Тут у меня кусманы той отвратской штуковины, что хотела мной пообедать. С
одной и с
другой стороны, смекаешь?
Глаза кролика загорелись:
— А если не поможет?
— И чё ты теряешь?
— А если наоборот, совсем уменьшусь?
Петька поразмыслил:
— Опять же, тебе в плюс. Щас ты так себе зверюшка, беспонтовый чёрный кролик, а станешь лилипутским, будешь под бубен скакать, Алисе твоей лишняя монета.
Судя по встопорщенным усам, такая перспектива кролика радовала не очень.
Алиса присела перед кроликом на корточки:
— Может, не надо? Мы тебя и так будем любить, маленьким, а?
Кролик хмуро посмотрел на неё, схватил кусок пудинга и махом проглотил. Несколько секунд ничего не происходило, и Петька успел подумать, что ошибся, — и как раз в этот момент кролик пошёл вниз, уменьшаясь и уменьшаясь, пока не сделался ростом Алисе по колено.
— Вот же шульня зелюковая! — выругался кролик.
— Ну, теперь из второго, — Петька открыл следующий пакет.
— А если совсем усохну? — сморщил мордочку кролик.
Все задумались.
— Не, не усохнешь! — воскликнул Петька. — Если бы он весь уменьшительный был, то Горацио бы до мелкой трепуховины ужался. А раз он весь пудинг съел и не изменился, значит, одна сторона уменьшает, а другая — увеличивает! А я этот пакет чётко с другой стороны набрал, не сумлевайся. Ну, жаждишь в свой размер вернуцца или нет?
Кролик посмотрел на Алису, цапнул протянутый Петькой кусок, откусил — немножко — и зажмурился. В этот раз сначала тоже ничего не происходило, Петька про себя считал, На счёте восемь кролик подрос — немного, едва ли на ладонь, но эта тенденция вызвала коллективный радостный вопь!
Кролик запихал в рот остатки куска и в этот раз вырос почти с Алису!
Петька покумекал, отломил ещё кусок пудинга:
— Пожалуй, больше не надо. А то вымахаешь лишнего, тоже неудобно.
Вот теперь они смотрелись как тогда на поляне — девочка и охраняющий её громила.
— Не хочешь во дворец вернуться? — спросил Алису Петька. — Там, вроде, в твою честь королевский пир собирались закатить.
— Да ну их! — махнула она рукой. — Я лучше с Машей пойду, в цирк. Маш, примете меня?
— Конечно! — обрадовалась балерина. — А кролик может силачом быть. Или Иллюзионистом. Чёрный плащ на него оденем — смотри, как классно будет! И имя выберем яркое, цирковое. Например, Грандиссимо! Звучит?
— Ага!
— Мне нравится, — кивнул кролик.
— А королевам можно работать в цирках? — вслух подумал Петька.
Алиса оглянулась на дворцовую клетку.
— Лучше я буду королевой в цирке, чем в этом карточном дурдоме.
Ну, ещё бы! — усмехнулся про себя Петька, — тем более, там же перспективный Зелёный, последний из могикан. Ну, в смысле — из двуликих.
— Кроме того, — рассудительно добавила Алиса, — когда Маша — а она ведь белая пешка — вернётся в свой цирк, то тоже пройдёт всю карту от королевского дворца своего цвета до крайней линии. И тоже станет королевой, только белой. Значит, у нас будет уже две королевы. Королевский цирк, а?
Маша согласно покивала:
— Отличная идея! Мне нравится гораздо больше, чем все эти суды и парки.
— Сами доберётесь? — уточнил Петька. Он теперь чувствовал определённую ответственность за эту компанию.
— Не переживай! — многозначительно усмехнулся кролик Грандиссимо, а Маша добавила:
— А с Чеширским котом, если что, Алиса договорится.
Задумчивый фигл и чёрный ланкрский сыр смотрели, как по тропинке в глубину Тёмного леса удаляется удивительная компания: две девушки (белая пешка и чёрная королева) на благородных крысах, редкий слон полосатой породы и гигантский чёрный кролик.
— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — философски заметил Петька, и они пошли домой.
И НЕТ НАМ ПОКОЯ…
Петька хотел вернуться на королевскую клетку к каким-нибудь воротам, но вспомнил, что скилл фигла позволяет ему пройти в любую локацию вообще без двери. Это свойство требовало отдельного разбирательства, и Петька решил не откладывать его в долгий ящик.
— Ну что, Горацио? Главное — движение лодыжкой! Пошли к Ягусе, а то там Василий, поди, извёлся весь.
Яга (в своей почтенной ипостаси) разговаривала с очередными добрыми молодцами, скептически выслушивала их россказни и кормила пирогами с подозрительной начинкой. Васька бдел на посту, вздыбив шерсть и выпустив когти настолько, чтоб никакому шалому игроку не захотелось приблизиться и «погладить котика».
