подумал Стрелок, — я готов идти сдаваться глазнику. Хотя да, зрение здесь у нас стопроцентное, так что — крыша».
Они переглянулись молча. Потом Ыр достал топор и шагнул к безвинному дереву. Первым ударом он подрубил чуть не треть ствола с человеческий торс в обхвате.
Несколько ударов спустя дерево упало так точно, как задумал железный дровосек, теперь по стволу нетрудно было подойти и прыгнуть в мировую прореху.
Заводной апельсин появился рядом с ними мгновенно, как всегда, запереливался жидким металлом, заговорил:
— Очень здорово, Рина, что ж вы не подали сигнал, этот ваш… огненную стрелу, да? Просто отлично.
— Это ведь не соседний ваш мир, так? — спросил Стрелок.
— Нет, не наша программа. Совершенно чужой вирт, даже принципы не совсем понятные, а мы и не думали, что техноло… Так, не приближайтесь. Я сделал запись, будем разбираться. Отойдите на пару шагов, сейчас мы попробуем ее заштопать… перезагрузим фрагмент, тут может быть смещение виртуальности на…
— Эй, колобок, — сказал Стрелок, наполняясь холодным гневом. — Откатился от дыры, живо. Заштопать ты ее еще успеешь. Может, нам самим интересно.
— Хрряй пррочь, — подал голос Ыр. — Разберремся.
И поднял топор. Шуткой топор не выглядел.
— Слушайте…
— Оглохли уже, — Стрелок вытащил револьвер и взвел курок. Рукоять ладно легла в ладонь.
— Пойм… — вместо прежнего уклончивого голоса из шара зазвучал другой, хрипловатый, мужской, словно Апельсин сбросил маску. — Так, это Хмелевский говорит. Я вас попрошу не прекословить. Явление малоизучено, да, но в таком виде мы с ним справимся. Вы тут больше не нужны. Я попрошу, я требую выйти из уровня.
— Напугались, — сказал Стрелок. — Слушай теперь ты, может, у тебя шанс на мировое открытие.
— Пся крев, — гаркнул шар-Хмелевский (и кому-то в сторону: «Начинаем аварийно их вытаскивать»), — не для того тут распинались с вашей игрой, чтоб всякий парали…
— Договаривай, — Стрелок поднял револьвер.
Опоздал. Шаркнуло огнем у щеки, и Заводной апельсин взорвался синим всполохом, разлетевшись в мелкие куски. Запахло паленым пластиком.
— Не договорил, болезный, — сказала Рина, опуская лук, — хотел моего магического огня? Распишись. Обращайся теперь в лигу сексуальных реформ.
— А ты правда такая в жизни? — задал Стрелок запретный вопрос.
— Ну, не рыжая, — усмехнулась лучница, — а что, если б до… того как… я была лысой, жирной и кривоногой, мне было бы легче? Не так обидно?
— Нет, конечно, — честно ответил Стрелок.
— Кой черт, теперь это не имеет значения, — сказала Рина, отвернувшись и глядя в дыру их реальности.
— Теперрь для нас вообще ничто не имеет значения, — с этими словами Ыр снял шлем, лязгнув нашейником. Впервые.
— Ну, ты красивее своего Кусана! — отметила Рина.
Зеленоватую клыкастую рожу огра, с мощными выдвинутыми челюстями, с раскосыми багровыми глазками, еще и разрубал белесый шрам, от правой брови через плоское переносье и до левой щеки. Острые уши шевелились от звуков, неудивительно, что шлем был такой просторный и уродливый.
— Не терплю врранья, — произнес Ыр знакомым рыкающим басом, облизывая клыки, — реальную харрю бррать все равно что у мерртвеца…
Они попрощались со зверьем. Как это делали другие, Стрелок не видел, сам он обхватил Сивку за мохнатую шею и сказал в ухо:
— Прости, Сивушка, хоть ты и ненастоящий.
Погладил бархатные ноздри и шепнул:
— Я все равно тебя люблю.
Первым по стволу прошагал огр. На диво легко прыгнул в брешь, поднялся там с травы, махнул кольчужной ручищей.
Рина ушла легко, тряхнув шевелюрой, словно рыжее пламя взметнулось.
Стрелок шагнул на изрезанную морщинами кору, когда дыра стала стягиваться, края сближались, дневной свет оттуда меркнул, и он отчаянно кинулся вперед, кажется, потерял шляпу, но пролетел насквозь. Упал руками и коленями в высокую, мягчайшую, пахнущую мятой траву, шляпа приземлилась рядом.
Всем телом он ощутил:
позади пространство передернуло судорогой.
Дверь закрылась.
Пищал и пищал зуммер, на экране монитора в изголовье чудо-кровати текли разноцветные прямые, совершенно ровные. Вокруг тела метались фигуры в бледно-зеленых халатах, делая свою глупую и жестокую работу. Движения замедлились, один за другим врачи опустили руки.
А главный, вытирая вспотевший лоб, нажал клавишу на шкафчике с аппаратурой. Зуммер замолк — теперь он не нужен.
И пустой скафандр на ложе больше не нужен обитателю.
©Константин Чиганов 04:10 30.04.2015
