уже понесли наказание. И, чтоб, не вышло больше инцидентов, вы показываете нам, как свалить отсюда. Мы уйдём, а вы продолжите здесь гнить и жить себе на радость.
Повисла тишина. Грумило, внезапно, задумался, а люди притаились, ожидая, что тот скажет. И не зря. Он сейчас решал судьбу, пожалуй, всех, кто находился за его спиной. И было их там не мало.
— Ладно, — через минуту выдал свой вкрдикт Грумило.
А вот это вдвойне неожиданно. Отчего-то я не питал надежды на мирное урегулирование этого конфликта.
— Это хорошие слова, Грумило, — Огого сразу же зашагал к нам.
— Дайте слово, что просто пройдёте, никого не убив?
— Да без проблем, волосатый, — подтвердил я наши намерения. — Мы ж тебе сами это и предлагали.
— Тогда, идёмте, — Грумило развернулся и скомандовал своими людям посторониться.
А затем повёл нас в сторону одной из деревянных дверей.
Мы очень осторожно последовали за ним. Я не был уверен, что волосатый не преподнесёт нам сюрпризов по пути. Возможно, попытается нас как-то перехитрить или заманить в ловушку.
С другой стороны, он же постоянно затыкал своих шахтёров, чтобы те не трепали языком. Может, и впрямь сдержит своё слово и покажет путь из этой, как выразилась Вика, жопы мира.
— «Прощаем вас за то, что мы убили ваших солдат» — серьёзно? — едва сдерживая смех, прошептала Вика, когда мы очутились на очередной плохо освещённой лестнице. — Гениальная речь
— Сам не понял, как так получилось, — улыбнулся я в ответ.
— Но в остальном, — резко нахмурилась она. — Что-то всё это подозрительно. — Ты уверен, что он нас не обманет?
— В лёгкую может обмануть, — согласился я с девушкой. — Но не убивать же нам их просто ради того, чтобы пройти? Мы хотя бы пытаемся. А если вдруг что, ответим взаимно.
— Если у них есть путь вниз, чего же они сидели здесь? Вдруг внизу ещё опаснее?
— Так много вопросов и так мало ответов, Викусик.
— И ещё — он меня пугает, — она оглянулась на Огого, который молча шёл позади. — Жесть, какой он страшный.
— Вооот, а ты «добрый он, добрый». Я тебе говорю, не растёт плесень на добрых людях.
— А как же сыр?
— Сыр не человек.
И вот, когда мы спустились ещё уровня на четыре, мы оказались в шахте, где местные что-то активно колотили. Завидев нас, они начали встревоженно переглядываться и бормотать что-то неразборчивое.
Шахта тянулась полукругом. По середине была проложена железная дорога для вагонеток. В одном месте мы увидели ответвление, которое выходило на склоны скалы. Туда шахтёры сбратывали камни с огромной высоты.
— Сразу предупреждаю, прямого выхода нет, — произнёс Грумило, открывая громоздкую дверь, обитую железными пластинами. — Тут потребуется рабочая справедливость. Но у тебя, мечник, такая есть. Значит, справишься.
— Зачем для этого дела может понадобиться планшет? — удивился я и острожно глянул, куда вела дверь.
Там был очень просторный зал с невероятно высоким потолком и деревянными строительными лесами вдоль всех стен до самого верха. С противоположной от двери стороны находился странный кристалл в человеческий рост. Он негромко звенел изнутри и источал красный свет.
— Это что ещё за штуковина? — некоторые сомнения у меня отпали. По крайней мере, что-то действительно интересное Грумило нам показал.
— Чтобы не быть голословным, предлагаю рассказать об этом Огого, — волосатый прошёл внутрь и пригласил пройти всех нас.
— Это минерал иного пространства, — Огого, увидев кристалл, разинул рот и двинулся к нему. — Такими пользовал Офеот, чтобы ходить на большие расстояния.
— Погоди-погоди, — пошёл я вслед за ним. — Ты хочешь сказать, что с помощью этой штуки можно открыть портал?
— С её помощью. И с помощью твоей справедливости. Да. Наверно, можно. Ты ведь его посланник. Ты сможеть.
— Аааааааа, — внезапно завизжала за нашими спинами Вика.
У меня уж в голове чуть не замкнуло от её крика, когда я понял, что потерял бдительность, отвлёкшись на этот чертов кристалл.
— Вот и разбирайтесь, посланники драные, со своим порталом, — захохотал Грумило, схватил Вику и выскочил вместе с ней за дверь.
Дверь тут же закрылась и затрещала затворами.
— Ах ты сука! — подбежал я двери и начал колотить в неё. — Я ведь выберусь, ты понимаешь это?
— Нет, мечник, — донёсся глухой голос с той стороны. — Ты умрёшь там.
— Хрен ты угадал!
— Наверх посмотри, смертник.
Я сделал, как он предложил, и глянул на потолок.
— Что это такое? — прохрипел Огого.
— Колокол, — ответил я.
— А зачем он?
— Чтобы звонить.
— А зачем звонить?
И тут парочка шахтёров, что находились на лесах под самым потолком, начала раскачивать висящее на цепях бревно с железной насадкой.
— Эй, а ну не сметь!
И в эту же секунду раздася чудовищно громкий звон. А вслед за ним вздрогнудо подземелье.
— Слушай, Огого, каков шанс, что великан находится прямо над нами?
Снова звон и удар великана.
— Великий очень.
Звон и удар.
— А у него хватит силы проломить потолок?
Звон. Удар. По потолку поползли трещины.
— У него много сил. Он много сломал.
Звон. Удар. Кусок потолка отвалился и полетел вниз. Через образовавшуюся щель мы увидели ноги великана.
— Ну вот и ответ. «Звизда» нам.
А затем прозвучал последний удар в колокол, после которого великан таки окончательно разломал потолок и вместе с ним обрушился прямо на нас.
Глава 11: Без выхода. Без выбора
Так и знал, что эта история с великаном не закончилась и таки придётся снова с ним встретиться.
Чтобы не попасть под град падающих с потолка осколков и целых плит, мы с Огого отскочили под ближайшие строительные леса. Большая часть переломанного камня засыпала всю поверхность зала, но некоторые обломки долго и упорно пробивали деревянную конструкцию своими тяжёлыми телами. Но в итоге дерево взяло верх, не позволив камню разрушить себя полностью.
Колокол тоже изначально падал сквозь деревянные перекрытия, пока не отскочил от стены. В результате, по закону иронии, он свалился почти идеально в самом центре зала поверх груды обломков и прямо на него грохнулось бревно, ещё раз воспроизведя звон призыва великана.
Самому великану, когда под ним не оказалось твёрдой поверхности, сразу упасть в самый низ не удалось. На весу его задержали цепи, которые лишали его свободы столько лет и не хотели отпускать, не смотря ни на что. Но, судя по тому как они теперь скрипели и деформировались, в оковах великану сидеть (точнее, висеть) осталось не долго. Рано или поздно переросток достигнет самого дна.
— Говаривал я тебе, что Грумило худший из человеков, — прошептал Огого, прижимаясь к стене и с опаской поглядывая, как