Появившиеся посреди избы фигл (да, без переходной кабинки Петька так и остался фиглом) и чёрное нечто заставили гостей замереть на лавке.
— Ну чего, чего вылупились? — заворчала на них Яга. — Мальчика-с-пальчик не видели, что ли? — Яга просеменила к печке и вынула из-за заслонки пирожок из другой партии: — На-ка, маленький! Устал, касатик, с дороги-то?
— Устал, Ягуся, — честно ответил Петька, принимая пирожок с половину своего роста. — Пойду я к себе, меня ещё дедушка с бабушкой ждут, — в этом месте Евгения Васильевна возмущённо посмотрела на ухмыляющегося Дрозда.
— А иди, иди, родной! — баба Яга проводила Петьку за порог, подмигнула.
Выходя, он увидел, как Васька теснится в подпечке, и Горацио устраивается рядом с пуховым кульком. Из-за закрытой двери донеслось неуверенное:
— А вот это чёрное — это что?
— Колобок! — сурово рубанула Ягуся. — Не признали, чтоль?
Петька тихонько засмеялся, откусил пирожок и покрутил лодыжкой. Ну, ещё раз: выход в учебку получится ли?
Выход вполне получился, даже более чем. Петька выскочил прямо посреди директорского кабинета. Если быть точным — прямо посреди директорского стола. На мониторе горела табличка: «сеанс стажёрского выхода завершён».
— Ну, это мы и сами видим, — немного ворчливо пробурчала Евгения Васильевна и отключила экран. — Ну что, Мальчик-с-пальчик, вкусный пирожок?
— Ага, — со всей возможной фигловской скромностью ответил Петька. — Хотите?
— Да ешь уж сам. Что ж я буду маленьких объедать!
Тут Петька заподозрил, что госпожа директриса слишком близко к сердцу приняла термин «бабушка», и счёл за лучшее перевести тему:
— На сегодня ещё задания будут?
— Куда уж, семь часов!
— Так я пойду? — Петька поудобнее перехватил пирожок.
— Через лифт иди, — велел Дрозд. — Помни: здесь у нас — реал, место нашей приписки, дом. Здесь мы все — люди. В иных формах появляться крайне нежелательно.
— Понял. Косяк. Больше не повторится! — подтянулся Петька.
— Шагай, боец! — махнул рукой Дрозд, и фигл исчез.
— Ну, крындец! — высказалась Евгения Васильевна. — И что, он теперь всё время будет так скакать?
— Не думаю, что ты будешь иметь счастье ещё раз увидеть здесь фигла. Он так-то парень с понятиями, тем более, предупреждение получил. По локациям — возможно. И даже весьма вероятно. Так что лучше тебе, Женечка, начать думать, что это не баг, а фича. Что там у тебя, кстати, со стрессоустойчивостью?
— Вот прибью тебя однажды, будешь знать…
А Петька заскочил в лифт, вернул себе нормальный человеческий вид, в два укуса слопал пирожок — дивный, кстати, пирожок оказался — и подкрепился, и взбодрился! — и обычным ходом помчался в столовую. Там уже вовсю шумела вчерашняя компания. Оказалось, что ждали только его — вчера было обещано, что в следующий раз поведут их на самого что ни на есть матёрого вепря, а, может, и на огромадного тура. При воспоминании о туре как будто начинала чесаться дырка в спине, но Петька решил, что вернейший способ избавиться от этого нервного ощущения — клин клином вышибить. Так что есть не стал — ещё Зазеркальского перекуса хватило, да и Ягусин пирожок душу грел — и парни дружно повалили в качалку.
В переходнике микролокации пришёл вызов от Марины:
— Привет! Погулять не хочешь?
Бодрость разгонялась по телу всё больше. Ох, явно, с чем-то тонизирующим был пирожок-то…
— Привет, Мариш! Я с превеликим удовольствием, но часов в девять. Мы уже с парнями в дружинную охоту зашли.
— Хоть бы раз с собой позвали! — Марина слегка надула губки. — Эх, вы! Как что интересное, так девочки сразу в стороне!
Петька слегка растерялся:
— Ну, извини! Я не знал, что тебе интересно будет. Тут же… кровь, мясо, мужики потные… — Марина приподняла одну бровь. — Да и парней спросить надо, я ж не один.
— Ну, это аргумент, да. Ладно, иди, рубись в свою кровищу. В девять в кафе?
— Буду.
17. ПРО КОФЕЙНЫЕ СТОЛИКИ, ГРИБЫ И УТОПЦЕВ…
ПОТОМУ ЧТО НЕ НАДО МУЖЧИНУ ДРАЗНИТЬ
В парке было людно, играл оркестр, и на танцплощадке
