это изменение внутренней структуры белков под воздействием температур, кислот, оснований или даже некоторых спиртов. Наглядный пример денатурации — жарка яичницы, что есть, в принципе, эталонный образец денатурации белка яйца, с потерей им нативных свойств и обретением свойств гастрономических.
2 — Коллоидное серебро — не доказано, что это говно способно как-то повлиять на болезнетворные организмы, уже засевшие в человеке. Мы конкретно знаем, что коллоидное серебро ядовито, способно накапливаться в органах человека. Чтобы был какой-то антимикробный эффект, необходима концентрация ионов серебра не менее 150 мкг/л, тогда как безопасная доза для человека — 50 мкг/л. Единственное, чего можно добиться с помощью употребления коллоидного серебра внутрь — аргироз, проявляющийся в виде синевато-серого цвета кожи, а также возможного риска насмерть заебать себе почки.
Глава вторая. Незаконная иммиграция
/19 марта 2027 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/
Бип! Бип! Бип!
— Ох, твою мать… — издаю я звуки, открыв глаза.
Невозможно выспаться. Ощущение, будто и не спал. А я и не спал. Очередной существенный недостаток состояния мертвеца.
Выхожу из рекреации и иду на кухню, где включаю кофеварку, в которую уже заряжена порция кофейного зерна. Раздражающий звук работы дробилки, а затем аппарат начал варить и смешивать. Терпеливо жду, глядя в кухонное окно.
На улице идёт дождь, солнце закрыто непроглядными тучами, а на душе сплин… должен был быть, не будь я безнадёжно мёртвым. Настроение всё равно дерьмо, но это ни на что не влияет.
— Ух, ништяк! — отпил я горячего кофе из кружки с надписью BOSS. — Вот так и надо начинать свой день!
Бодрящий напиток сделал свою работу и настроение слегка улучшилось. Залпом выпиваю всю кружку, после чего повторно запускаю кофеварку — этого мне мало.
Взяв новую кружку, наполненную чёрной жидкостью, имеющей эффект ракетного топлива, выхожу в подъезд и иду к Шестопалову, который кукует за грандиозным проектом.
— Как успехи? — вошёл я в, фактически, камеру.
Он не знает, что это его камера и последнее пристанище, которое он покинет только вследствие окончательной смерти, но пусть не знает.
— Сделал примерно… 27%, — ответил айтишник.
— Медленно, — покачал я головой. — Мне срочно нужна эта программа, поэтому работай быстро, но аккуратно.
— Задача слишком сложна, — произнёс Дмитрий. — Переменных слишком много…
— Ты, власовец, не ной давай, а работай, — нахмурил я брови. — Сейчас всем тяжело.
27% — это, на самом деле, неплохо, если знать, какую задачу он выполняет. Сразу видно, что не зря на забугорную компанию работал, скотина. Кирич платил много, поэтому неудивительно, что предложение о переселении соблазнило даже такого зажиточного Буратину. Хотя, не бьётся с тем, что назад вернуться нельзя и любые земные деньги в новом мире вообще нихрена не стоят.
— Скажи-ка мне, дружок-пирожок, — обратился я к айтишнику. — А какие причины побудили тебя переселиться в наш недружелюбный край?
— Надоела работа, — ответил тот, не отвлекаясь от лихорадочного обстукивания клавиш. — Одно и то же, каждый день. Задачи такие же, образ жизни нездоровый, денег много платили, но тратил их на ерунду. Не видел я будущего в том мире.
— А здесь, выходит, увидел? — поинтересовался я.
— Здесь увидел, — произнёс Дмитрий.
— Ха-ха, — хохотнул я. — Этот разговор, в контексте, очень ироничен.
Похоже на начало хренового анекдота: два трупа обсуждают безвременно прерванную жизнь, и один говорит другому…
— Слушай анекдот, — заговорил я после паузы. — Пожар в школе, в штате Техас. Один пожарный второму: «Я буду кидать школьников из окна, а ты лови!» Тот отвечает: «Окэй!» Через несколько минут первый спрашивает: «Ты почему негров не ловишь?» А тот: «Тьфу ты! А я, блядь, думал, что ты горелых кидаешь!»
— Смешно, — кивнул айтишник.
По морде видно, что не смешно нифига.
— Странные ребята вы, власовцы, — пожал я плечами.
Может, у меня анекдоты несмешные?
Выхожу из камеры Шестопалова и иду на улицу.
Дождь превратился в ливень, футболка промокла в мгновение ока, но пофигу.
